П.Р. Измайлова

ПРОБЛЕМЫ ЭКСТРАДИЦИИ В МЕЖДУНАРОДНОМ ПУБЛИЧНОМ ПРАВЕ*

В современных условиях при постоянном усилении транснационального характера преступности все актуальнее становится вопрос, связанный с сотрудничеством государств в сфере борьбы с преступностью. В последние годы все большее число лиц, обвиняемых в совершении преступлений на территории отдельных государств, скрываются от правосудия на территории зарубежных стран. Сотрудничество государств в сфере экстрадиции относится к сфере регулирования современного международного уголовного права.

Институт экстрадиции постоянно развивается и совершенствуется, и подобное сотрудничество способствует развитию международных отношений. С учетом современных международно-правовых стандартов экстрадицию можно определить как вид правовой помощи, осуществляемой субъектами международного права по просьбе или требованию компетентных органов, включающий выдачу обвиняемых и осужденных в целях их привлечения к уголовной ответственности или отбывания наказания на основе международно-правовых норм и внутригосударственного законодательства.

Принцип, в соответствии с которым за любым преступлением всегда должно следовать наказание, давно рассматривается в международном уголовном праве как императивный, следовательно, установление правил и упрощение процедур, необходимых для осуществления данного принципа, является одним из важнейших на сегодняшний день. Также надо отметить, что установление правил и процедур при сотрудничестве государств в борьбе с преступностью достаточно сложно, так как в этом процессе сталкиваются интересы суверенных государств, часто имеющих неодинаковый подход к указанной проблеме.

46 Труды Института государства и права

Российской академии наук № 5/2010

Стремление каждого государства бороться с преступностью является основой для заключения многосторонних и двусторонних договоров, в которых особое внимание уделяется институту экстрадиции как одному из важнейших институтов международного уголовного права. Международные соглашения об экстрадиции направлены на обеспечение неотвратимости наказания лиц, виновных в совершении какого-либо опасного деяния. Несмотря на многочисленность международных договоров, предусматривающих экстрадицию, они несовершенны. Доказательством этого служит факт, что до сих пор в сфере экстрадиции не выработаны единые стандарты. В данной статье сделана попытка рассмотреть варианты сближения указанных стандартов экстрадиции.

Говоря о правовых основаниях для отказа в экстрадиции, надо отметить, что на сегодняшний день именно этот аспект обусловливает возрастание теоретического и практического значения экстрадиции, при этом очевидно стремление государств к универсализации подходов к решению данной проблемы. Специфичность отказа от экстрадиции обусловлена тем, что он защищает интересы как государств, так и лиц, обвиняемых в совершении преступлений. Следовательно, правовые основания для отказа в экстрадиции, а также совершенствование процедур невыдачи являются актуальными как для совершенствования законодательства государств, так и для обеспечения гарантий прав лиц, обвиняемых в совершении преступления.

Правовые основания для отказа в экстрадиции содержатся в нормах международных и региональных конвенций, в двусторонних соглашениях и во внутригосударственных нормативных актах1. Проверка правовых оснований при отказе в экстрадиции имеет практическое значение при рассмотрении запроса о выдаче, что требует комплексного анализа применимых норм права. Для этого прежде всего необходимы знание принципов, связанных с экстрадицией, содержащихся в отдельных отраслях права, сопоставление правовых оснований отказа в экстрадиции в те-

1 См.: Кучухидзе С.Т. Некоторые аспекты исторического развития института экстрадиции // Московский журнал международного права. 2007. № 4.

чение всего процесса экстрадиции, выделение, уточнение и унификация правовых оснований для отказа в экстрадиции.

Проблема экстрадиции обнаруживается уже в первых договорах в сфере сотрудничества государств в борьбе с преступностью. В качестве примера отказа от выдачи из истории древнейших государств можно привести договор, заключенный между хеттами и касками, племенем, заселявшим территории на Северном Кавказе и на северо-востоке Малой Азии во времена расширения Хеттской империи2. В этом договоре речь идет о том, что совершившее преступление против царя и сбежавшее к каскам лицо должно было быть незамедлительно задержано и передано хеттам. Беженец из страны хеттов, перебравшийся в страну кас-ков, имел право остаться в этой стране при условии возвращения украденного им имущества господина или друга. Те же обязательства налагались и на хеттов. В данном случае особо важен факт выдачи лица, совершившего преступление против царя, что косвенно указывает на его принадлежность к ближнему кругу, т.е., по сути, к должностным лицам3.

Выдача обвиняемого не осуществлялась, если имело место преступление имущественного характера, требовался возврат имущества. Существовавшие в то время между двумя дружескими государствами договоры допускали, конечно же, выдачу лица при совершении других правонарушений. Вместе с тем отказ в экстрадиции часто становился причиной войны. В целом можно утверждать, что в рабовладельческую эпоху экстрадиция иностранных подданных была допустима при наличии соответствующих договоров.

О возможности экстрадиции собственных подданных особое представление сложилось в средние века во Франции. Изначально французская юриспруденция придерживалась той точки зрения, что нельзя выдавать собственных подданных и что король обязан защищать их интересы; речь могла идти только о выдаче иностранцев, о чем свидетельствуют труды П. Бернарда4.

2 См.: Лукашук И.И., Наумов А.В. Выдача обвиняемых и осужденных. М., 1998.

3 См. : Кучухидзе С. Т. Указ. соч.

4 См.: Bernard P. Traite theorique et pratique de l"extradition. Vol. 2. Paris, 1883. P. 171.

Несмотря на то что Франция выступала яростным защитником идеи о невыдаче собственных подданных, существовали договоры, которые не содержали запрет на их выдачу, например договор, заключенный Карлом V с графом Савойским по вопросу о провинции Дофинэ в 1376 г.5 В декларациях Парижского парламента от 1555 г. и 1778 г. также затрагивались вопросы выдачи собственных подданных6.

Договоры, заключавшиеся вплоть до XV в., содержали положения, касающиеся экстрадиции, отдельных же договоров, посвященных данному вопросу, мы не встречаем.

В истории экстрадиции особое место с XVI в. занимали консульства, особенно в отношениях между государствами разных религиозных направлений8. Консульские учреждения играли огромную роль в оказании правовой помощи со стороны государства собственным подданным, в частности в области защиты их интересов от местных властей. При мелких правонарушениях консул единолично осуществлял правосудие, и, соответственно, правонарушители экстрадиции не подвергались.

В средние века право на убежище на религиозной и территориальной почве во внешних сношениях государств было широко распространено. Особенно острой в это время стала проблема необходимости определить те деяния, которые считались политическими преступлениями, и отсеять деяния, которые к таковым не относились. Французская революция конца XVIII в. внесла существенный вклад в развитие института убежища. Лица, покинувшие европейские государства по политическим соображениям, получали поддержку в тех странах, где революции уже произошли; такая поддержка выражалась в отказе в экстрадиции данных лиц. В XIX в. институт убежища находит отражение в специальном законодательстве об экстрадиции в качестве правового основания для отказа в экстрадиции.

5 См.: Bernard P. Op. cit. P. 161-162.

6 См.: Billot A. Traite de l"extradition. Paris, 1874. P.1; Weiss A. Etude sur les conditions de l"extradition. Paris, 1880. P. 35.

7 См. : Кучухидзе С. Т. Указ. соч.

8 См.: Мартене Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов. СПб., 1900.

В XIX в. появляются территориальная, национальная, реальная и космополитическая теории отказа в экстрадиции. Сторонники территориальной теории заявляли, что государство осуществляет карательную функцию только в пределах территории своей страны, а потому не может признавать на своей территории законы других государств, хотя при этом может признавать их правосубъектность; следовательно, государства должны признавать за каждым субъектом международного права те суверенные права, на которые они сами претендуют.

Последователи национальной теории считали, что, оказываясь за пределами собственной страны, человек не теряет подданства, а следовательно, он не должен совершать действия, которые считаются противоправными в его стране. Приверженцы национальной теории считали не совсем правильным, что уголовный закон действует только «по территориальному принципу». По их мнению, законы создаются не для территорий, а для живущих на них людей. Суть данной теории, таким образом, заключалась в том, что обязательную силу уголовный закон имеет в отношении подданных вне зависимости от места их нахождения.

Для заполнения пробелов, которые имелись в территориальной и национальной теориях, была создана реальная теория. Ее последователи считали, что, если государство берет под свою защиту интересы, признанные собственным законодательством, то всякие деяния, направленные против этих интересов, вне зависимости от того, были они совершены в пределах страны или за ее границами, и несмотря на гражданство обвиняемого, будут рассматриваться как деяния, направленные против этого государства. Поэтому логично, что в подобном случае у государства возникает претензия на наказание обвиняемого.

Сторонники космополитической теории считали, что, исходя из интересов единой юстиции и независимо от места совершения преступления, каждое государство имеет право наказать или выдать лицо за совершение им любого противоправного деяния. Смысл данной теории заключается в том, что, поскольку защита правового порядка является общей для всех стран задачей, защита правового порядка во всем мире является обязательством каждого государства.

Во второй половине XIX в. и в начале XX в. под воздействием различных, в том числе названных, теорий в разных странах сформировалась разная законодательная практика в сфере экстрадиции. Несмотря на множество недостатков, эти теории оказали огромное влияние на формирование международных стандартов в указанной области. Особую роль в развитии правовых оснований отказа в экстрадиции сыграла появившаяся во второй половине XX в. международно-правовая база в сфере прав человека, которая позволяла государствам, имеющим разные политические и правовые системы и находящимся в разных регионах, сблизить свои законодательства. Этот факт значительно облегчал сотрудничество государств в сфере экстрадиции.

В современной теории и в практике международного права субъектом экстрадиции являются государства. Для определения понятия экстрадиции имеет значение конкретизация субъектов. С одной стороны, субъектами являются государства, где находятся обвиняемые и осужденные, а с другой - государства, требующие экстрадиции. Важно также отметить, что до осуществления экстрадиции обвиняемый и осужденный в соответствии с внутренними законами пользуются определенными правами. Так, они могут обращаться в суд для защиты своих прав, однако только после того, как выяснится, что решение об экстрадиции принято с соблюдением прав человека, лицо приобретает специфическую правосубъектность. Данный факт не означает, что физическое лицо является субъектом экстрадиции, хотя при отказе в экстрадиции оно может рассматриваться как «специфический субъект». Относительно объекта экстрадиции можно отметить, что тексты региональных конвенций об экстрадиции позволяют выделить общий и специальный объект экстрадиции. Так, установление международного правопорядка является общим объектом экстрадиции. К специальным же объектам можно отнести выдачу, передачу обвиняемых и осужденных или отказ в их осуществлении.

На основе исследования региональных и локальных конвенций, а также двусторонних договоров об экстрадиции возможна условная дифференциация. Правовые основания отказа в

экстрадиции по их правовому значению можно разделить на три группы - императивные, диспозитивные и факультативные9.

Императивные правовые нормы создаются так же, как иные нормы универсального международного права, т.е. путем достижения общего согласия государств10. Универсальными императивными нормами при отказе в экстрадиции можно считать те нормы, которые учтены во всех региональных конвенциях об экстрадиции. Так как на сегодняшний день не существует универсальной конвенции об экстрадиции, указанные нормы имеют важное значение для установления единых стандартов при отказе в экстрадиции.

Диспозитивная правовая норма обладает полной юридической силой, подпадает под действие императивного принципа добросовестного выполнения обязательств, который не предусматривает для таких норм никаких исключений11. Если субъекты не договорились об ином, то они обязаны выполнять предписание диспозитивной нормы, а в случае ее нарушения несут полную ответственность. Диспозитивные нормы при отказе в экстрадиции в основном являются процессуальными; несоблюдение процессуальных норм может стать диспозитивным основанием для невыдачи.

Что касается факультативных норм, то они содержат выборочные варианты решения проблем, возникающих при невыдаче.

Императивными основаниями отказа в экстрадиции могут быть, в частности: а) смертная казнь как мера наказания в запрашивающем государстве, б) пытки и другие жестокие, бесчеловечные или унижающие достоинство виды обращения и наказания, в) соблюдение правила «non bis in idem», г) отказ в экстрадиции по причине определенных «политических побуждений», д) совершение воинских правонарушений, е) истечение срока давности.

К числу диспозитивных оснований отказа в экстрадиции могут быть отнесены такие основания, как: а) нарушение требо-

9 См. : Кучухидзе С. Т. Указ. соч.

10 См.: там же.

11 См.: там же.

ваний, связанных с подачей запроса об экстрадиции и сопроводительных документов, б) временный арест и отсроченная передача, г) нарушение процедуры передачи лица, подлежащего выдаче.

Факультативные основания отказа в экстрадиции: а) гражданство выдаваемого лица, б) территориальный принцип, в) конкурирующие запросы, г) фискальные правонарушения.

Классификация отношения государств к вопросам экстрадиции на государства, имеющие специальный закон об экстрадиции и акты о правовой помощи, и на государства, в законодательстве которых вопросы экстрадиции содержатся в отдельных отраслях права, дает возможность прийти к выводу, что унификация данных вопросов способствует развитию института экстрадиции. Как в теоретическом, так и в практическом смысле важным является деление оснований для отказа в экстрадиции, представленное в специальных законах о выдаче, хотя в этих законах не наблюдается четкой системности вышеуказанного деления, следовательно, правомернее было бы применение предложенного С.Т. Кучухидзе12 деления оснований для отказа в экстрадиции на императивное, диспозитивное и факультативное в специальных законах экстрадиции.

В тех государствах, где вопросы экстрадиции регулируются разными отраслевыми законами, часто имеет место повторение норм, притом что многие положения, касающиеся правового основания для отказа в экстрадиции, в них не предусмотрены. Исходя из вышесказанного, было бы правомерно предусмотреть все вопросы экстрадиции либо в одной из отраслей внутригосударственного права, либо в специальном законе о выдаче, тем более что типовой договор об экстрадиции дает возможность аналогичного подхода к указанной проблеме. Все это впоследствии будет способствовать установлению единых стандартов правовых оснований для отказа в экстрадиции, что, в свою очередь, даст возможность избежать проблем в практике предоставления экстрадиции.

Особой проблемой становится отказ в предоставлении лица в распоряжение Международного уголовного суда, причиной

12 См.: Кучухидзе С.Т. Указ. соч.

чего является несоответствие внутригосударственного законодательства положениям Римского статута.

Исходя из специфики законодательства Российской Федерации, можно выделить следующие препятствующие обстоятельства для ратификации Римского статута: иммунитеты, предусмотренные Конституцией РФ; проблема предоставления граждан Российской Федерации в распоряжение Международного уголовного суда; вопросы помилования и амнистии.

Иммунитеты должностных лиц, предусмотренные Конституцией РФ, могут стать одним из препятствующих обстоятельств для предоставления этих лиц в распоряжение Международного уголовного суда. К этой категории лиц относится Президент РФ, в частности, в ст. 91 Конституции РФ указано, что «Президент Российской Федерации обладает неприкосновенностью».

Необходимо четко понимать: подсудность какого-либо вопроса национальному суду не означает отсутствие иммунитета и наоборот. Если международный договор, направленный на предупреждение и наказание некоторых тяжких преступлений, обязал государство преследовать или выдать виновных, то государство обязано расширить свою юрисдикцию, но это никак не ограничивает иммунитеты, предоставленные международным обычным правом, которые действуют также по отношению к судам других государств13.

При этом необходимо отметить, что иммунитет не означает безнаказанность:

во-первых, действующее должностное лицо может быть осуждено судом его государства;

во-вторых, представляемое государство может снять иммунитет для уголовного преследования иностранным судом;

в-третьих, с момента прекращения обязанностей всякое должностное лицо не пользуется в полной мере иммунитетом, поэтому суд иностранного государства в силу международного

13 См.: Вирт Ш. Иммунитеты, связанные с ними проблемы и статья 98 Римского статута // [Электронный ресурс] URL: http://www.icrc.org/web/rus/siterus0.nsf/html/icc-immunity-161104 (дата обращения - 3 апреля 2010 г.). 54

права вправе судить за деяния, совершенные им до или после или во время пребывания в должности14.

Все это позволяет говорить о важности такой проблемы, как экстрадиция, особенно когда речь идет о международно-правовой ответственности высших должностных лиц.

14 См.: Вир. Ш. Указ. соч.

План:

Введение ……………………………………………..

Глава I Определение понятия экстрадиция

Глава I I История развития института экстрадиции:

Часть 1. От политики к сотрудничеству.

Часть 2 . Экстрадиция в русской традиции.

Глава II I Материально-правовые аспекты экстрадиции.

Глава I V Процессуальные аспекты.

Часть 1 . Процессуальные аспекты выдачи.

Часть 2. Процессуальные аспекты передачи.

Глава V Правовая помощь по уголовным делам.

Глава VI Актуальные проблемы и перспективы развития института экстрадиции:

Часть 1 . Актуальные проблемы экстрадиции.

Часть2. Перспективы развития.

Заключение.

Нормативные акты и литература.

Введение:

Конституция Российской Федерации (ч. 1 ст. 17) признает и гарантирует права и свободы человека и гражданина в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права. Права человека - важное достижение человеческой цивилизации. В защите прав и свобод как со стороны государства, так и международного сообщества нуждается каждый человек, в том числе и тот, кто совершил противоправное деяние. В этой связи особый интерес представляет проблема обеспечения и защиты прав и свобод лиц, подлежащих выдаче другому государству за совершенное ими преступление для уголовного преследования или отбывания наказания. Рассмотрение этого вопроса обусловлено потребностями общественной и государственно-правовой практики, логикой развития научного познания.

Во всем мире признано, что борьба с уголовными преступлениями является внутренним делом каждого государства, однако это не исключает возможности международного сотрудничества. Происходящие в современном мире интеграционные процессы оказывают существенное влияние на экономику и политику, ставя новые задачи перед государствами. Они состоят в стирании различий в межгосударственных правовых отношениях, в приведении национальных законодательств государств к общепризнанным международным нормам и стандартам, в активизации международного сотрудничества государств по правовым вопросам, в разрешении спорных вопросов в международных инстанциях и т.п. Строго говоря, проблема выдачи преступника (экстрадиция) относится к международному, а не к нацио­нальному законодательству. Именно там разработаны ее ос­новные положения.

И.И. Лукашук и А.В. Наумов отмечают, что «Преступность постоянно совершенствует свои формы и методы, широко использует возможности, предоставляемые современным обществом, его политико-правовой системой, наукой и техникой, что существенно затрудняет борьбу с ней».

Российскую Федерацию с различными целями ежегодно посещают тысячи иностранных граждан и лиц без гражданства. Некоторые из них, совершив преступления на территории других государств, предпринимают попытки скрыться на территории Российской Федерации. Существует и противоположная тенденция: лица, совершившие преступления на территории России, скрываются от судебного преследования за рубежом. В этих ситуациях в отношениях между Российской Федерацией и другими государствами все чаще применяется процедура выдачи обвиняемых и осужденных.
Практически интересы борьбы с преступностью, особенно с учетом современных средств сообщения, облегчающих бегство за границу, заставили большинство государств заключить целую сеть договоров о взаимной выдаче преступника (экстрадиции).

В наиболее общем виде понятие экстрадиции можно обозначить как передачу лиц, совершив­ших преступления, одним государством (запрашиваемым), на территории которого они находятся, другому государству (запрашивающему), на территории которого было совершено преступление либо гражданином которого является преступник.

Следует отметить, что нормативное регулирование экстрадиции на международно-правовом и внутригосударственном уровне еще далеко не сложилось. «Оно, как и экстрадиционная практика в целом, переживает период интенсивного развития с учетом вызовов международному сообществу со стороны преступности и терроризма. Российская Федерация, как известно, вносит в этот процесс свою посильную лепту. В настоящее время продолжается работа над нормативными документами с участием РФ по вопросам экстрадиции на международном уровне. Движение в этом направлении подкрепляется договорной работой как на региональном, так и на межрегиональном уровнях».

Понимание правовой природы экстрадиции неодинаково. Некоторые ученые полагают, что выдача преступников - это чисто административный вопрос, ибо часто решение о ней принимает не суд, а правительство или какой-либо его орган. Следовательно, можно отнести этот институт к административному или государственному праву. В то же время экстрадицию можно рассматривать как элемент уголовно-процессуального права, ибо налицо порядок передачи человека, совершившего преступление, другой стране с соблюдением определенных процессуальных гарантий. Экстрадицию можно считать и частью уголовного права, а именно - института исполнения наказания.

Место экстрадиции в системе международного права так же толкуется отнюдь не однозначно. Иногда его считают институтом второстепенным, отживающим свой век. Только некоторые страны охотно отдают "своих" преступников, снимая с себя бремя их ресоциализации. Однако в настоящее время, когда общепризнано, что выдача преступников - это право государства, а вовсе не его обязанность, все чаще отмечается стремление многих государств не выдавать своих граждан, совершивших преступления за границей, если даже они не пользуются дипломатическим иммунитетом. Между тем преступность усложняется, не признает границ; организованная преступность разных стран устанавливает тесные контакты; преступники, совершившие преступление в одной стране, скрываются на территории другой, часто меняя места проживания, получая поддержку и содействие со стороны своих "собратьев". Все это делает проблему экстрадиции весьма актуальной.

Глава I Определение понятия экстрадиция

Происхождение термина экстрадиция восходит к латинскому слову "extradere", которым обозначалось принудительное возвращение беглого подданного своему суверену. Сегодня смысл и значение данного термина применительно к экстрадиции изменился.

Согласно толкового словаря под ред. А.М. Прохорова, под экстрадицией в международном праве понимается “передача государству лица, совершившего уголовное или международное преступление, для привлечения его к уголовной ответственности или исполнения вынесенного в отношении него приговора суда”.

В новом Уголовном кодексе РФ 1996г. отсутствует легальное определение экстрадиции, что порождает некоторые противоречия в уяснении данного понятия.Более того, можно говорить о том, что экстрадиция является термином науки уголовного права, так как в большинстве документов, посвященных проблемам экстрадиции, используется понятие выдача. Слово экстрадиция в большинстве нормативных актов не употребляется. Примерами могут служить: Европейская конвенция о выдаче, принятая Советом Европы 13 декабря 1957года; Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, принятая государствами-участниками СНГ 22 января 1993 года; Положение «О порядке предоставления Российской Федерацией политического убежища», утвержденное Указом Президента РФ от 21.07.97 №746 и др.

Коллектив судей Верховного Суда РФ, давая толкование ст.13 УК РФ «Выдача лиц, совершивших преступление», отождествляет термины «выдача» и «экстрадиция», и предлагает следующее определение: «Выдача лица, совершившего преступление (экстрадиция),- это передача для привлечения к уголовной ответственности или для приведения в исполнения приговора в отношении лица, обвиняемого в совершении преступления или осужденного, государством, на территории которого находится преступник, другому государству, где было совершено преступление, или государству, гражданином которого является преступник».

Несколько иного мнения придерживаются В.К. Звирбуль и В.П. Шупилов: по мнению данных исследователей, экстрадиция представляет собой “акт правовой помощи, осуществляемой в соответствии с положениями специальных договров и норм национального уголовного и уголовно-процессуального законодательства, заключающийся в передаче преступника другому государству для суда над ним или для приведения в исполнение вынесенного приговора”.

Представляется интересным, что во всех вышеназванных определениях понятие исследумого института дается через определение уже знакомых уголовной науке терминов выдачи, передачи, или правовой помощи. И, нужно отметить, что данная точка зрения является превалирующей в настоящее время. Вместе с тем, отдельными авторами делаются попытки отграничить экстрадицию от всех иных категорий и выделить ее в самостоятельный институт.

Так, например, А.К. Романов и О.Б. Лысягин полагают, что «на практике экстрадиция уже давно не сводится лишь к выдаче преступников. Тем не менее вопросы экстрадиции продолжают обсуждаться преимущественно в терминах выдачи, существование института экстрадиции не получает признания и экстрадиция определяется как выдача. Вследствие этого дальнейшее совершенствование нормативной регламентации института экстрадиции, как и решение многих других практических вопросов экстрадиционной деятельности, во многом осложняется из-за приверженности к старым взглядам, понятиям и концепциям». Данная позиция состоит в том, чтобы усматривать в экстрадиции не только аспекты выдачи преступников и наказания виновных, но и более широкий круг вопросов. В частности, речь идет о правовой помощи и сотрудничестве между государствами, понимаемых в более широком плане. В этом случае понятие экстрадиции уже более широкое. Оно охватывает не только выдачу преступников, но и целый ряд иных действий, мер и целей. Например, таких, как меры по обеспечению необходимых правовых и процессуальных гарантий, эффективное правовое сотрудничество между государствами, повышение доверия к их правовым системам, укрепление международного правопорядка, норм и требований права, соблюдение прав человека и т.д. Подтверждением тому может служить высказывание авторов учебника "Международное уголовное право" под ред. В.Н. Кудрявцева, которые в главе "Выдача преступников" обращают внимание на то, что "договоры о правовой помощи в принципе шире соглашений о выдаче".

Обосновывая факт нетождественности выдачи и экстрадиции, ученые в первую очередь обращают внимание на то обстоятельство, что экстрадиция может завершиться и отказом, а вовсе не выдачей. Следовательно, выдача представляет собой лишь одну из форм реализации экстрадиции. Анализ законодательных и иных нормативно-правовых актов, регламентирующих вопросы экстрадиции, а также данные практики показывают, что экстрадиция отличается от выдачи и передачи прежде всего по своему содержанию, поскольку включает в себя стадию возбуждения инициативы о передаче (выдаче) лица; процесс принятия решения данного вопроса компетентными органами двух государств; стадию обжалования принятого решения; собственно процесс передачи (выдачи) лица; легализацию приговора судом того государства, которое приняло лицо, и др.
Так, в 2004 г. Минюстом РФ в общей сложности было направлено 902 запроса (в том числе повторных и уточняющих) компетентным органам других государств по вопросам приема и передачи осужденных. Из компетентных органов других государств в Минюст РФ поступило 970 запросов о передаче и приеме осужденных. Реально в 2004 г. в соответствии с решениями судов состоялась передача в другие государства 46 осужденных и принято в Российскую Федерацию - 23. В течение этого же периода судами Российской Федерации отказано в передаче по 17 случаям. От компетентных иностранных органов получено 22 отказа.
В этой связи, делают вывод А.К. Романов и О.Б. Лысягин, «следует выделять формы реализации экстрадиции: 1) выдача, 2) отказ в выдаче, 3) отсрочка выдачи, 4) временная выдача, 5) экстрадиционный транзит, 6) передача. Все они связаны с экстрадицией, охватываются ее нормами, но к выдаче преступников не сводятся». Таким образом, экстрадиция здесь рассматривается как самостоятельный, комплексный институт.

Однако в юридичекой литературе есть и прямо противоположное мнение, согласно которому именно выдача представляет собой отдельный институт права. Подобные положения содержатся в работе Ю. В. Минковой «Институт выдачи преступников в современном международном праве» , и некоторых других авторов.
Подводя итог данной главы необходимо сказать, что каждая из приведенных точек зрения имеет свое весомое обоснование, включающее анализ множества нормативных актов, и может быть разделена. Однако в рамках представленной работы будет использована традиционная концепция тождественности терминов выдача и экстрадиция, в силу того обстоятельства, что на законодательном уровне этот вопрос разрешается именно таким образом.

Глава II История развития института экстрадиции

Часть1.От политики к сотрудничеству.

История экстрадиции восходит к глубокой древности, когда еще не было ни стройной системы норм международного права, ни развернутого учения о нем, но уже возникли первые признаки формальной дипломатии. В ней можно выделить три периода:

1) с древних времен до конца XVII в., когда выдача, будучи пока редким явлением, в основном имела место в отношении политических противников, а также в отношении еретиков и перебежчиков. Несмотря на высказанное некогда мнение о том, что в древнем мире не существовало выдачи, так как не существовало международно-правовых отношений между различными государствами, большинство исследователей все же находят факты выдачи имевшие место и в то время. Свидетельством существования такой практики является, в частности, договор египетского фараона Рамсеса II с царем хеттов Хеттушилем III, заключенный в 1296 г. (1278) до н. э. В нем говорилось, что «если кто-либо убежит из Египта и уйдет в страну хеттов, то царь хеттов не будет его задерживать, но вернет в страну Рамсеса» . В условиях, когда возникающие между государствами разногласия часто разрешались посредством военных действий, основным регулятором экстрадиционных отношений являлось право сильного, которое в IV веке до н. э. весьма емко сформулировал древнеиндийский философ Каутилья: «Кто слабее другого, тот должен заключить с ним мир, кто сильнее, тот должен вести войну» . В средние века изменения в институте выдачи были, прежде всего, продиктованы изменениями в институте убежища, когда местами, выдача из которых была недопустима, стали определенные священные места (храмы, монастыри и т. д.). Однако, по мере укрепления национальных государств и усиления центральной власти, которая становится способной к установлению и поддержанию внутреннего правопорядка, право убежища все более теряло свой смысл, пока вовсе не было отменено.

Еще одним препятствием для экстрадиции лиц, совершивших уголовные преступления, служил обычай закрепощения всех иностранцев, прибывших в страну без разрешения или пробывших в ней больше года, бытовавший в феодальных государствах Западной Европы. Поэтому на практике экстрадиция по-прежнему оставалась формой расправы с политическими противниками, а не с преступниками.

2) с начала XVIII до конца 40-х годов XIX в., в течение которого растет число заключаемых договоров не только в отношении бунтовщиков и перебежчиков (особенно дезертиров и беглых военных), но также и лиц, виновных в обычных преступлениях. Во многом это объясняется интенсификацией перемещения людей из одного государства в другое, особенно возросшей в связи с процессами индустриализации Европы и появлением новых видов транспорта, что вызвало проблемы борьбы с грабителями на железных дорогах, бродягами и лицами, совершающими трансграничные преступления. Из такого рода договоров второго периода заслуживает внимания заключенный в 1777 г. договор между Францией и Швейцарией, в котором стороны обязались взаимно выдавать «государственных преступников, убийц и других лиц, виновных в общих преступлениях».

3) новое время, начавшееся в 1840 г., когда государства начали согласованную кампанию в отношении беглых преступников, совершивших деяния, не имеющие политических целей и наказуемые по общеуголовным законам. Благодаря заключаемым с этой целью договорам выдача наконец-то наполняется своим подлинным смыслом, превращаясь в действительный акт правовой помощи (оказываемой одним государством другому) в области международного общения.

К концу XIX в. большинство стран Европы и ряд стран американского континента заключили договоры как друг с другом, так и с географически удаленными государствами.

В середине XX в. решающую роль в развитии института экстрадиции сыграла Вторая мировая война. Наказание за злодеяния, творимые в ее ходе фашистами, становится одной из основных целей войны. Уже 13 января 1942 г. союзные державы приняли «Межсоюзническое заявление о наказании за военные преступления», известное как Сент-Джеймская декларация. Далее последовал целый ряд заявлений и выступлений, в которых союзники выразили решимость подвергнуть уголовному преследованию тех, кто несет ответственность за зверства, убийства и казни или принимал в них непосредственное и добровольное участие. Эта общая решимость и привела к учреждению Нюрнбергского и Токийского международных военных трибуналов, созданных «для суда над военными преступниками, преступления которых не связаны с определенным географическим местом. Именно с этого момента экстрадиция приобретает важное значение в вопросах преследования за преступления против мира и безопасности человечества.

Таким образом, история развития института выдачи преступников охватывает собой все исторические типы общества. Однако лишь в новое время выдача приобрела общечеловеческое значение в отношении преступлений международного характера и преступлений против мира и безопасности человечества.

Часть 2 Экстрадиция в русской традиции

Как интересно отмечает Владимир Абаринов в статье для газеты «Утро», «слово "экстрадиция" в России вошло в моду недавно, но привычка требовать от иностранных правительств выдачи своих подданных появилась едва ли не вместе с возможностью путешествий в чужие края» .

Одна из самых ранних попыток добиться возвращения московитов домой, хотя бы и принудительно, имела место в начале XVII века. При Борисе Годунове посланы были в ученье в Европу 18 юношей, в том числе четверо в Англию. Вскоре наступила смута, и интересоваться судьбой русских студентов было недосуг. Спустя 10 лет московские дипломаты станут в ходе своих поездок многократно и безуспешно добиваться возвращения студентов домой. В прошении, которое подали в Королевский совет, говорилось, что подданные московского царя посланы в ученье "в неволю, а не для воли". Этой формулы лорды понять не могли. Послам было сказано, что если юноши сами захотят вернуться, препятствовать им в этом никто не будет, а выслать их силой невозможно, ибо противоречит закону. Наконец, в 1621 году посол Погожев поднял вопрос на аудиенции у короля Иакова I - и получил решительный отказ. Лишь после этого дело было закрыто.

В сентябре 1716 года в Российском государстве произошло невиданное доселе событие: за границу сбежал сын Петра I царевич Алексей. Шпионы русского царя тайный советник Петр Толстой и капитан Александр Румянцев довольно быстро установили местонахождение беглеца. Посланцы доставили Алексею письмо отца: "Буде побоишься меня, то я тебя обнадеживаю и обещаюсь Богом и судом Его, что никакого наказания тебе не будет; но лучшую любовь покажу тебе, ежели воли моей послушаешь и возвратишься. Буде же сего не учинишь, то, яко отец, данною мне от Бога властью, проклинаю тебя вечно, а яко государь твой - за изменника объявляю и не оставлю всех способов тебе, яко изменнику и ругателю отцову, учинить, в чем Бог мне поможет в моей истине". Но Петр солгал сыну. Слабовольный Алексей дал себя уговорить, и умер под пыткой.

России приходилось требовать выдачи своих преступников (или тех, кого она таковыми считала) у европейских стран еще в XIX веке. Так, в 1826 году правительство Николая I попыталось заполучить из Лондона декабриста Николая Тургенева. Однако настояния русского посольства были тщетными: Англия Тургенева не выдала. Думали даже схватить его с помощью секретных агентов, но тут шансов на успех было еще меньше. Суд заочно приговорил невозвращенца к смертной казни, но император проявил великодушие и повелел, лишив преступника чинов и дворянства (имущество, вероятно, подразумевалось), сослать его навечно в каторжные работы. Реабилитации Тургеневу пришлось ждать до самой смерти государя Николая Павловича. С воцарением Александра II (1855) ему были возвращены чин и дворянство, и он, уже стариком, сумел трижды посетить Россию.

Еще один интересный эпизод связан с народовольцем Львом Гартманом, участником покушения на Александра II. Такие действия вполне можно было счесть преступлением не политического, а уголовного характера и в 1880 году русский посол в Париже потребовал у французских властей его выдачи. Но общество было настроено против выдачи Гартмана деспотическому, хоть и дружественному режиму. С открытым письмом к правительству обратился Виктор Гюго: "...Вы не можете выдать этого человека: Деспотизм и нигилизм - два чудовищных аспекта одной и той же политической реальности. Закон о выдаче преступников останавливается перед этой реальностью... Вы не выдадите этого человека!" . Гартман был выслан из Франции в Англию, что фактически означало гарантию безопасности.

В 1860 году дипломаты Александра II пытались выманить из Лондона князя Петра Долгорукова - известного историка, публициста и издателя. Герцен, с которым сотрудничал Долгоруков, опубликовал в "Колоколе" занятную переписку князя с генеральным консульством России.

"Нижеподписавшийся, управляющий Генеральным консульством, имея сообщить князю Долгорукову официальную бумагу, просит сделать ему честь пожаловать в консульство послезавтра в четверг, во втором или третьем часу пополудни", - гласит первый документ. Адресат отвечает: "Если господин управляющий Генеральным консульством имеет сообщить мне бумагу, то прошу его сделать мне честь пожаловать ко мне в отель Кларидж в пятницу... во втором часу пополудни".

Но управляющий не желает пожаловать в отель и берет более строгий тон: "Нижеподписавшийся, управляющий Генеральным консульством, имеет поручение пригласить князя Долгорукова немедленно возвратиться в Россию вследствие Высочайшего о том повеления". Тогда опальный князь пишет уже не в консульство, а начальнику Третьего отделения, своему двоюродному брату Василию Долгорукову: "Почтеннейший князь Василий Андреевич, вы требуете меня в Россию, но мне кажется, что, зная меня с детства, вы могли бы догадаться, что я не так глуп, чтобы явиться на это востребование? Впрочем, желая доставить вам удовольствие видеть меня, посылаю вам при сем мою фотографию, весьма похожую. Можете фотографию эту сослать в Вятку или в Нерчинск, по вашему выбору, а сам я - уж извините - в руки вашей полиции не попадусь, и ей меня не поймать!"

Ответа на это послание не последовало. Петр Долгоруков был приговорен Сенатом к лишению княжеского титула, прав состояния и к вечному изгнанию.

При Сталине тяжким преступлением был объявлен сам факт невозвращения из-за границы. Постановлением ЦИК СССР от 21 ноября 1927 года такие граждане объявлялись "вне закона". Их имущество подлежало конфискации, а сами они - расстрелу в течение 24 часов после установления личности, причем закон имел обратную силу. Сталин выдачи политических преступников ни от каких стран не добивался - он подсылал к ним убийц.

При Брежневе и его преемниках Москва не только не добивалась от Запада экстрадиции своих политических оппонентов, но, напротив, выдворяла из страны тех, кого по тем или иным соображениям было неудобно посадить в тюрьму или психушку. И наоборот - по политическим мотивам укрывала на своей территории лиц, объявленных в розыск другими странами.

Советские уголовники за границу, как правило, не скрывались. Исключение составляли угонщики самолетов - они выдавались на основании Гаагской конвенции о борьбе с незаконным захватом воздушных судов (1970). Однако в делах такого рода иногда возникали сложные международно-правовые коллизии. 15 сентября 1993 года трое иранцев захватили самолет "Аэрофлота", выполнявший рейс Баку-Пермь, и после дозаправки в Киеве заставили пилота посадить его в Осло. Никто из 50 пассажиров и членов экипажа не пострадал. По прибытии в Норвегию угонщики немедленно освободили всех заложников и попросили политического убежища. После длительных переговоров норвежское правительство в 1995 году приняло решение экстрадировать их в Россию; при этом Москва пообещала не применять к ним смертную казнь и не выдавать Ирану. Тегеран пытался заполучить террористов из России, но правительство Ельцина исполнило взятое обязательство. Угонщики были осуждены и приговорены российским судом к пяти с половиной годам тюремного заключения, но вышли на свободу досрочно, в 1997 году. После чего двое опять объявились в Норвегии и остаются там на основании временного вида на жительство.

«Россия путинская возобновила практику истребования врагов режима - с тем же успехом, что и некогда русские цари. Проблема в том, что теперь это давно уже не вопрос хороших или плохих межгосударственных отношений и не общественного мнения. Выдача преступников - право государства, а не его обязнность» .

Глава III Материально-правовые аспекты экстрадиции.

В соответствии с ч.2 ст. 63 Конституции РФ, выдача лиц, обвиняемых в совершении преступления, а так же передача осужденных для отбывания наказания в других государствах осуществляются на основе федерального закона или международного договора Российской Федерации.

Анализ материально-правовых аспектов экстрадиции применительно к Российской Федерации следует начинать с Уголовного Кодекса РФ, а именно - ст. 13, которая называется «Выдача лиц, совершивших преступление». Согласно ч.1 указанной статьи, граждане Российской Федерации, совершившие преступление на территории иностранного государства, не подлежат выдаче этому государству. Данное положение опирается на ч.1 ст. 61 Конституции РФ, в соответствии с которой «Гражданин Российской Федерации не может быть выслан за пределы Российской Федерации или выданы другому государству». Это правило подтверждается, в частности, Конвенцией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, заключенной странами-членами СНГ от 22 января 1993 года, а так же Договором от 14 сентября 1992 года между Российской Федераций и республикой Кыргызстан «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам», где в числе обстоятельств, служащих основанием для отказа Российской Федерации в выдаче называется наличие у лица российского гражданства.

Следовательно, граждане Российской Федерации, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации, в соответствии с ч.1 ст. 12 УК РФ подлежат уголовной ответственности по российскому законодательству. Вместе с тем, ст. 6 Европейской конвенции о выдаче от 13 декабря 1957 года, которая была ратифицирована ФЗ от 25.10.99 № 190-ФЗ, закрепляет лишь право государства отказать в выдаче своих граждан. Таким образом, Российская Федерация по вопросу покровительства в отношении своих граждан пошла дальше норм международного права.

Выдаче подлежат лишь иностранные граждане и лица без гражданства. В соответствии с ч.2 ст. 13 УК РФ, «иностранные граждане и лица без гражданства, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации и находящиеся на территории Российской Федерации, могут быть выданы иностранному государству для привлечения к уголовной ответственности или отбывания наказания в соответствии с международным договором Российской Федерации».

В целом правовыми основаниями для экстрадиции являются:

1. Многосторонние соглашения по борьбе с отдельными видами преступлений. Так, согласно ст. 7 Конвенции о преду­преждении преступления геноцида «в отношении выдачи ви­новных, геноцид и другие перечисленные в статье 3 деяния не рассматриваются как политические преступления. В та­ких случаях договаривающиеся стороны обязуются осу­ществлять выдачу в соответствии со своим законодательст­вом и действующими договорами».

2. Многосторонние конвенции об оказании правовой помощи по уголовным делам. Примером может служить Кон­венция о правовой помощи и правовых отношениях по граж­данским, семейным и уголовным делам от 22 ян­варя 1993 г., подписаная в Минске государствами - членами СодружестваНезависимых Государств. Ст. 56 Конвенции устанавливает, что "Договаривающиеся Стороны обязуются в соответствии с условиями, предусмотренными настоящей Конвенцией, по требованию выдавать друг другу лиц, находящихся на их территории, для привлечения к уголовной ответственности или для приведения приговора в исполнение".

3. Двусторонние договоры о правовой помощи по уголов­ным делам либо о выдаче преступников. В послевоенные годы СССР заключил такие договоры со всеми бывшими социа­листическими государствами и с некоторыми капиталисти­ческими государствами. После распада СССР Российская Федерация стала его правопреемником в международных отношениях, в том числе и по данным договорам. После 1992 г. Российская Федерация заключила договоры о право­вой помощи со всеми государствами, образовавшимися на территории бывшего СССР, и с некоторыми государствами так называемого дальнего зарубежья. Примером может слу­жить Договор с Китайской Народной Республикой о право­вой помощи по гражданским и уголовным делам от 19 июня 1992 г. Все онисодержат нормы о выдаче преступников.

В современном мире общепризано, что выдача преступника - лишь право государства, а не его обязанность. В связи с этим возникает масса трудностей при попытке экстрадировать даже своего гражданина на родину для уголовного преследования или отбывания наказания. Часто во взаимодействии государств по данному вопросу негласным, но решающим фактором оказываются политические отношения, а это негативно сказывается на практике борьбы с преступностью не только в отдельно взятой стране, но и в мире в целом.

Намного легче вопрос решается при наличии двусторонних договоров между государствами, где право выдачи как раз и превращается в обязанность. Такие договоры об оказании правовой помощи, включающие вопросы экстрадиции преступников, имеются у Российской Федерации с Азербайджаном, Албанией, Алжиром, Болгарией, Венгрией, Вьетнамом, Грецией, Грузией, Индией, Ираком, Ираном, Йеменом, Канадой, Кипром, Китаем, КНДР, Кубой, Киргизией, Латвией, Литвой, Молдавией, Монголией, Польшей, Румынией, Тунисом, Эстонией, Югославией и рядом других государств.

Как правило, в договорах устанавливается, что выдача для привлечения к уголовной ответственности прозводится за такие деяния, которые являются наказуемыми по законам РФ и запрашивающего о выдаче лица государства и за совершение которых предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок не менее одного года или более тяжкое наказание.

Выдача для приведения приговора в исполнение производится за такие деяния, которые в соответствии с законодательством России и запрашивающего о выдаче государства являются наказуемыми и за совершение которых лицо, выдача которого требуется, было приговорено к лишению свободы на срок не менее шести месяцев (одного года) или к более тяжкому наказанию.

Данные положения требуют несколько более детального рассмотрения, ввиду того, что как справедливо отмечают В.К. Звирбуль и В.П. Шупилов «Выдача лица запрашивающему государству предполагает в качестве важнейшего условия определение того, что следует понимать под экстрадиционным, т.е. влекущим выдачу, преступлением».

Необходимо иметь в виду, что определение преступности деяния - это вопрос внутренней компетенции каждого государства. В свою очередьразличный подход к оценке деяния влечет за собой различия в мерах правового реагирования, режиме отбывания назначенного наказания и т.д. Нельзя не учитывать и существенной разницы в правовой терминологии. Порой одно и то же деяние в уголовных кодексах вовлеченных в процесс экстрадиции государств охватывается различными терминами, что при практическом решении вопроса о выдаче лица создает существенные проблемы. Поэтому применительно к экстрадиции международная практика развивается по пути выработки согласованных принципов и правил выдачи.

Важнейшим из них является правило (принцип) «двойного вменения» (он именуется также правилом «тождественности», «двойной преступности», «двойной криминальности»), согласно которому лицо выдается в тех случаях, когда совершенное им деяние признается преступным по законодательству как запрашивающего государства, так и государства, которое должно принять решение относительно выдачи. Указанное положение является общепризнанным в доктрине международного права, а также в договорно-правовой и судебной практике. Говоря о значении рассматриваемого правила, Ю.Г. Васильев отмечает, что относительно запрашивающего государства «…принцип двойной подсудности содействует поддержанию общего духа социального правосознания в обществе через уверенность в том, что оно не связано обязательством выдать лицо, которое по его внутригосударственным стандартам законности не является виновным в совершении актов, заслуживающих наказания. Таким образом, принцип двойной подсудности обеспечивает соблюдение справедливости в аспекте должного поведения как по линии права, так и по линии моральных категорий» .

В большинстве международных договоров РФ оговорены условия, при которых российская сторона отказывает в выдаче иностранных граждан и лиц без гражданства, совершивших преступление вне пределов Российской Федерации. В частности, если:

а) на момент полчения трбования уголовное преследование согласно российскому законодательству не может быть возбуждено или приговор не может быть приведен в исполнение вследствие истечения срока давности или по другому законному основанию;

б) в отношении лица, выдача которого требуется, в Российской Федерации за то же преступление был вынесен приговор или постановление о прекращении производства по делу, вступившие в законную силу;

в) преступление в соответствии с законодательством запрашивающего о выдаче государства или российским законодательством преследуется в порядке частного обвинения (по заявлению потерпевшего).

Не допусается так же выдача другим государствам иностранных граждан и лиц без гражданства, преследуемых за политические убеждения, которым Российская Федерация предоставляет политическое убежище в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права. Данное положение основывается ч. 2 ст. 63 Конституции РФ, согласно которой «В Российской Федерации не допускается выдача другим государствам лиц, преследуемых за политические убеждения» .

Как сказано в Положении «О порядке предоставления Российской Федерацией политического убежища», Российская Федерация предоставляет политическое убежище иностранным гражданам и лицам без гражданства с учетом государственных интересов Российской Федерации лицам, ищущим убежище и защиту от преследования или реальной угрозы стать жертвой преследования в стране своей гражданской принадлежности или в стране своего обычного местожительства за общественно-политическую деятельность и убеждения, которые не противоречат демократическим принципам, признанным мировым сообществом, нормам международного права. При этом принимается во внимание, что преследование направлено непосредственно против лица, обратившегося с ходатайством о предоставлении политического убежища. Предоставление Российской Федерацией политического убежища производится указом Президента Российской Федерации и распространяется и на членов семьи лица, получившего политическое убежище, при условии их согласия с ходатайством.

В Положении так же предусмотрены случаи, при которых политическое убежище Российской Федерацией не предоставляется.

Лицо преследуется за действия (бездействие), признаваемые в Российской Федерации преступлением, или виновно в совершении действий, противоречащих целям и принципам Организации Объединенных Наций;

Лицо привлечено в качестве обвиняемого по уголовному делу либо в отношении него имеется вступивший в законную силу и подлежащий исполнению обвинительный приговор суда на территории Российской Федерации;

Лицо прибыло из третьей страны, где ему не грозило преследование;

Лицо прибыло из страны с развитыми и устоявшимися демократическими институтами в области защиты прав человека;

Лицо прибыло из страны, с которой Российская Федерация имеет соглашение о безвизовом пересечении границ, без ущерба для права данного лица на убежище;

Лицо представило заведомо ложные сведения;

Лицо имеет гражданство третьей страны, где оно не преследуется.

Лицо, которому Российской Федерацией предоставлено политическое убежище, утрачивает право на предоставленное политическое убежище в случаях:

Возврата в страну своей гражданской принадлежности или страну своего обычного местожительства;

Выезда на жительство в третью страну;

Добровольного отказа от политического убежища на территории Российской Федерации;

Приобретения гражданства Российской Федерации или гражданства другой страны.

Лицо может быть лишено предоставленного ему Российской Федерацией политического убежища по соображениям государственной безопасности, а также если это лицо занимается деятельностью, противоречащей целям и принципам Организации Объединенных Наций, либо если оно совершило преступление и в отношении него имеется вступивший в законную силу и подлежащий исполнению обвинительный приговор суда. Лишение политического убежища производится указом Президента Российской Федерации.

В международном сообществе действует так же ряд общепринятых принципов, используемых в сфере экстрадиции. Прежде всего, к ним относится: последовательное соблюдение прав человека в соглашениях об экстрадиции, соответствие их пактам о правах человека, инкорпорирование во внутреннее законодательство основных прав человека, предусмотренных в международных конвенциях и соглашениях об экстрадиции. Учитывая в целом отрицательное отношение к смертной казни, многие страны, в том числе и Россия, сторожно относятся к экстрадиции в случаях возможности применения этой меры наказания (в законодательных актах некоторых государств прямо указано на недопустимость экстрадиции, если после передачи преступника к нему будет применена смертная казнь). Строго соблюдаются в соглашениях об экстрадиции и практике ее применения так называемые минимальные правила обращения с заключенными, рекомендованные ООН. Исключается экстрадиция в страны, где применяются пытки или допускается жестокое обращение с осужденными. Кроме того, исключается экстрадиция в страны, где существует дискриминация по расовым, религиозным или иным основаниям. И поощрается выдача в страны, где руководствуются принципами гуманизма, в том числе в отношении лиц, совершивших преступления.

Глава IV Процессуальные аспекты.

Часть 1. Процессуальные аспекты выдачи.

В данной главе будет рассмотрена процедура выдачи лица, совершившего преступление для осуществления уголовного преследования или исполнения приговора. Этот вопрос достаточно детально регламентируется Уголовно-Процессуальным Кодексом РФ 2001 года, в котором имеется отдельная часть под названием «Международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства».

В соответствии с российским законодательством, Российская Федерация может направить иностранному государству запрос о выдаче ей лица для уголовного преследования или исполнения приговора на основании международного договора Российской Федерации с этим государством или письменного обязательства Генерального прокурора Российской Федерации выдавать в будущем на основе принципа взаимности этому государству лиц в соответствии с законодательством Российской Федерации. То есть, «Документом, порождающим правоотношения о выдаче для следственных органов Российской Федерации, является запрос о выдаче лица для последующего уголовного преследования за преступление, совершенное в пределах Российской Федерации, или исполнения приговора».

Запрос о выдаче гражданина Российской Федерации направляется только через Генеральную прокуратуру РФ, ей же принадлежит и исключительное право принятия решения о выдаче по запросам иностранных государств независимо от цели выдачи.

Прежде чем направить запрос о выдаче, необходимо соблюсти ряд общепринятых условий: а) преступление должно быть экстрадиционным, т.е. входить в перечень преступлений, за совершение которых можно требовать выдачи преступника; б) должно иметь место двустороннее определение состава преступления ("двойная преступность"), когда то или иное правонарушение считается преступным в соответствии с законодательством обеих сторон; в) существуют ограничения в преследовании выданного лица. Выданное лицо не может быть преследуемо в уголовном порядке за какие-либо другие преступления, кроме тех, которые обусловили выдачу (ст. 14 Европейской конвенции 1957 г.).

Как международно-правовая процедура экстрадиция выполняется в четыре, а при задействовании каналов МИД (на условиях взаимности) - в пять этапов:

1) подготовка инициатором выдачи (прокурором, следователем или судом) необходимых документов (ст. 58 Минской конвенции) и предоставление их в Генеральную прокуратуру РФ, которая направляет запрос о выдаче и необходимые материалы соответствующему компетентному органу запрашиваемого государства;

2) рассмотрение конкретными органами запрашиваемой Стороны запроса и в случае согласия - его правовое оформление;

3) принятие организационных мер: заключение под стражу, информирование запрашивающей стороны, согласование места и времени передачи лица, конвоирование;

4) акт физической передачи выдаваемого лица.

В соответствии со ст. 4 ФЗ от 25 октября 1999 г. "О ратификации Европейской конвенции о выдаче и Дополнительного протокола к ней" все вопросы о выдаче находятся в исключительном ведении Генеральной прокуратуры РФ.

Перечень требований к запросу содержится в ст. 58 Минской конвенции и в ч. 4 и ч. 5 ст 460 УПК РФ.

Запрос о выдаче должен содержать:

1) наименование и адрес запрашивающего органа;

2) полное имя (фамилия, имя, отчество) лица, в отношении которого направлен запрос о выдаче, дату его рождения, данные о гражданстве, месте жительства или месте пребывания и другие сведения о нем, а также по возможности описание внешности, фотографию и другие материалы, позволяющие идентифицировать личность;

3) изложение фактических обстоятельств и правовую квалификацию деяния, совершенного лицом, в отношении которого направлен запрос о выдаче, включая сведения о размере причиненного им ущерба, с приведением текста закона, предусматривающего ответственность за это деяние, и обязательным указанием санкций;

4) сведения о месте и времени вынесения приговора, вступившего в законную силу.

Статья 13 Европейской конвенции 1957 г. предусматривает предоставление дополнительной информации по просьбе запрашиваемой стороны и закрепляет возможность установления предельного срока ее получения.

Запрос о повторной выдаче направляется, если выданное лицо уклонится от уголовного преследования или отбывания наказания и возвратится на территорию выдавшей его стороны.

Предусмотренные при первоначальном запросе о выдаче документы еще раз направлять не надо. Повторный запрос возможен при неосновательном и немотивированном отказе в экстрадиции, а также при ссылке на противоречащие или не предусмотренные международным договором аргументы (ст. 68 Минской конвенции, ст. 15 Европейской конвенции 1957 г.).

Когда лицо привлекается к ответственности за преступление, послужившее основанием для его выдачи, каких-либо сложностей не возникает. «В подобной ситуации уголовное преследование осуществляется в тех пределах, которые обозначены в запросе об экстрадиции. Однако лицом могут быть совершены преступления, о которых не было известно во время его выдачи. Нельзя также исключить и ситуации, когда преступление совершается после выдачи. Может ли в этом случае лицо привлекаться к уголовной ответственности за преступление, которое не фигурировало в запросе об экстрадиции и не рассматривалось как основание для выдачи со стороны запрашиваемого государства?»

Как правило, заинтересованные стороны при решении вопроса об экстрадиции исходят из общепризнанного правила (принципа) специализации, согласно которому не допускается осуществление уголовного преследования за деяние, которое не было предусмотрено в запросе о выдаче.

Выдача со стороны Российской Федерации может быть проиведена в случаях:

1) если уголовный закон предусматривает за совершение деяния наказание в виде лишения свободы на срок свыше одного года или более тяжкое наказание, когда выдача лица производится для уголовного преследования;

2) если лицо, в отношении которого направлен запрос о выдаче, осуждено к лишению свободы на срок не менее шести месяцев или к более тяжкому наказанию;

3) когда иностранное государство, направившее запрос, может гарантировать, что лицо, в отношении которого направлен запрос о выдаче, будет преследоваться только за преступление, которое указано в запросе, и после окончания судебного разбирательства и отбытия наказания сможет свободно покинуть территорию данного государства, а также не будет выслано, передано либо выдано третьему государству без согласия Российской Федерации.

Решение о выдаче иностранного гражданина или лица без гражданства, находящихся на территории Российской Федерации, обвиняемых в совершении преступления или осужденных судом иностранного государства, принимается Генеральным прокурором Российской Федерации или его заместителем.

Решение о выдаче вступает в законную силу через 10 суток с момента уведомления лица, в отношении которого оно принято. В случае обжалования решения выдача не производится вплоть до вступления в законную силу судебного решения.

В выдаче отказывается, если:

1) лицо является гражданином Российской Федерации;

2) лицу предоставлено убежище в Российской Федерации в связи с возможностью преследований в данном государстве по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или по политическим убеждениям;

3) в отношении указанного в запросе лица на территории Российской Федерации за то же самое деяние вынесен вступивший в законную силу приговор или прекращено производство по уголовному делу;

4) в соответствии с законодательством Российской Федерации уголовное дело не может быть возбуждено или приговор не может быть приведен в исполнение вследствие истечения сроков давности или по иному законному основанию;

5) имеется вступившее в законную силу решение суда Российской Федерации о наличии препятствий для выдачи данного лица в соответствии с законодательством и международными договорами Российской Федерации.

В выдаче лица может быть отказано, если:

1) деяние, послужившее основанием для запроса о выдаче, не является по уголовному закону преступлением;

2) деяние, в связи с которым направлен запрос о выдаче, совершено на территории Российской Федерации или против интересов Российской Федерации за пределами ее территории;

3) за то же самое деяние в Российской Федерации осуществляется уголовное преследование лица, в отношении которого направлен запрос о выдаче;

4) уголовное преследование лица, в отношении которого направлен запрос о выдаче, возбуждается в порядке частного обвинения.

Если выдача лица не производится, то Генеральная прокуратура Российской Федерации уведомляет об этом компетентные органы соответствующего иностранного государства с указанием оснований отказа.

Часть 2. Процессуальные аспекты передачи.

Иностранный гражданин или лицо без гражданства, осужденные судом Российской Федерации к лишению свободы, а так же российские граждане, осужденные судом иностранного государства к лишению свободы, могут быть переданы для отбывания наказания в государства, гражданами которых они являются.

Основанием для эттого является решение суда по результатам рассмотрения представления федерального органа исполнительной власти, уполномоченного в области исполнения наказаний, либо обращения осужденного или его представителя, а так же компетентных органов иностранного государства в соответствии с международным договором Российской Федерации либо письменным соглашением компетентных органов Российской Федерации с компетентными органами иностранного государства.

В передаче лица, осужденного судом Российской Федерации к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве, гражданином которого это лицо является, может быть отказано в случаях, если:

1) ни одно из деяний, за которое лицо осуждено, не признается преступлением по законодательству государства, гражданином которого является осужденный;

2) наказание не может быть исполнено в иностранном государстве вследствие:

а) истечения срока давности или по иному основанию, предусмотренному законодательством этого государства;

б) непризнания судом или иным компетентным органом иностранного государства приговора суда Российской Федерации либо признания судом или иным компетентным органом иностранного государства приговора суда Российской Федерации без установления порядка и условий отбывания осужденным наказания на территории иностранного государства;

в) несопоставимости с условием и порядком отбывания осужденным наказания, определенных судом или иным компетентным органом иностранного государства;

3) от осужденного или от иностранного государства не получены гарантии исполнения приговора в части гражданского иска;

4) не достигнуто согласие о передаче осужденного на условиях, предусмотренных международным договором Российской Федерации;

5) осужденный имеет постоянное место жительства в Российской Федерации.

В признании и исполнени приговора иностранного суда в отношении российского гражданина может быть отказано, если суд придет к выводу о том, что деяние, за которое осужден гражданин Российской Федерации, не является преступлением по законодательству Российской Федерации, либо приговор суда иностранного государства не может быть исполнен в силу истечения срока давности, а также по иному основанию, предусмотренному законодательством Российской Федерации или международным договором Российской Федерации. Во всех остальных случаях суд обязан вынести постановление о признании и исполнении приговора суда иностранного государства.

При этом, если по Уголовному кодексу Российской Федерации за данное преступление предельный срок лишения свободы меньше, чем назначенный по приговору суда иностранного государства, то суд определяет максимальный срок лишения свободы за совершение данного преступления, предусмотренный Уголовным кодексом Российской Федерации. Если согласно Уголовному кодексу Российской Федерации лишение свободы не предусмотрено в качестве наказания за совершенное лицом преступление, то суд определяет иное наказание, наиболее соответствующее наказанию, назначенному по приговору суда иностранного государства, в пределах, установленных Уголовным кодексом Российской Федерации за данное преступление.

В случае же, когда приговор суда иностранного государства относится к двум или нескольким деяниям, не все из которых являются преступлениями в Российской Федерации, то суд определяет, какая часть наказания, назначенного по приговору суда иностранного государства, применяется к деянию, являющемуся преступлением.

Глава V Правовая помощь по уголовным делам.

«Под правовой помощью по уголовным делам понимаются процессуальные действия, осуществляемые правоохранительными органами на основании запросов учреждений юстиции иностранных государств в соответствии с положениями международных договоров».

Оказание правовой помощи по уголовным делам предусматривают международные договоры РФ: конвенции о борьбе с преступлениями международного характера (Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970 г.); договоры о правовой помощи по гражданским и уголовным делам (договоры о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам между РФ и Азербайджаном, 1992 г.); двусторонние соглашения по борьбе с отдельными видами преступлений международного характера (Соглашение между Правительствами РФ и США о сотрудничестве по уголовно-правовым вопросам 1995 г.); соглашения о правовой помощи и сотрудничестве между органами прокуратуры (Соглашение о правовой помощи и сотрудничестве между органами прокуратуры от 8 октября 1992 г.: Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия); межведомственные соглашения (Соглашение о взаимодействии министерств внутренних дел независимых государств в сфере борьбы с преступностью 1992г.).

Согласно положениям договоров, правовая помощь по уголовным делам оказывается органами суда, прокуратуры, другими учреждениями государств, к компетенции которых относятся расследование и рассмотрение уголовных дел.

По вопросам оказания правовой помощи стороны взаимодействуют через свои центральные органы.

С теми же государствами, с которыми договоры о правовой помощи Российской Федерацией не заключены, сношения осуществляются дипломатическим путем.

Правовая помощь оказывается на основании запроса (поручения, ходатайства, просьбы) об оказании правовой помощи, в котором указываются:

а) наименование запрашиваемого учреждения;

б) наименование запрашивающего учреждения;

в) наименование дела, по которому запрашивается правовая помощь;

г) имена и фамилии сторон, свидетелей, подозреваемых, подсудимых, осужденных или потерпевших, их местожительство и местопребывание, гражданство, занятие, а также место и дата рождения и, по возможности, фамилии и имена родителей; для юридических лиц - их наименование и местонахождение;

е) описание и квалификация совершенного деяния и данные о размере ущерба, если он был причинен в результате деяния.

Поручение должно быть подписано и скреплено гербовой печатью запрашивающего учреждения. Обычно оно составляется на государственном языке запрашивающей стороны (в Конвенции СНГ 1993 г. предусматривается возможность использования одного языка - русского). К поручению прилагается заверенный официальный перевод на государственный язык запрашиваемой стороны.

При исполнении поручения об оказании правовой помощи запрашиваемое учреждение применяет законодательство своего государства. По просьбе запрашивающего учреждения оно может применить и процессуальные нормы запрашивающей стороны, если только они не противоречат законодательству запрашиваемой стороны.

Если запрашиваемое учреждение не компетентно исполнить поручение, оно пересылает его компетентному учреждению и уведомляет об этом запрашивающее учреждение.

После выполнения поручения запрашиваемое учреждение возвращает документы запрашивающему учреждению; в случае, если правовая помощь не могла быть оказана, оно одновременно уведомляет об обстоятельствах, которые препятствуют исполнению поручения, и возвращает документы запрашивающему учреждению.

Государства самостоятельно несут расходы, возникающие при оказании правовой помощи на их территории.

Правовая помощь может выражаться во вручении документов, установлении адресов и других данных, осуществлении уголовного преследования, розыске лиц, взятии лица под стражу для обеспечения выдачи; производстве обысков, выемок, изъятий, экспертиз; передаче предметов; допросе свидетелей; вызове обвиняемых, свидетелей, потерпевших, экспертов, др. лиц, имеющих отношение к процессу, в запрашивающее государство; передаче осужденных к лишению свободы для отбывания наказания в государство, гражданами которого они являются.

Правовая помощь не оказывается, если ее оказание может нанести ущерб суверенитету или безопасности либо противоречит основным принципам законодательства запрашиваемой Договаривающейся Стороны.

Глава VI Актуальная проблема и перспективы развития института экстрадиции.

Часть 1. Актуальная проблема экстрадиции.

Широко распространенные на сегодняшний день процессы глобализации неизбежно ставят перед правоохранительными органами все новые вопросы. И даже казалось бы достаточно проработанная и традиционная проблема выдачи лиц, совершивших преступление, не лишена в настоящее время определенных сложностей правоприменения, которые требуют и теоретического, и практического решения.

Как следует из ст. 2 Европейской конвенции о выдаче и ст. 56 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, основанием для выдачи лица с целью уголовного преследования является наказуемость деяния, в связи с совершением которого предполагается выдача, по законодательству запрашивающей и запрашиваемой сторон на срок не менее одного года лишения свободы. Практическое решение данной проблемы осложняется тем обстоятельством, что в указанных нормативных актах не решен вопрос о выдаче запрашиваемой стороной лица, преследуемого по законам запрашивающей стороны, за соответствующее преступление при отягчяющих обстоятельствах, если в УК РФ такие обстоятельства отсутствуют, и следовательно, по российскому законодательству преступление квалифицируется как совершенное без отягчяющих обстоятельств.

Как отмечают на этот счет Р.А. Адельханян и А.В. Наумов, «Можно констатировать наличие определенного пробела, который, однако, может быть преодолен путем последовательного толкования ряда норм как российского законодательства, так и международно-правовых актов» .

В соответствии с ч. 1 ст. 462 УПК РФ, может быть выдан иностранному государству иностранный гражданин или лицо без гражданства для уголовного преследования или исполнения приговора за деяния, которые являются уголовно наказуемыми не только по законам иностранного государства, но и по УК РФ. Так, в случае, если из иностранного государства поступает запрос о выдаче лица, обвиняемого в совершении преступления при наличии отягчающих обстоятельств, а по УК РФ такое обстоятельство отсутствует, по УК РФ такое преступление должно квалифицироваться как преступление без отягчающих обстоятельств. В этом случае лицо может быть привлечено к уголовной ответственности лишь за преступление без отягчающих обстоятельств, и, следовательно, не может быть выдано за совершение преступления с такими обстоятельствами. Иными словами, лицо может быть выдано лишь за преступление, совершенное без отягчающих обстоятельств.

П.4 ч. 1 ст. 464 УПК РФ говорит о том, что выдача лица не допускается, если в соответствии с законодательством Российской Федерации уголовное дело не может быть возбуждено или приговор не может быть приведен в исполнение вследствие истечения сроков давности или по иному законному основанию.

Решение данной проблемы связано и с вопросом о давности уголовного преследования. В соответствии со ст. 10 Европейской конвенции о выдаче и п. б ч. 1 ст. 57 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, выдача не осуществляется в тех случаях, когда требуемое лицо в соответствии с законодательством запрашивающей или запрашиваемой стороны не может быть подвергнуто преследованию или наказанию в связи с истечением срока давности. Таким образом, при наличии в законодательстве иностранной запрашивающей стороны отягчающих обстоятельств в составе преступления, по которому ведется запрос, и, следовательно, увеличенного срока давности, чем по российскому законодательству, где соответствующее отягчающее обстоятельство отсутствует, неизбежно возникает вопрос о возможности выдачи лица за такое преступление. Представляется, что российской стороной должно быть отказано в выдаче лица в связи с истечением по УК РФ давности уголовного преследования.

Кроме того, разница сроков назначаемого наказания в законодательстве запрашивающей и запрашиваемой сторон в такой ситуации может измеряться годами.

В связи с этим при решении вопроса о выдаче лица для уголовного преследования, должны учитываться не только признаки деяния, образующего основной состав преступления, но и наличие или отсутствие по российскому уголовному праву квалифицирующих обстоятельств, влекущих по законодательству запрашивающей стороны повышенное наказание. И при отсутствии последних вопрос об экстрадиции должен решаться только в части вменения виновному совершения им простого состава преступления. Такое решение следует из последовательного толкования как принципов экстрадиции, содержащихся в международно-правовых актах, так и принципов и норм российского уголовного и угловно-процессуального права.

Часть 2. Перспективы развития.

Ахмеда Закаева, эмиссара Аслана Масхадова, в России обвиняют в убийстве, бандитизме и организации террористических актов. В британском законодательстве понятия "бандитизм" нет. Правда, есть "убийство" и "терроризм". По мнению российской Генпрокуратуры, из-за этой разницы в законодательных базах двух стран процедура экстрадиции затянется на долгие месяцы. Тем не менее, как считает российский адвокат Генрих ПАДВА, дело здесь все-таки не в этом: - Просто в западных судах более требовательны к тому, что касается доказательств вины человека, чем у нас. Поэтому у нас и возникают трудности, когда мы обращаемся к той или иной стране с просьбой об экстрадиции. Причем, обратите внимание, ведь нам отказывают в экстрадиции практически все страны! И Испания, и Франция, и Дания. А ведь это страны с разными законодательными базами, с разным подходом к судебному процессу. Возможно, мы все-таки слишком легкомысленно относимся к общепринятым требованиям. Это не шутка!

Неудачи российского правосудия области экстрадиции хорошо известны. Однако вряд ли стоит видеть за каждым отказом в выдаче политическую подоплеку. Не одна Россия терпит поражения в делах такого рода. Так, Швейцария, у которой есть договор с США, 18 лет отказывалась выдавать американскому правосудию бизнесмена Марка Рича, обвиняемого в уклонении от налогов на крупнейшую в истории налогообложения в США сумму - 48 миллионов долларов. Но Рич успел покинуть пределы США и дождался-таки помилования - Билл Клинтон подписал ему отпущение грехов в ночь накануне сложения президентских полномочий.

Франция отказалась экстрадировать кинорежиссера Романа Поланского, который обвиняется в США в изнасиловании несовершеннолетней: у него французское гражданство, и французское правосудие готово осудить его по законам своей страны, если США представят материалы дела.

Европейские страны, Канада и Мексика нередко отказывают Вашингтону в выдаче лиц, которым в США может угрожать смертная казнь. По этой причине Америка не смогла добиться экстрадиции нескольких подозреваемых в терроризме. Британские власти пять лет отказывали Франции в выдаче члена алжирской радикальной группировки - как считают в Париже, рассчитывая таким образом избежать терактов на британской территории.

Ахмед Закаев, конечно, далеко не единственный случай, когда российское и зарубежное правосудие расходилось во взглядах на деяния тех или иных лиц. Сразу вспоминаются Борис Березовский, Владимир Гусинский, Леонид Невзлин. Этот список весьма длинный и далеко не только со стороны России. Мотивы отказа бывают самые разные. Но в любом случае они в итоге оказываются окончательными и обжалованию не подлежат. При этом часто спорящие из-за передачи граждан стороны обвиняют друг друга в политических мотивах. В этой связи весьма интересным выглядит позиция Минюста России, который выступил с инициативой организовать принципиально новую судебную структуру, которая будет действовать, невзирая на границы и различия в политических системах. Суть идеи - создать не имеющую аналогов межгосударственную инстанцию. Ее задача - решать споры между странами о выдаче предполагаемых преступников.

Предложение создать международный суд по выдаче преступников сейчас уже активно обсуждается и в Европе.

Причем суд будет арбитражным, и в него смогут обращаться только тогда, когда власти той или иной страны уже отказали в выдаче предполагаемого преступника. С другой стороны, гражданин, которого решили выдать, вероятно, также получит право жаловаться в этот арбитраж.

Заключение.

Экстрадиция - одна из тех сфер межгосударственного сотрудничества, само существование и развитие которых не в последнюю очередь определяется уровнем взаимоотношений государств, вовлеченных в процесс выдачи.

Чем выше уровень кооперации в области борьбы с преступностью, тем больше шансов на то, что коллизионная ситуация разрешится в пользу государства, тесно сотрудничающего с запрашиваемым государством в вопросах экстрадиции, придерживающегося принципа взаимности и т.д. И в этой связи не может не обратить на себя внимание стремление государств не связывать себя «жесткими» рамками в процессе урегулирования коллизионных ситуаций. А в договорной практике государств редко встречаются нормы, имеющие целью устранение трудностей, связанных с «соприкосновением» различных национальных юрисдикций.

Указанная проблема имеет очень большое значение, так как в последние годы известны случаи, когда государства, понимая невозможность заполучить преступника по официальным каналам или при отсутствии в данный момент двухстороннего соглашения об экстрадиции, прибегали к секретному похищению человека. В качестве наиболее громкого примера можно вспомнить инцидент, когда израильские спецслужбы в 1986 году нелегально вывезли из Италии в Израиль Мордухай Вануну. Соединенные Штаты также часто используют этот метод. В 2002 году ЦРУ похитило в Зимбабве Мартина Мубанга, обвиняемого в международном терроризме, переправив его из Африки в лагерь для заключенных на военной базе в Гуантанамо на Кубе. В 1997 году ФБР выкрало из Пакистана Мира Эймал Кази, причастного к атаке на штаб-квартиру ЦРУ. После похищения он был секретно переправлен в США, где предстал перед судом и позже был казнен. Такие вопиющие случаи беззакония не могут и не должны существовать и тем более повторяться.
Завершая рассмотрение института экстрадиции, его развития, и, что наиболее важно, применения на практике, хотелось бы отметить, что дальнейшие перспективы в данной области, по мнению автора, лежат в плоскости тесного межгосударственного сотрудичества, нацеленности всего мирового сообщества на поиск компромиссов и общих точек соприкосновения, и, конечно же, приоритета и гарантированности прав и свобод человека во всех проявлениях экстрадиционной деятельности.

Нормативные акты:

3. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 года.

4. Договор между Российской Федераций и республикой Кыргызстан «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» от 14 сентября 1992 года.

6. Договор с Китайской Народной Республикой о право­вой помощи по гражданским и уголовным делам от 19 июня 1992 г.

7. Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970 г.

8. Договоры о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам между РФ и Азербайджаном, 1992 г.

9. Соглашение между Правительствами РФ и США о сотрудничестве по уголовно-правовым вопросам 1995 г.

10. Соглашение о правовой помощи и сотрудничестве между органами прокуратуры от 8 октября 1992 г.

11. Соглашение о взаимодействии министерств внутренних дел независимых государств в сфере борьбы с преступностью 1992г.

12. Уголовный Кодекс РФ от 13.06. 1996 г.

13. Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 22.11.2001 г.

14. Положение «О порядке предоставления Российской Федерацией политического убежища», утв. Указом Президента РФ от 21.07.1997 №746.

Все нормативные материалы, использованные в данной курсовой работе, взяты из информационного банка системы «Консультант плюс».

Литература:

1. Советский энциклопедический словарь под ред. А.М. Прохорова. М, «Советская энциклопедия», 1990г

2. Комментарий к УК РФ под ред. В.М. Лебедева. М, Юрайт, 2005г.

3. В.К. Звирбуль, В.П. Шупилов. Выдача уголовных преступников, М., 1974г.

4. Международное уголовное право под ред. В.Н. Кудрявцева. М, 1999г.

5. А.К. Романов, О.Б. Лысягин. Институт экстрадиции: понятие, концепции, практика. Право и политика, 2005г., N 3.

6. Ю.В. Минкова. Институт выдачи преступников в современном международном праве. М., МГИМО МИД РФ, 2002

7. Тураев Б. А. История Древнего Востока. Т. 1. М., 1935.

8. Волженкина В. М. Выдача в российском уголовном процессе. М., 2002

9. Газета «Утро» 13.03.2007г.

10. Ю.Г. Васильев. Институт выдачи преступников (экстрадиции) в современном международном праве. М, 2003г.

11. Р.А. Адельханян, А.В. Наумов. Актуальная проблема экстрадиции. Государство и право, 2004, №10

12. Уголовное право. Учебник под ред. Л.Д. Гаухмана, М., 2005 г.

14. А.И. Бойцов. Выдача преступников. Юридический центр Пресс, 2004г.

15. Международное право под ред. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова. М.: МГИМО, 2000г.

16. И.И. Лукашук, А.В. Наумов. Международное уголовное право. Москва, 1999г.

17. Н.И. Костенко. Развитие концепции международного уголовного права в отечественной литературе. Ж. Государство и право, 2001г., №12.

18. В.И. Буганов, П.Н. Зырянов. История России. М, Просвещение, 2000г.

19. Энциклопедический словарь юного историка. М., педагогика-пресс, 1993 г.

20. А.Я. Сухарева. Коммнтариии к уголовно-процессуальному кодексу

РФ. Норма, 2004 г.

21. В.К. Звирбуль, В.П. Шупилов. Особенности правового регулирования экстрадиции: правила двойного вменения, специализации, коллизии запросов о выдаче. www.smix.biz.com .

22. П.Н. Бирюков. Международное право. М., 2003 г.

И.И. Лукашук, А.В. Наумов. Международное уголовное право. Москва, 1999г. с.3.

А.К. РОМАНОВ, О.Б. ЛЫСЯГИН. Институт экстрадиции: понятие, концепции, практика. Право и политика, 2005, N 3.

Советский энциклопедический словарь под ред. А.М. Прохорова. М, «Советская энциклопедия», 1990г, с. 1560.

В общем виде в УК России урегулированы вопросы экстрадиции - выдачи лиц, совершивших преступление вне пределов Российской Федерации (см. ст.13 УК России), за исключением собственных граждан, которые выдаче не подлежат .

В практике международных отношений, связанных с борь­бой с преступностью, серьезное значение имеет проблема вы­дачи преступников, совершивших преступления на территории одного государства, но находящихся на территории другого.

Выдача преступников - это передача преступника госу­дарством, на территории которого он находится, другому го­сударству для суда над ним или для применения к нему нака­зания.

Вопросы выдачи преступников непосредственно связаны с проблемой предоставления убежища иностранцам, преследуе­мым в другом государстве.

Проблемы выдачи преступников и предоставления убежища возникли еще в древности и неоднозначно решались в различные исторические периоды. Особенно остро эти вопросы стояли в период холодной войны между государствами двух систем.

В современном международном праве утвердилась позиция, что убежище может предоставляться только лицам, совершившим политические преступления в другом государстве. Лица, совершившие общеуголовные преступления, не мог пользоваться правом убежища. Вместе с тем имеем обратного порядка прецеденты: Закаев – Березовский.

Конституция РФ содержит принципиальные положения о выдаче преступников и предоставлении права убежища. Так, ст. 61 Конституции говорится, что "гражданин Российской Федерации не может быть выслан за пределы Российской Федерации или выдан другому государству". Положение о выдаче преступников включено в Российское уголовное законодательств впервые.

В соответствии с Конституцией в ч. 1 ст. 13 УК указано: "Граждане Российской Федерации, совершившие преступление на территории иностранного государства, не подлежат выдаче этому государству".

Позиция о невыдаче своих граждан другому государству для привлечения к ответственности разделяется многими со­временными государствами. Набивший оскомину пример с требованием Великобритании о выдаче гр. России Лугового по так называемому делу Литвиненко.

Что же касается иностранцев или лиц без гражданства, то вопрос об их выдаче решается на основе международные договоров о юридической помощи или путем дипломатический переговоров. В борьбе с преступлениями, признаваемыми всеми государствами, действует принцип: «Выдать или наказать».

До настоящего времени не потерял актуальности вопрос о выдаче военных преступников второй мировой войны, совершивших тяжкие злодеяния на оккупированных территориях. (В УК РФ последние ст. этому посвящены).

Толкование уголовного закона.

(5 вопрос)

Применение уголовного закона предполагает точное знание его смысла и содержания, что сопряжено с его толкованием.

Толкование закона - уяснение и разъяснение смысла и содержания закона в целях его применения в точном соответствии с волей законодателя.

Как бы не был закон просто и ясно написан, уяснить его смысл нельзя без вдумчивого и кропотливого исследования текста, без уяснения значения терминов, употреблённых законодателем.

Толкование уголовного закона подразделяется на виды в зависимости от юридической силы, субъектов, приемов (способов) и объема толкования.

По юридической силе выделяют толкование:

легальное - даваемое специально уполномоченными органами.

В свою очередь, легальное толкование, в зависимости от субъекта , его осуществляющего, подразделяется на:

аутентичное - даваемое органом, издавшим закон;

судебное - даваемое судом (по конкретному делу - каузальное, Верховным Судом Российской Федерации в порядке руководящих разъяснений - нормативное ).

доктринальное (научное ) - осуществляемое неофициальными лицами, учреждениями (научно-педагогическими работниками, вузами, научно-исследовательскими учреждениями и т.д.);

По объему различают толкование:

буквальное - в точном соответствии с содержанием и формой закона;

ограничительное - в более узком объеме, чем это следует из его буквального содержания;

расширительное - в более широком объеме, чем это следует из его буквального содержания.

По способу могут быть следующие виды толкования:

грамматическое (филологическое) - основанное на использовании правил грамматики, синтаксиса, этимологии;

систематическое - основанное на сопоставлении толкуемой нормы с содержанием других норм уголовного или иного закона;

историческое - основывается на сопоставлении анализируемой нормы с действовавшей ранее либо на изучении материалов и др. источников информации о целях, причинах и условиях ее принятия.

логическое - основывается на законах логики. (Не все учёные относят его к самостоятельному виду толкования, например профессор А.И. Игнатов считает, что все методы толкования должны основываться на законах логики и быть логичными. Поэтому логический подход при толковании не является самостоятельным методом, а используется во всяком случае толкования.

Облегчение толкования уголовного закона при его практическом применении достигается повышением уровня законодательной техники , которая предполагает точность формулировок, ясность языка, чёткое разграничение понятий, использование понятных терминов или объяснение терминов, которые могут вызвать неоднозначное понимание.

Тема 3.

Понятие преступления

Основные вопросы:

Определение и признаки преступления.

Классификация преступлений.

Отграничение преступлений от иных правонарушений.

Нормативные акты.

1. ППВС РФ от 27.12.2007 N 51 О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате.

2. ППВС РФ от 15.06.2004 N 11 О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации.

3. ППВС РФ от 27.12.2002 N 29 О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое.

Литература.

1. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. - М., 1995.

2. Бытко Ю.И. Преступление и преступность. - Саратов, 1999.

3. Герцензон А. А. Понятие преступления. - М., 1954.

4. Дурманов Н. Д. Понятие преступления. - М., 1948.

5. Епифанова Е.В. Теория преступления в науке уголовного права: исторический аспект и современность. - Краснодар, 2006.

6. Епифанова Е.В. Теория преступления в российском и зарубежном законодательстве. - Краснодар, 2007.

7. Кадников Н.Г. Категории преступлений и проблемы уголовной ответственности. - М, 2005.

8. Ковалев М.И. Понятие преступления в советском уголовном праве. - Свердловск, 1987.

9. Козлов А.П. Понятие преступления. - СПб., 2003.

10. Кузнецова Н. Ф. Преступление и преступность. - М.,1969.

11. Кузнецова Н. Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений». - М., 2007.

12. Ломакина В. Ф. Преступление и проступок. - М., 1991.

20. Ляпунов Ю. И . Общественная опасность деяния как универсальная ка­тегория советского уголовного права. - М., 1989.

13. Мальцев В.В. Малозначительность деяния в уголовном праве // Закон­ность. - 1999. - № 1.

14. Марцев А. И. Преступление: сущность и содержание. - Омск, 1986.

15. Марцев А.И. Вопросы учения о преступлении и ответственности. - Омск, 1998.

16. Миньковский Г.М. Проступок и преступление. - М.,1972.

17. Мурзинов А. И. Преступление и административные правонарушения. - М., 1985.

18. Пионтковский А. А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. - М., 1961.

19. Сахаров А.Б. Понятие преступления по советскому уголовному праву. - М., 1973.

20. Тагащев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Часть Об­щая: В 2 т. Т. 1.-M., 1994.

21. Тер Акопов А.А. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. - М., 2003.

Актуальность данной статьи связана с повышением в последние годы интереса к исследованию процедуры передачи обвиняемых либо преступников. В статье рассматриваются некоторые проблемы международного сотрудничества по вопросу их выдачи. Проведенный анализ проблем позволяет сделать вывод, что институт экстрадиции на сегодняшний день не совершенен и имеет ряд проблем применения.

Ключевые слова: экстрадиция, проблемы института экстрадиции, международная экстрадиция.

Институт экстрадиции возник довольно давно. Первое правовое закрепление норм данного института мы наблюдаем в дошедшем до наших дней договоре от 1278 года до н. э. между царем хеттов Хетушилем III и египетским фараоном Рамсесом II, в тексте которого содержались нормы взаимной помощи по передаче беглых рабов. В Киевской Руси институт экстрадиции находит свое отражение в договорах от 911 г., заключенных между князем Олегом и византийским королем Львом VI и содержащих нормы по взаимной передаче русских, виновных в преступлениях, совершенных на территории Византии, и греков, совершивших преступления на территории Киевской Руси, для исполнения наказания .

Впервые термин «экстрадиция» появился во французском Декрете 1791 г., текст которого регламентировал некоторые аспекты процедуры передачи лиц. Однако с развитием стран развивается и преступная деятельность, которая выходит за пределы государства, представляя собой уже общемировую (глобальную) проблему, что делает необходимым уделять должное внимание держав вопросу международного сотрудничества в сфере передачи лиц, виновных в совершении преступлений. В юридической литературе институт экстрадиции определяется как система международных нормативно-правовых актов и национального законодательства, регламентирующих передачу преступников одним государством другому для привлечения к ответственности либо отбывания наказания за совершенное преступление .

На сегодняшний день, пожалуй, самым важным документом, регулирующим институт выдачи преступников, является европейская Конвенция о выдаче 1957 г., подписанная Российской Федерацией в 1996 году. Положения данной конвенции регламентируют деятельность компетентных органов РФ с компетентными органами стран-участниц конвенции по вопросу выдачи преступников. Однако помимо международного закрепления, нормы института экстрадиции находят свое отражение и в национальном законодательстве стран. В российском законодательстве положения института экстрадиции, а также порядок направления и исполнение запроса выдачи лиц закреплены в ст. 13 УК, 460 и 462 УПК РФ. Из-за различия правовых систем государств институт экстрадиции имеет ряд проблем, среди которых одной из главных является проблема выдачи государством собственных граждан. В соответствии со ст. 13 УК РФ не подлежат выдаче другому государству граждане Российской Федерации, совершившие преступление на территории другого государства . Но также имеется проблема определения статуса гражданина, например, в Норвегии в соответствии с законом к гражданам относятся лица, проживающие постоянно на территории королевства, т. е. иностранцы, имеющие право проживать на территории данного государства. Соответственно, отказ в выдаче своих граждан в Норвегии также закреплен в законодательстве. Еще одна из проблем, которая заслуживает внимания, – это различия в избрании меры наказания за совершенное преступление. Так, к примеру, в некоторых странах законодательством предусмотрен отказ в выдаче преступника, если в запрашиваемом государстве ему избрана высшая мера наказания – смертная казнь .

Помимо конвенций и национального законодательства, для упрощения процедуры экстрадиции между государствами могут заключаться двусторонние соглашения, регулирующие международное сотрудничество по вопросу экстрадиции. Российская Федерация имеет их с Турцией, Китаем, Бразилией. С рядом стран вопросы выдачи лиц, совершивших преступление, решаются в рамках международных соглашений о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам. Однако на деле количество экстрадируемых в Российскую Федерацию граждан намного меньше количества направляемых Генеральной прокуратурой в разные страны запросов об экстрадиции. В год РФ направляет более 800 запросов об экстрадиции преступников, из них удовлетворяются лишь 50-70. Соответственно, процент выполненных запросов варьируется от 8% до 10%, несмотря на то что в год, по официальным данным, Российская Федерация экстрадирует более 1500 иностранцев, обвиняемых в совершении преступлений. Многие ученые считают, что такого рода нестыковка данных происходит из-за того, что в РФ решение об отказе в экстрадиции либо ее удовлетворении принимает Главное управление международного сотрудничества Генеральной прокуратуры, в то время как в европейских странах это прерогатива суда.

Еще одной проблемой экстрадиции является принцип двойной преступности. Суть его заключается в том, что общественно опасное деяние, за совершение которого преступник подлежит экстрадиции, должно быть наказуемо в обоих государствах – как в запрашиваемом, так и в запрашивающем. Так, к примеру, в 1948 г. Гирхард Эслер бежал из США в Великобританию, опасаясь уголовного преследования. Компетентными органами США был направлен запрос об экстрадиции. Как только судно, на борту которого находился Г. Эслер, достигло берегов Великобритании, полиция арестовала его, и вопрос об экстрадиции рассматривался английским судом. Правовой основой по данному вопросу являлся Договор о выдаче между США и Британией от 1931 г. Однако судом было принято решение об отказе в выдаче, поскольку лжесвидетельство, вменяемое Г. Эслер в США, не было включено в список экстрадиционных преступлений, а также не было наказуемо законодательством Великобритании .

Отдельное внимание стоит уделить проблеме дипломатического иммунитета, точнее прав, предоставляемых дипломатическому лицу. В юридической литературе дипломатический иммунитет – это предоставление особых прав дипломатическому лицу, в том числе и невосприимчивость к национальному законодательству государства, в которое такое лицо прибыло для исполнения своей миссии. В соответствии со своим статусом дипломаты не могут быть привлечены к ответственности за совершенное преступление в государстве, в которое они были направлены. Правовыми основами, регулирующими деятельность дипломатов, являются Венская конвенция о дипломатических сношениях, а также национальное законодательство. Так, в Российской Федерации положения о дипломатическом иммунитете содержатся в ст. 401 ГПК РФ, в ст. 11 УК РФ . Из-за правового статуса дипломата и предоставленного ему дипломатического иммунитета зачастую лица, которые им обладают, злоупотребляют этим. К примеру, МИД РФ объявил персоной нон грата третьего секретаря политического отдела посольства США в России Фогла Райана Кристофера, которому вменялась попытка вербовки сотрудника одной из российских спецслужб.

Проанализировав все вышесказанное, можно сделать вывод, что, несмотря на наличие международных правовых актов, а также норм внутригосударственного законодательства, регламентация института экстрадиции весьма прозрачна и имеет ряд проблем, как теоретических, так и практических. Во-первых, нет единых правил передачи обвиняемых либо преступников другому государству, во-вторых, проблемы возникают из-за различия правовых систем государств, в-третьих, проблемы экстрадиции также вызваны политическими разногласиями и дипломатическим иммунитетом. Кроме того, проблемы экстрадиции связаны с нежеланием государств экстрадировать своих граждан, т. е. данная деятельность направлена на защиту прав и законных интересов гражданина. Решением этих проблем является создание единого унифицированного документа, регулирующего процедуру экстрадиции для всех стран, который позволит расширить рамки международного сотрудничества государств и их компетентных органов для рассмотрения, расследования и разрешения уголовных дел.

Список литературы:

1. Бойцов А.И. Выдача преступников / А.И. Бойцов. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2006. – 792 с.
2. Коняхин В. Институт экстрадиции: уголовно-правовая регламентация // Законность. – 2006. – № 1. – С. 21.
3. Левашова О.В., Горичева В.Л. Современный аспект института экстрадиции // Успехи современной науки. – 2016. – Т. 3. – № 9. – С. 121.
4. Мельникова Э.Б. Международное сотрудничество в сфере уголовной юстиции: Учебное пособие. – М.: Проспект, 2006. – 25 c.
5. Сизов А.А. Особенности досудебного производства по делам о преступлениях, совершаемых иностранными гражданами: Монография / А.А. Сизов. – Курск: Изд-во МУП «Курская городская типография», 2013. – С. 32.
6. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. (в ред. от 29.07.2017 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1996. – № 25. – Ст. 2954; – 2017. – № 31. – Ст. 4799.

Вениаминов Андрей Германович

Кандидат юридических наук, доцент кафедры адвокатуры и организации правоохранительной деятельности, Российский государственный социальный университет, г. Москва, Российская Федерация

Грудинин Никита Сергеевич

кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры уголовно-правовых дисциплин, Российский государственный социальный университет, г. Москва, Российская Федерация

Лопатин Александр Викторович

заведующий криминалистической лабораторией кафедры уголовного права и процесса, Российский государственный социальный университет, г. Москва, Российская Федерация

Аннотация: Экстрадиция является важным инструментом в достижении эффективного международно-правового сотрудничестве с иностранными государствами. В данной статье поднят вопрос об отраслевой принадлежности экстрадиции, которая, несмотря на смежный характер, в целом является институтом уголовно-процессуального права. Также в статье дается понятие экстрадиции, раскрывается его содержание, дается авторское видение экстрадиции в широком смысле, которая охватывает процедуры выдачи лиц для уголовного преследования и исполнения приговора, передачи осужденных лиц для отбывания наказания или принудительного лечения.

Ключевые слова: экстрадиция, уголовно-процессуальное право, уголовное преследование, исполнение приговора, принудительное лечение

Extradition. Issues of definition and application to area of law

Veniaminov Andrey Germanovich

Candidate of law sciences, Associate Professor of the chair of legal profession and law enforcement organizations, Russian state social university, Moscow, Russian Federation

Grudinin Nikita Sergeevich

Candidate of law sciences, Senior lecturer of the chair of criminally-law disciplines, Russian state social university, Moscow, Russian Federation

Lopatin Aleksandr Viktorovich

Head of criminalistical laboratory of the chair of criminal law and process, Russian state social university, Moscow, Russian Federation

Abstract: The extradition is an important law measure in realization of efficient international cooperation between countries. In that article authors discuss about the relation of extradition to certain branch of law, and in spite of its related character, makes a conclude, that it belongs to criminal procedure. The article also covers the conception of extradition, offers the wide position of this law institute that consists of extradition for criminal prosecution and execution of sentence, transfer to serving the sentence and compulsory treatment.

Keywords: extradition, criminal procedure, criminal prosecution, execution of sentence, compulsory treatment

Современная преступность - явление изменчивое, поскольку она не остается стабильной во времени и год от года, десятилетие от десятилетия меняется с учетом трансформации общественных отношений, характера и структуры производства, межличностных и межнациональных отношений внутри общества . Следует отметить, что меняется и качественный состав лиц, совершающих преступления. Для предотвращения возможности скрыться от органов предварительного следствия и суда лиц, виновных в совершении преступлений, законодательство РФ предусматривает возмож­ность их экстрадиции.

Экстрадиция играет важнейшую роль в международно-правовом сотрудничестве в сфере уголовного судопроизводства. Являясь формой правовой помощи по уголовным делам, экстрадиция служит значимым инструментом в решении многих процессуальных вопросов экстеррито­риального характера .

Говоря о проблематике принадлежности института экстрадиции к определенной отрасли права, следует иметь в виду, что вопрос о природе и месте экстрадиции в системе права является дискуссионным. В научной литературе справедливо отмечается, что институт экстрадиции в целом носит комплексный характер .

Как считает В.М. Волженкина, «экстрадиционная деятельность не может быть отнесена только к одной отрасли права, так как она взаимосвязана с целым рядом правовых институтов, непосредственно затрагивающих права личности, суверенитет государств, власть, политику, вопросы гражданства, убежища, межгосударственного сотрудничества и др.» . По мнению А.К. Строгановой, «экстрадиция это межотраслевой институт международного сотрудничества государств в области борьбы с преступностью, предупреждения, выявления, раскрытия и расследования преступлений, а также отправления правосудия» .

Нельзя не согласиться с данными мнениями, поскольку экстрадиция как форма правовой помощи так или иначе связана с уголовно-процессуальным, уголовным, конституционным, международным, уголовно-исполнительным и даже административным правом. Некоторые ученые, предметом исследования которых являлась экстрадиция, рассматривали ее в плоскости международного публичного права, другие же изучали ее в рамках конституционного права, а некоторые исследуют экстрадицию с точки зрения проблем уголовно-правового характера. Многие авторы справедливо освещают экстрадицию как институт уголовно-процессуального права. На наш взгляд, отношения, связанные с экстрадицией, в большей степени урегулированы нормами уголовно-процессуального права.

Так, процедура экстрадиции, как верно заметила А.К. Строганова, нормативно закреплена именно в УПК РФ (главы 54 и 55), в связи с чем, спор о месте экстрадиции решен в пользу уголовно-процессуального права . Однако не только и не столько нормативным закреплением в УПК РФ экстрадиция отнесена к предмету регулирования уголовно-процессуального законодательства РФ. Уголовно-процессуальное право определяется в науке как «социально обусловленная система выраженных в законе правил (норм), регулирующая деятельность по расследованию, рассмотрению и разрешению уголовных дел, то есть правил надлежащей правовой процедуры,в которой реализуется назначение уголовного судопроизводства» . Следова­тельно, экстрадиция представляет собой регулируемую нормами междуна­родного и национального права юридическую процедуру, то есть установ­ленный законом порядок выдачи и передачи лиц, предусматривающий ряд правил и норм, обеспечивающих права и законные интересы государства и личности. Именно поэтому экстрадиция и представляет собой главным образом институт уголовно-процессуального права.

Термин «экстрадиция» образуется от латинских слов ex (е) – «из, на основании, по, от», и trado (tradere) – «передавать, выдавать». Ю.Г. Васильев полагает, что «определение института экстрадиции в качестве отдельного научно-практического понятия является производным от латинского термина extradere, который означает принудительное возращение личности своему суверену, то есть государству, гражданином которого является личность» .

Стоит отметить, что для определения универсального понятия экстрадиции следует принимать во внимание то, какие цели и задачи преследует данный институт, его терминологическое обозначение в официальных правовых документах, а также мнение отечественных и зарубежных ученых по данному вопросу.

И здесь необходимо обратиться к самой главной, по нашему мнению, проблеме в единообразном толковании правового термина «экстрадиция». Дело в том, что на современном этапе преобладает научная точка зрения, согласно которой экстрадиция отождествляется с понятием выдачи лиц для уголовного преследования, привлечения к уголовной ответственности или исполнения приговора и ограничивается данной процедурой. Приведем несколько мнений.

По мнению А.К. Строгановой, а также В.Г. Бессарабова и В.П. Волобуева, под экстрадицией в современном уголовном судопроизводстве понимается «система уголовно-процессуальных действий, направленных на розыск, задержание, заключение (взятие) под стражу и передачу лица иност­ранному государству (или международному трибуналу, международному уголовному суду) на основании и в порядке, установленным междуна­родными договорами и национальным законодательством, либо на основе принципа взаимности с целью осуществления уголовного преследования, отправления правосудия или приведения в исполнение вступившего в силу приговора суда» .

Наиболее активно данные положения поддержаны Н.А. Сафаровым, который придерживается вышеуказанного подхода к понятию экстрадиции и считает не оптимальным связывать воедино понятия «выдача» и «передача». По мнению Н.А. Сафарова, термин «передача» используется для обозначения отличных от выдачи, то есть экстрадиции, правовых процедур, в число которых входит как раз передача лиц для отбывания наказания, а также передача обвиняемых в международный уголовный суд . Следовательно, данный подход к понятию экстрадиции также исключает понимание передачи для отбывания наказания или принудительного лечения как одной из форм экстрадиции.

С целью избежать разногласий в научной среде по вопросу определения понятия экстрадиции следует обратиться к первоисточнику, к общепризнанным нормам международного права. Так, согласно ст. 102 Римского статута Международного Уголовного Суда, под термином «extradition» понимается доставка лица одним государством другому на основании договора, конвенции или национального законодательства. Под термином же «surrender» (передача) понимается доставка лица государством международному уголовному суду, в соответствии с настоящим Статутом. Исходя из этого, под экстрадицией следует понимать форму правовой помощи, основанную на доставлении индивида одним государством другому на основании международных соглашений и внутренних нормативно-правовых актов. Следуя логическому методу дедукции, можно сделать вывод о том, что такие процедуры как выдача для уголовного преследования и передача для отбывания наказания регламентированы как международными конвенциями, двухсторонними международными договорами, так и национальным российским законодательством (главы 54 и 55 УПК РФ соответственно), в связи с чем, могут, по нашему мнению, справедливо считаться самостоятельными формами экстрадиции.

Названный подход к понятию экстрадиции поддержан зарубежными авторами. Так, М. Бассиоуни понимает экстрадицию как «формальный процесс, при помощи которого определенное лицо передается одним государством другому на основе взаимного договора между соответству­ющими государствами» . Данное определение экстрадиции как процедуры выдачи (передачи) лиц основано на урегулировании их нормами международного права. Еще одним аргументом в пользу данной позиции является тот факт, что в настоящее время какие-либо иные виды перевода лиц из одного государства в другое, кроме как выдача для уголовного преследования и передача для отбывания наказания, международными конвенциями и договорами не предусматриваются.

Касательно «передачи» лиц международному уголовному суду, то таковая процедура, как верно отметил Н.А. Сафаров, экстрадицией не является, поскольку представляет собой передачу государством индивида, являющегося его гражданином, для привлечения его к уголовной ответственности под юрисдикцию международного уголовного суда, а не другому государству. Экстрадиция же предусматривает правоотношения между двумя самостоятельными государствами и исключает выдачу собственных граждан (ч. 2 ст. 63 Конституции РФ). В связи с этим, крайне спорным представляется вышеуказанное утверждение А.К. Строгановой, В.Г. Бессарабова и В.П. Волобуева, в котором передача лиц международному уголовному суду также именуется экстрадицией.

Применительно к пониманию термина «доставка» в связи с толкованием термина экстрадиции по Римскому статуту, следует согласиться с позицией, высказанной Ю.В. Минковой, указывающей, что «доставка» (delivery) не имеет юридического наполнения и является описательным действием, правовое значение которого недопустимо отождествлять с экстрадицией. Вопросы экстрадиции являются предметом различных международных соглашений и норм национального законодательства, в соответствующих нормативных актах и договорах осуществляется разграничение конкретных юридических действий, которые могут производиться в отношении лиц государствами. Поэтому применительно к конкретным правовым актам или международным соглашениям всегда ясно, о каком ее виде идет речь» . Здесь можно проследить сходство с нашей точкой зрения в той части, в какой экстрадиция, являясь предметом регулирования соответствующих международных и национальных законодательных актов, включает в себя отдельные, самостоятельные формы в зависимости от соответствующих правовых норм.

Также неправильно отождествлять экстрадицию только с прину­дительным доставлением лица из одного государства в другое, так как данный институт решает более широкий круг вопросов, отличается характерными задачами и целями, связанными не только с процессом доставки индивида, но и обеспечением прав личности.

Следует в связи с этим отметить, что высказанная позиция о понимании экстрадиции как комплексного правового института основывается не только на законодательном критерии, исходя из правовых норм о выдаче для уголовного преследования или исполнении приговора. Наряду с данным принципом следует также иметь ввиду, что выдача для уголовного преследования и передача для отбывания наказания при всех своих различиях имеют некоторые общие цели, среди которых важное место занимает обеспечение права индивида подлежать юрисдикции государства, гражданином которого он является. При этом выдача во многом носит принудительный характер, в то время как передача для отбывания наказания может инициироваться самим осужденным. Так, процедура выдачи для исполнения приговора и передача для отбывания наказания отличаются тем, что в первом случае лицо признается виновным на основании приговора суда его государства, во втором – судом иностранного государства. Тем не менее, задачи данных процедур, как мы видим, общие. Они выражаются в том, чтобы фактическое исполнение приговора суда осуществлялось в государстве, гражданином которого лицо является. И поэтому говорить о том, что в одном случае наличествует процедура экстрадиции, а в другом – нет, ошибочно.

Таким образом, можно определить экстрадицию как осуществляемую в процессуальном порядке деятельность компетентных органов двух и более государств, основанную на нормах национального и международного права, а также принципе взаимности, направленную на обеспечение выдачи лиц, совершивших преступление, для уголовного преследования, привлечения их к уголовной ответственности и (или) исполнения приговора, а также передачу осужденных лиц для отбывания наказания в государство, гражданами которого они являются или постоянно в нем проживают, либо применения по отношению к ним принудительных мер медицинского характера.

Список литературы:

1. Bassiouni M.SH. International extradition in world public order, New York, 1974. Idem. International extradition. United States Law and Practice. London. – Rome. – New York, 1983.

2. Бекишев Д.К. Актуальные проблемы международного сотрудничества в выдаче преступников // Вопросы совершенствования правоохранительной деятельности органов внутренних дел: Межвузовский сборник научных трудов адъюнктов и соискателей. Ч. 1. М., 1996.

3. Васильев Ю.Г. Институт выдачи преступников (экстрадиции) в современном международном праве: дисс. … канд. юрид. наук. М.: Российский университет дружбы народов, 2003.

4. Вениаминов А.Г. Институт экстрадиции как форма международно-правового сотрудничества Российской Федерации в сфере уголовного судопроизводства. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. М., 2010.

5. Волженкина В.М. Выдача в российском уголовном процессе. М.: Юрлитинформ, 2002.

6. Грудинин Н.С. Современное состояние и тенденции преступности в Москве // Экономические, юридические и социокуль­турные аспекты развития регионов [Текст]: cб. науч. тр. / Обществ. палата Челяб. обл.; НОУ ВПО «Челяб. ин-т экономики и права им. М.В. Ладошина»; редкол.: Л.В. Винницкий, Е.А. Захарова, С.Б. Синецкий, Г.И. Ладошина. Челябинск: НОУ ВПО «ЧИЭП им. М.В. Ладошина», 2014.

7. Минкова Ю.В. Институт выдачи преступников в международном праве. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. М.,2002.

8. Сафаров Н.А.Экстрадиция в международном уголовном праве: проблемы теории и практики. М.: Волтер-Клуверс, 2005.

9. Строганова А.К. Экстрадиция в уголовном процессе Российской Федерации. М.: Щит, 2005.

10. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. М.: Норма: Инфра-М, 2010.

2015 Вениаминов А.Г., Грудинин Н.С., Лопатин А.В.