Личные враги Гитлера: кто они? Обидеть гитлера мог каждый

Заслуги лучшего советского подводного аса были признаны только через 45 лет после войны - уж больно нетипичным героем был капитан 3-го ранга Александр Маринеско

В начале 60-х в ленинградских пивнушках появлялся тщедушный человек с орденом Ленина на лацкане изрядно поношенного пиджака. Орден был из особо почетных - не на колодке, а на винте. Но эта деталь мало волновала местную публику, которая, надо признать, в целом не так уж плохо относилась к Сашке-Подводнику. Только мало что понимала, когда тот начинал говорить о пеленгах, курсах, дистанциях и прочей военно-морской ерунде... Так уж получилось, что последние годы жизни лучший советский подводный ас, разжалованный капитан 3-го ранга Александр Маринеско провел не в самой подобающей компании. К тому времени Родина уже давно повернулась к "подводнику N1" кормой, а родной флот вымарал его имя из списков личного состава: по советским канонам дважды судимый считался рецидивистом. Даже бывшие его подчиненные, которые уже заметно превзошли командира легендарной подводной лодки С-13 по количеству звезд на погонах, не всегда умело скрывали пренебрежение. Жалели? Да. Особенно когда стало известно, что рак мертвой хваткой держит Маринеско за горло и уже не отпустит никогда.

30 января 1945 года в районе Данцигской бухты подводная лодка с несчастливым номером трехторпедным залпом (четвертая торпеда не вышла из торпедного аппарата по техническим причинам) отправила на дно фашистский суперлайнер "Вильгельм Густлов" водоизмещением 25 484 брт (брутто-регистровых тонн). Это был самый крупный военный транспорт, потопленный в годы войны нашими подводниками. В этом же походе С-13 торпедировала вспомогательный крейсер "Генерал фон Штойбен" водоизмещением 14 660 брт. Александр Маринеско по тоннажу потопленных вражеских транспортов и кораблей (не по количеству) оказался самым результативным советским подводным асом.

Атака века

Сегодня и зарубежные историки флота, и наши, которым прежде было запрещено даже упоминать имя командира С-13, признают, что торпедирование "Вильгельма Густлова" по праву можно считать атакой века. Однако аргументация у сторон разная.

Наши отмечают, что в момент гибели, 30 января 1945 года, на борту "Густлова" находились 22 гауляйтера польских земель и земель Восточной Пруссии, множество других нацистских руководителей, высших офицеров гестапо и СС, 3700 подводников, и в их числе 100 подготовленных экипажей для новейших подводных лодок, с помощью которых Германия все еще рассчитывала выиграть битву за Атлантику и изменить ход войны.

У западных исследователей другая арифметика: они, насколько это было возможно, подсчитали количество раненых, детей, женщин и просто беженцев, которые оказались в ту роковую для них ночь на борту лайнера, построенного по личному заказу Гитлера. Вместе с военными - больше 10 тысяч человек, но сколько точно, по сей день не знает никто, в суматохе эвакуации подсчет велся весьма приблизительно. Поэтому на Западе, даже в союзных с нами странах, гибель "Густлова" упорно продолжают считать не столько боевым результатом, сколько самой крупной в истории человечества трагедией на море, по числу жертв (спаслось только 988 человек) превосходящей трагедию "Титаника", на котором погибли 1507 пассажиров.

Судя по рассказам выживших очевидцев, в ту роковую ночь на "Вильгельме Густлове" творилось нечто невообразимое. Как только стало понятно, что лайнер обречен, от гросс-адмирала Деница поступило распоряжение в первую очередь спасать необходимых рейху подводников. Гражданских пассажиров, несмотря на то, что все они попали на борт по специальным пропускам НСДПА, автоматчики в эсэсовской форме загоняли на нижние палубы автоматным огнем. В последние минуты, когда надежды на спасение не оставалось, сановные отцы семейств расстреливали своих близких и сами кончали жизнь самоубийством.

По некоторым данным, командира конвоя после гибели "Густлова" Гитлер приказал расстрелять. Что и было исполнено. Также есть свидетельства того, что в Германии в связи с гибелью лайнера был объявлен траур, а командира советской подводной лодки С-13 Гитлер объявил своим личным врагом.

Существует версия, будто на Нюрнбергском процессе всплывала некая папка в сером коленкоре, в которой Маринеско числился врагом рейха под двадцать шестым номером - после Сталина, Рузвельта, де Голля, Черчилля и группы маршалов. И такое "внимание" не кажется удивительным после того, как в Ростове-на-Дону немцами был публично казнен отец Николая Лунина, командира подводной лодки, которая торпедировала (но не потопила) линкор "Тирпиц".

Но самое парадоксальное, что в СССР впечатляющий боевой результат подводной лодки с несчастливым номером официально был признан только через 45 лет - посмертно звание Героя Советского Союза подводнику N1 Александру Маринеско было присвоено под колоссальнейшим давлением общественности только в 1990 году, почти на издыхании советской власти.

Нетипичный представитель

Официальные советские власти Александра Маринеско, в силу его непростого характера, не вписывающегося в представление о носителях советского героизма, никогда не любили. О подвиге С-13 было запрещено упоминать еще и потому, что уже после войны Маринеско дважды оказывался на скамье подсудимых. Первый раз - якобы за кражу торфяных брикетов в бытность свою завхозом в школе. Второй - опять же "якобы" - за подделку справки, позволяющей ему получать пенсию побольше (на 35 рублей прожить было невозможно). Только в 1965 году, когда Балтфлоту вручали второй орден Красного Знамени, флотский спичрайтер Иван Панов на свой страх и риск вставил в речь предсовмина Алексея Косыгина запретную фамилию. Уже позднее вышло несколько книг о Маринеско и его экипаже, в том числе повесть Александра Крона "Капитан дальнего плавания", и был снят кинофильм с весьма условным сюжетом. К началу перестройки развернулось чуть ли не общенациональное движение за присвоение командиру С-13 звания Героя. В нарушение распоряжения, которым присвоение звания Героя Советского Союза за Великую Отечественную войну еще в конце 60-х было запрещено, память Александра Маринеско все-таки почтили "Золотой Звездой".

Звезда Маринеско

Большая неправда, будто бы отличаются на войне только дисциплинированные военнослужащие с высокими морально-политическими качествами. Человек - слишком сложное "устройство", чтобы толковать его так примитивно, а война - слишком многоплановое событие.

По предположению исследователей, к спиртному Маринеско пристрастился еще перед войной, когда выяснили, что у него есть родственники за границей, и чуть было не списали с подплава. Потом в достаточно объемном списке его прегрешений были и такие, за которые по законам военного времени он мог очень дорого поплатиться. Но в неписаную историю флота, которая слагалась в курилках, попали преимущественно те эпизоды, где Александр Иванович выглядит привлекательно. И скорее всего именно они, как у нас говорят, переживут века.

Например, рассказывают, что при возвращении из похода лодку М-96, которой тогда командовал Маринеско, дозорные катера приняли за немецкую и обстреляли. Могли и уничтожить, но Маринеско вовремя дал команду погрузиться и всплыл аккурат между двумя катерами - стрелять, не причинив вреда друг другу, катерники уже не могли и были вынуждены до конца выслушать не слишком лестное мнение о себе, выдержанное в колоритных одесских интонациях - Александр Иванович был родом из Одессы.

В другой раз Маринеско отказался выводить в море свою лодку до тех пор, пока не отыщется его заветная шапка, которую старательный вестовой по причине чудовищной засаленности выбросил на помойку. Именно там талисман и отыскался.

Будто бы имел место и такой эпизод: Маринеско не понравилось, как его встретили на берегу после похода, и он без лишних церемоний отдал команду на погружение прямо у пирса. По преданию, сутки экипаж отмечал победу прямо в прочном корпусе, не обращая внимания на попытки командования до него достучаться.

Случай, когда Маринеско не поделил одну очаровательную докторшу с еще одним подводным комбригом Александром Орлом и одержал над ним верх в рукопашной схватке, действительно имел место. Причем экипаж С-13 был всецело на стороне своего командира и как-то, пользуясь темнотой кинозала, дополнительно намял бока Орлу за то, что Маринеско начали таскать по партлинии.

Еще одна выходка, уже послевоенная, стоила Маринеско карьеры командира подлодки. За потопленные вражеские транспорты командиры субмарин получали не только награды, но и неплохие денежные премии. В Финляндии Маринеско на свои премиальные купил "Опель" и не захотел с ним расставаться, когда поступило распоряжение перебазироваться в Лиепаю. По его команде машину укрепили на верхней палубе героической С-13, и она на потеху всем успешно "переехала" через Балтику. На этот раз в шоке оказался не только политотдел бригады подплава, но и политуправление флота.

Но самым фатальным и для самого командира С-13, и для его экипажа стал случай в Турку, в Финляндии. В 1944 году, когда еще действовали законы военного времени, Маринеско и его приятель, командир плавбазы "Смольный" Лобанов, серьезно загуляли в иностранном порту. Командование прознало, в ресторане какой гостиницы отдыхают офицеры, самовольно сошедшие на берег, и прислало за ними посыльного. Однако Маринеско по требованию приглянувшейся ему хозяйки гостиницы прогнал посыльного прочь и демонстративно остался со своей нечаянной избранницей до утра. В итоге Лобанов оказался на передовой, а Маринеско ушел в поход с напутствием "не возвращаться без победы" (во-первых, к тому времени заменить его было некем - все командиры средних лодок уже погибли, во-вторых, служба на подводной лодке считалась опаснее штрафбата - были случаи, когда люди, закупоренные в отсеках, просто сходили с ума).

И он вернулся, потопив в одном походе "Густлова" и "Штойбена". Но из подвига, по выражению Александра Крона, вычли провинность: Маринеско вместо звезды Героя получил только орден Красного Знамени, лодка не стала гвардейской (только краснознаменной), не слишком высоко был отмечен и экипаж.

Если бы был наказан только командир, вопросов было бы меньше. Но поскольку наказали весь экипаж, командованию пришлось искать более принципиальные объяснения.

Например, вспомнили, что у Маринеско вдвое меньше боевых походов, чем у его боевых коллег Грищенко и Матиясевича. Что С-13 выходила в море, минуя немецкие минные заграждения, а те на Л-3 и "Лембите" неоднократно форсировали считавшиеся непреодолимыми Гогландский и Нарген-Порккала-Уддский минные рубежи, на которых погибла половина всех балтийских подводных лодок (в 1943 году немцы, творчески переработав блистательную идею самого изобретательного минера адмирала Колчака, перегородили Балтику сетями и вообще не выпустили на свои коммуникации ни одной нашей подлодки). Все эти доводы можно было принять, если бы Петр Грищенко и Алексей Матиясевич своевременно стали героями. Но поскольку этого не произошло (о том, как драматически во второй раз переплелись судьбы героев, рассказ впереди), в чем резон попрекать Александра Маринеско послужными списками его боевых товарищей? Все они оказались на десятилетия в одном положении - непризнанными асами подводной войны.

Вот и получается, что основной преградой на пути Александра Маринеско к "Золотой Звезде" стало его поведение на берегу. Как много позже объяснял один из авторитетных "инженеров человеческих душ", присваивать командиру С-13 звание Героя было категорически нельзя, поскольку его пример отрицательно повлиял бы на "результаты воспитательной работы среди курсантов военно-морских училищ". Тщетная предосторожность: Маринеско был и по сей день остается самым популярным подводником в военно-морской среде.

Командующий подводными силами фашистской Германии гросс-адмирал Карл Дениц, похоже, понимал, чего стоит служба на подлодках, в военный период тем более. По крайней мере на награды для своих подводных асов "папа Карл" не скупился. Не приходилось подводникам рейха и снимать стресс казенным спиртом в наглухо задраенных каютах. Немецкие экипажи, вернувшиеся из боевых походов, проводили отпуска или в фатерлянде, или на французских курортах. Правда, возможности у немцев были несколько иные - подводной войной Дениц руководил из оккупированного Парижа, а передатчик, при помощи которого осуществлялась радиосвязь с подводными лодками в Атлантике, висел на Эйфелевой башне. И вот что самое примечательное: узаконенное "моральное разложение" не помешало "цепным псам" Деница добиваться высокого боевого результата. Только в октябре 1940 года они потопили по тоннажу судов союзников больше, чем Балтийский флот за всю войну. И неправда, как утверждают наши историки, будто бы немецким подводникам было легче, поскольку они воевали исключительно с безоружными транспортами. За войну немцы потеряли из 1170 своих субмарин 863.

Три командира

По иронии судьбы в том самом указе о присвоении звания Героя рядом с именем умершего в забвении командира С-13 должны были стоять имена еще двух балтийских подводников, заслуги которых тоже своевременно отмечены не были, - командира подводного минного заградителя Л-3 Петра Грищенко и командира подводного минзага "Лембит" Алексея Матиясевича. Тех самых, подвигами которых пеняло начальство Александру Маринеско. По информации "Итогов", их из почти уже "испеченного" указа вычеркнули по ряду причин, в том числе и по самой партийно-сволочной - "слишком много подводников". Иначе говоря, сработал "принцип списка", который всегда позволял бюрократии, если потребуется, награждать непричастных и наказывать невиновных.

Алексей Матиясевич в 1995 году посмертно получил звание Героя России. Петр Грищенко, которого считают в нашей стране подводником N2, так и не дождался своей "Золотой Звезды". И, как полагают знающие люди, на официальном уровне его заслуги вряд ли когда-нибудь будут признаны. Все потому, что в свое время звание Героя Советского Союза своим указом ему присвоила неформальный советский лидер Сажи Умалатова.

Но еще более занимательно, почему три самых прославленных командира подводных кораблей все-таки не получили положенные им награды еще во время войны. Маринеско потопил 4 транспорта общим водоизмещением 42 557 брт, Грищенко минами и торпедами потопил 18 судов и кораблей противника - 35 506 брт, Матиясевич - 17 кораблей и транспортов водоизмещением 18 532 брт (по его личным подсчетам, "Лембит" минами и торпедами отправил на дно 8 боевых кораблей и 17 транспортов водоизмещением 57 366 брт). У многих командиров подводных лодок, ставших героями своевременно, боевые результаты значительно скромнее...

О том, как он не получил звезду Героя, Алексей Матиясевич рассказал автору этих строк лично. В конце 1942 года "Лембит" вернулся из очередного похода с вполне геройским результатом: впервые на Балтике одним залпом были потоплены сразу два транспорта противника. Хотя лодка могла бы и не вернуться. Накануне, после еще одной успешной атаки, противник нанес по лодке удар глубинными бомбами, в результате произошел взрыв в одной из аккумуляторных ям, вызвавший чудовищные разрушения. Тем не менее экипаж выполнил ремонт, и контуженный "Лембит" остался на позиции до конца назначенного срока.

Их встречали как вернувшихся с того света, и сам командующий Балтфлотом адмирал Трибуц сказал: "В военной истории не было примера подобного мужества подводников в таких сложных условиях". Весь экипаж был награжден орденами, причем орденов Ленина лембитовцам досталось как никакому другому экипажу. Ничего не получил только командир, потому что, как было разъяснено, его представили к "Золотой Звезде" и надо просто подождать.

Но тут вмешался рок: финская субмарина потопила нашу С-7, которой командовал Герой Советского Союза Сергей Лисин. Экипаж погиб, а командира и нескольких моряков финны выловили из воды и взяли в плен. Когда об этом сообщило финское радио, поступило негласное распоряжение: балтийских подводников к высшему отличию не представлять - еще неизвестно, как поведет себя в плену Лисин. И это распоряжение неукоснительно действовало вплоть до 1945 года, когда выяснилось, что в плену Сергей Лисин держался с достоинством и якобы даже отказался от предложения гросс-адмирала Деница возглавить экипаж одной из немецких субмарин. Но звездный час Матиясевича, ставшего невольной жертвой партийной предусмотрительности, к тому времени уже прошел.

Еще банальнее история с "Золотой Звездой" Петра Грищенко. В 1942 году Л-3 считалась самой результативной советской субмариной - 8 потопленных вражеских судов и кораблей (после войны выяснилось, что на счету Л-3 было значительно больше побед - 18). Но наградили Грищенко только орденом Ленина. Такой же орден получил в 1942 году и Александр Маринеско, тогда имевший на счету только один потопленный транспорт - "Хелене" водоизмещением 1850 брт.

По словам Грищенко, его звезда Героя осталась на совести командира бригады подводных лодок Алексея Стеценко, с которым у него не сложились отношения на почве Бахуса. Сам командир Л-3 спиртного не употреблял вовсе, и комбриг нередко присылал к Грищенко гонцов за его наркомовской порцией и за техническим спиртом, без которого по сей день не может обойтись ни одна лодка - штабу, естественно, спирт не полагался. Но как-то Грищенко, который после последнего похода уже купался в лучах славы, прогнал взашей посланца комбрига. Расплата наступила незамедлительно: его представление на звание Героя было разорвано в клочья.

В начале тридцатых годов из Владимира в Москву приехал семнадцатилетний юноша Юрий Левитан. Молодой человек твердо решил стать известным киноактером. Увы, провинциальный говор Левитана рассмешил членов приемной комиссии, и стать актером ему не удалось. Юрий случайно увидел объявление о наборе на курсы дикторов и отправился в Радиокомитет. Здесь ему повезло больше: несмотря на окающий говор, Левитан имел очень сильный голос и его приняли в группу стажеров. Однажды ночью Юрий Левитан читал на радио статью из газеты «Правда», и молодого диктора услышал Сталин, который работал по ночам и не выключал в кабинете приемник. Сталин немедленно позвонил председателю Радиокомитета и сказал, что текст его речи на XVII съезде партии должен читать именно этот молодой диктор. Так 19-летний парень стал диктором Советского Союза. В годы Великой Отечественной войны именно Левитан читал сводки Информбюро. Его голос был известен каждому жителю Советского Союза. Люди замирали у репродукторов, слушая о последних событиях на фронте. Недаром, Рокоссовский сказал однажды, что голос Левитана стоит целой дивизии. Но знали Юрия Левитана не только в нашей стране. Сам Гитлер заявил, что Левитан является его личным врагом №1. Вторым в списке главных врагов был назван Сталин. Гитлер обещал повесить диктора, как только немецкие войска войдут в Москву. Фашистскими спецслужбами был разработан план по уничтожению Левитана, а за его голову была обещана награда. В разных источниках называется сумма от 100 до 250 тысяч немецких марок. Правда, с осени 1941 года Левитан работал уже не в Москве, а в Свердловске, а в 1943 году был переведен в Куйбышев. Вести репортажи из столицы в то время было невозможно – были демонтированы радиовышки, поскольку они являлись ориентирами для гитлеровской авиации. В самом начале войны, когда Левитан был еще в Москве, немецкая авиабомба упала во дворе Радиокомитета, но не взорвалась. Гитлеровское радио поспешило сообщить о гибели диктора Левитана. Но уже через 15 минут в эфире раздался голос Юрия Борисовича. Из-за «режима секретности» конверты с многими текстами, которые доставлял офицер-фельдъегерь, можно было распечатать лишь перед самым выходом в эфир. Так что Левитану приходилось читать с листа. Поэтому он применял маленькую хитрость: первую фразу произносил, нарочито растягивая слова, а в это время успевал пробежать глазами следующий фрагмент текста, чтобы понять, о радостных или трагических событиях пойдет дальше речь, и придать голосу соответствующую интонацию. В августе 1943 года он читал по радио первый за все время войны приказ о проведении салюта - в честь освобождения Орла и Белгорода. И сделал ошибку, произнеся «Столица нашей родины будет салютовАть...», между тем как по правилам русской речи следовало поставить ударение иначе: «салЮтовать». Однако никакого скандала не последовало: «наверху» просто решили отныне использовать это слово «в редакции» Левитана. Сам Левитан вспоминал, что не раз видел листовки, с обещанным вознаграждением за его уничтожение. Говорили даже, что Геббельс разрабатывал план похищения диктора. Фашистские пропагандисты мечтали, чтобы именно Левитан прочитал в Берлине сообщение о падении Москвы. Интересно, что Левитана всерьез охраняли. Даже фотографии его нигде не публиковались: внешность «главного диктора страны» являлась тайной. Всего за время войны диктор прочитал около двух тысяч сводок и 120 экстренных сообщений. Однажды у Сталина спросили: «Когда наступит победа?». Вождь ответил: «Когда объявит Левитан». Сталин оказался прав, приказ 369 с сообщением о победе в войне читал именно Юрий Борисович Левитан.

Личный враг фюрера Этот рассказ вовсе не о героическом советском подводнике Александре Маринеску, утопившем в водах Балтики после бурной ночи с горячей финской девушкой, один из самых больших германских лайнеров. Своим личным врагом фюрер, в частной беседе с гросс-адмиралом Редером, задолго до Маринеску, назвал капитана первого ранга военно-морских сил Германии, командира подводной лодки U-*49 Вилли Лоренца. Рейхсканцлер сопровождал беседу с адмиралом ударами кулака по столу, пеной изо рта и резкими немецкими выражениями. Столь горячей реакции фюрера предшествовали события осени 1939г. Вовсю разворачивалась Вторая мировая война. Подводные лодки Редера, сбиваясь в "волчьи стаи" топили британские корабли в Атлантике и Северном море. Разрабатывалась операция "Морской лев" по высадке немецких войск на английскую землю. Весь мир приготовился к великой схватке. И только Советский Союз, заключив пакт о ненападении с Германией, делал вид, что его интересуют исключительно торговые операции. В рамках межправительственных соглашений в сентябре 1939 года из Ленинграда в немецкий город Гамбург вышел, загруженный 5000 тонн криворожской стали, пароход "Старый большевик". На борту парохода находился военно-морской атташе Германии капитан первого ранга Отто фон Альтенштадт. У атташе, кроме указания свыше сопровождать стратегически ценный груз, из которого немецкая промышленность намеревалась сделать несколько танковых дивизий, были еще и личные цели. В Гамбурге фон Альтенштадта ждала невеста - прекрасная Гретхен Марвиц. Сказать по правде, невеста не была столь уж прекрасной, но к теме этого рассказа это не имеет никакого отношения, поэтому Гретхен остается за рамками повествования. Итак, пройдя проливом Зунд и миновав траверз маяка Фемарнбельт, "Старый большевик" вышел в Северное море. До порта назначения оставалось совсем ничего, когда фон Альтенштадт услышал сирену, оглушающие звуки рынды и крики "Полундра". Подняв к глазам висевший на груди цейсовский бинокль, атташе увидел несущиеся к пароходу буруны морской воды и понял, что невеста его вряд ли скоро дождется. Торпеда, вонзившись в левый борт в районе машинного отделения, оставила "Старому большевику" три часа жизни, которых, правда, хватило для подачи сигнала SOS и посадки команды в шлюпки. Отто фон Альтенштадт уютно, благо погода позволяла, расположился в спасательном командирском вельботе и ожидал, когда из-под воды появится английская субмарина. Кто же еще мог атаковать союзника Германии в Северном море! Когда же подводная лодка, продув балласты, всплыла, атташе с изумлением увидел на рубке свастику. Но это было только начало той цепочки событий, в финале которой фюрер изливал желчь на гросс-адмирала. На субмарине отдраили люк, и на палубе появился морской офицер с биноклем на шее и рупором в руках, в который он на пестрой немецко-английской смеси прокричал: - Ахтунг, ахтунг, - вас приветствуют военно-морские силы Германии. Капитану судна приказываю явиться ко мне со всеми документами на груз и судовым журналом. Остальным сохранять спокойствие. У меня на корабле места для вас нет, ждите помощи. Топить шлюпки не буду - немецкое командование с безоружными не воюет. Отто фон Альтенштадт в бинокль разглядел командира немецкой субмарины. Тесен мир высшего командования немецких ВМС! Атташе сразу узнал в командире своего сокурсника по военно-морскому училищу Вилли Лоренца. Вилли еще в юности отличался поразительными способностями попадать в самые неприятные ситуации. Но утопить судно союзника, шедшее со всеми опознавательными знаками и в условиях абсолютной видимости! Возникшую ситуацию и объяснил Лоренцу фон Альтенштадт, прибыв на борт субмарины вместо капитана судна. - Ты, Вилли, полный осел. Пустить ко дну несколько потенциальных танковых дивизий Вермахта. На месте Сталина я присвоил бы тебе звание Героя Советского Союза! - У меня приказ - топить все, что движется в вверенном мне квадрате, - невозмутимо ответил капитан первого ранга Вилли Лоренц. - Ты, Отто, сам виноват, раз связался с большевиками. Я уже доложил о нашей очередной победе наверх и получил полное одобрение командования. - Лоренц, правда, умолчал, что доложил он только о тоннаже потопленного судна. - Ты, Отто, ничего не понимаешь в тактике морского боя. Жизнь на суше тебя испортила. Хочешь, я покажу тебе, как воюют настоящие морские волки? Повод для показа появился на следующий день. Акустики субмарины поймали сигнал винтов проходящего корабля. Подняв перископ, Лоренц определил, что прямо на него идет английский сухогруз 42 проекта "Калькутта" тоннажом 8 500 тонн. Помня вчерашние события, командир не решился на торпедную атаку и дал сигнал на всплытие. Капитан английского судна, увидев субмарину, скомандовал: "Стоп машины" и сухогруз молчаливо закачался возле подводной лодки, покорно ожидая решения своей участи. Решение появилось быстро. Лоренц, желая реабилитировать себя в глазах бывшего однокурсника, решил сделать показательный расстрел английского судна из носового орудия. Он приказал команде сухогруза сесть в шлюпки, причем, два раза повторять не пришлось. Через десять минут несколько вельботов на полной скорости удирали прочь от судна. Немецкие моряки, высыпавшие на палубу субмарины, умирали со смеху, глядя на эту картину. - "Студебеккеры" везет во Францию для экспедиционного корпуса, - с ходу определил характер груза Лоренц. Отто фон Альтенштадт усмехнулся. Несколько небольших грузовиков были принайтованы прямо на палубе сухогруза. - Смотри, Отто. Я сэкономлю огромное количество рейхсмарок Германии. Я не буду тратить торпеды, и утоплю судно всего одним выстрелом из носового орудия. Ты, конечно, скажешь, что это невозможно! Но Вилли Лоренц знает, куда надо целиться. И действительно, капитан первого ранга Лоренц не соврал. Первый же выстрел привел к удивительным последствиям. Оказывается, в трюме сухогруза находились не грузовики, а боезапас, который благополучно и сдетонировал сразу после выстрела. Последнее, что увидел Отто фон Альтенштадт - огромный студебеккер, летящий прямо на подводную лодку. Субмарина пошла ко дну в течение трех минут. Оставшихся в живых моряков подобрал в шлюпки экипаж английского сухогруза. Фон Альтенштадт попал в командирский вельбот. Придя в себя, он увидел живого и невредимого Вилли Лоренца. Тот, сидя на банке, пил из бутылки джин, и, обнимая огромного негра в тельняшке и шортах, на ломанном английском спрашивал его: - Ты когда-нибудь видел, как воюют настоящие морские волки? Отто фон Альтенштадт закрыл глаза. Он прекрасно понимал, что ближайшие несколько лет ему придется провести в одном лагере с бывшим командиром U-*49 Вилли Лоренцом.

Очень много в сети разговоров "про личных врагов Гитлера. Решил поискать документы на эту тему. Вот что нашёл

ПРОДАНО
Комплект "Розыскные списки для СССР, 1941 г." Списки составлялись в управлении имперской безопасности РСХА по запросам СД и гестапо, перед вторжением в СССР. Списки появились в РСХА весной 1941 года, как часть плана Барбаросса и включали в себя имена около 4000 политических и идеологических противников, более половины из которых - опасные для режима эмигранты из Германии. Остальную часть представляют видные советские партийные и государственные функционеры, интеллектуальные работики, военные деятели, а также лица, интересующие немецкие спецслужбы на предмет привлечения к сотрудничеству.

Единственное малотиражное переиздание для научных целей, 1976 г.
В открытой продаже комплект не появлялся, у букинистов найти почти невозможно.
В комплект входят: репринт карманного справочника (Geheim), пояснительная брошюра и защитная картоная папка

Первая часть справочника - именной список врагов рейха - с адресами, должностями и указанием отдела РСХА, куда следует передать пленного. Список управлений и отделов РСХА дан в пояснительном приложении (черная книжка)

Сталин в списке врагов рейха. Эйзенштейн в списке также упомянут, Симонова и Эренбурга пока нет.

Отдельным разделом - список учебных заведений по городам с указанием количества учащихся
Есть также перечень периодических советских изданий.

Советские сокращения, которые полезно знать при розыске врагов рейха

Сводный справочник по городам СССР. Указана демографическая, хозяйственная информация, перечислены номера из первого списка розыскиваемых врагов по каждому городу

В справочник включены:
- алфавитный список разыскиваемых лиц с указанием заинтересованной инстанции РСХА
- список советских периодических изданий
- характеристики высших учебных заведений по городам
- характеристики населенных пунктов

Списки далеки от совершенства и хорошо демонстрируют уровень познания немецких спецслужб. Эйзенштейн в списке упомянут, Симонов и Эренбург - отсутствуют.
Молотов, Каганович и "жена Сталина", Роза Каганович внесены в список, а Берия забыт.
Для обратной связи пользователям справочника указано IV управление РСХА (гестапо).

Может, есть и переведённое?

Из Владимира приезжает 17-тилетний юноша поступать в Государственный кинотехникум (ВГИК), но приёмная комиссия отказывает ему – не тот возраст и внешность. Их смешит провинциальный говор и оканье. Это не останавливает владимирского парня. Случайно ему попадается на глаза объявление о наборе в группу дикторов радио. Прослушивание проводит сам Василий Качалов и одобряет его кандидатуру. Так этот бойкий паренёк становится стажёром Радиокомитета.

Во время обучения парень не терял время и усиленно работал над собой: совершенствовал свою дикцию и брал уроки у артистов МХАТ. В тоже время ему поручили дежурить по студии – читать небольшие новости и объявлять музыкальные номера. И вот, 6 января 1934 года настал его “звёздный час”.

В тридцатые годы для передачи газетных статей в отдалённые части страны использовалось радио и ночной эфир. Дикторы почти по слогам зачитывали завтрашние новости, а стенографистки записывали и отправляли статьи в печать. Так все жители страны без задержек узнавали новую информацию. В ту ночь молодому стажёру поручили зачитывать передовицу газеты “Правда” и диктора услышал , который любил работать ночами при включенном радиоприёмнике. Вождь сразу же связался с главой Радиокомитета и приказал, что этот молодей человек должен читать его речь на XVII съезде. Так появился голос Советского союза – голос Юрия Левитана.

На долю Юрия Левитана выпало озвучивание важных государственных документов, именно он сообщил о спасении экипажа ледокола “Челюскин”, авиаперелёт Валерия Чкалова, успехах арктической экспедиции Ивана Папанина. С началом Великой Отечественной войны Юрий Борисович стал голосом Информбюро. Его знал каждый житель СССР. Рокоссовский говорил, что голос Левитана стоит целой дивизии.

Левитана был настолько известен, что его знал даже Гитлер, который считал диктора своим личным врагом №1. шёл в этом списке вторым. По информации из разных источников фашистское командование оценивало голову диктора от 100 до 250 тысяч немецких марок. Гебельс мечтал, что Юрий Борисович прочитает сообщение о победе над СССР и работал над планом похищения диктора специальной группой СС. По этой причине фотографии Левитана нигде не печатали.

Война была тяжелым временем. Осенью 1941 года, когда немецкий войска , Левитану пришлось вещать из Свердловска. К этому времени в столице были демонтированы все радиовышки, которые были хорошими ориентирами для вражеской авиации. Режим секретности не позволял должным образом подготовиться к эфиру, часто текст читали с листа, который давался прямо до эфира. В таких условиях приходилось растягивать слова и пробегать следующий фрагмент во время чтения предыдущего, чтоб понять какую интонацию нужно использовать.

В Свердловске Левитан жил в бараке недалеко от студии, которая размещалась в подвальном помещении. Сигнал студии ретранслировался десятками станций по всему союзу, что скрывало следы источника.

В марте 1943 вещание перенеслось в Куйбышев, откуда он и продолжил.

За годы войны Юрий Борисович прочитал более 2000 сводок с фронтов и около 120 экстренных сообщений. Его голос имел сильное эмоциональное воздействие. Сталин утверждал, что война закончится, когда об этом объявит Левитан.

9 мая 1945 года Левитан зачитал приказ 369 Верховного главнокомандующего о победе над Фашисткой Германией.

В 1975 году Юрию Борисовичу присвоено звание Народного артиста РСФСР.

В 1980 году – Народного артиста СССР.

В последние годы жизни он сосредоточился на работе со стажёрами.