Падение империи Хань на рубеже II-III вв. повлекло за собой глубокие перемены. Рушился имперский порядок - устоявшийся за предшествующие четыре столетия тип государственного и социального устройства, который отождествлялся с понятием цивилизации как таковой.

В политической сфере вехами процесса распада были: утрата императором к последним годам II в. реальной власти, установление контроля местных лидеров и полководцев над отдельными районами страны, постоянные междоусобицы. Современники воспринимали это как наступление хаоса, "смутного века", начало "всеобщей ненависти и вражды". С падением дома Хань было утрачено и номинальное единство. На просторах прежней империи образовались три противостоявших друг другу государства: Вэй (иначе - Цао Вэй, 220-265), охватывавшее большую часть Северного Китая от Дуньхуана на западе до Ляодуна на востоке и междуречья Хуайхэ и Янцзы на юге; Шу (иначе - Шу-Хань, 221-263), охватывавшее Сычуань, южные районы Ганьсу и Шэньси, большую часть Юньнани и Гуйчжоу, а также запад Гуанси; У (222-280) в юго-восточных районах бывшей империи. Основатели этих государств пытались организовать управление по имперским образцам: поддерживать представление о сакральности правителя, сохранять названия имперских правительственных учреждений, соответствующий ритуал и т.д. Но их власть приближалась скорее к военной диктатуре, чем к прежним нормативам. Режим жесткой личной власти опирался прежде всего на армии. Причем армии, подчиненные непосредственно правителям. Появление такого рода "личных" армий - характерное явление описываемой эпохи перемен.

Ко времени Троецарствия (220-280) произошли глубокие структурные изменения и на уровне местной власти. Длительные внутренние войны привели к тому, что вместо имперской чиновной администрации преобладающее положение на местах захватили военные и политические вожаки из провинциальной элиты. Сохранившие же позиции главы областей и округов также обзавелись "собственными войсками" и часто присваивали все собираемые с населения налоги. Центральная власть в Вэй (а позже и в других царствах) попыталась изменить такое положение с помощью новой системы отбора чиновников на государственную службу - присвоения "деревенских категорий". Специальные уполномоченные должны были оценивать достоинства кандидатов на местах по особым "категориям", что заменило бы прежнюю практику рекомендаций. Однако эта система не была эффективной и быстро переродилась в чистую формальность, используемую местной элитой для выдвижения своих представителей на чиновные должности.

Опора на армию, на группировку связанных с правителем личными узами людей вкупе с ростом регионализма на местах порождали характерную для всех трех царств непрочность режимов. Внутренняя нестабильность трех царств усугублялась постоянными войнами между ними.

Это "затопление" страны иноземцами нельзя рассматривать как случайность Оно было связано с описываемым разложением и падением здесь имперского порядка. К 316 г. цзиньские войска были разгромлены шаньюем (вождем) сюнну Лю Юанем, столица пала, император попал в плен к сюнну. Власть Цзинь на севере страны перестала существовать. Она сохранилась лишь в центральных и юго-восточных районах, где один из отпрысков правящего дома был провозглашен императором, по сути, новой империи - Восточной Цзинь (317 г.). С этого момента политическая история страны в течение двух с половиной веков протекает в условиях разделения страны на северную и южную части. Это обособление становится одним из стержневых моментов истории Китая в IV-VI вв. Оно продолжало сказываться на всем последующем развитии страны.

В политическом плане отмеченное разделение проявилось наиболее ярко. Север страны, т.е. пространства от Дуньхуана до Шаньдуна, превращается в арену вражды быстро сменяющих друг друга царств и мини-империй, основывавшихся, как правило, некитайскими племенами и народами. В начале IV в. их насчитывалось семь. Апогей раздробленности наступает в 384 - 409 гг., когда здесь возникло 12 различных государств. Основатели этих царств в большей или меньшей степени копировали в своих владениях китайский государственный аппарат и опирались в организации управления на китайских советников. Но в то же время эти правители пытались сохранить для своего племени или подчиненного им кочевого народа особое положение, регулируемое трансформирующейся родовой традицией. Отсюда часто возникала двухслойность управления. Эти властители, по сути, оставались, несмотря на все перенимаемые ими китайские аксессуары (от титулов до одежды, утвари дворцов и быта), военными предводителями или вождями племен. Состояние, близкое к политическому хаосу, сохранялось на севере до 30-х годов V в. Положение на юге страны в IV - начале V в. было не столь драматично. Но следует учитывать, что Восточная Цзинь первоначально охватывала треть территории прежней Цзинь, причем именно окраинные области. Борьба северных аристократов, бежавших на юг из-за постоянных войн, и представителей местных китайских влиятельных кланов пронизывает всю историю Восточной Цзинь. Эта распря ослабляла двор и государство, опять-таки вела к милитаризации страны, к усилению роли армии во внутриполитической жизни. У влиятельных кланов были свои вооруженные отряды. Распри и междоусобицы, восстания и смены придворных клик шли почти беспрерывно

Династия Тан

(618-907 н.э.). С приходом к власти в 618 н.э. династии Тан начался один из самых славных периодов в китайской истории. Деятельный и гуманный характер правления основателей династии - Гаоцзу и его сына Тайцзуна позволили восстановить империю. Так называемые Западные регионы были присоединены к владениям Китая, к императорскому двору направляли свои посольства Персия, Аравия и другие западноазиатские государства. Кроме того, были расширены границы на северо-востоке страны; к имперским владениям была присоединена Корея. На юге была восстановлена власть Китая над Аннамом. Поддерживались отношения с другими странами Юго-Восточной Азии. Таким образом, территория страны по своим размерам стала почти равной территории Китая периода расцвета Ханьской династии.

В те времена Китай считался не только самой мощной, но и самой гостеприимной державой в мире. Религиозные деятели и философы, вынужденные покинуть родину, находили в Китае убежище и покровительство со стороны императора. Не только религии, распространенные в Персии, но и одна из христианских сект, а именно несторианская церковь, приобрела в Китае немало последователей. Буддисты из Кореи и Японии регулярно совершали паломничество к святым местам в Китае.

Танская эпоха была свидетельницей расцвета китайского искусства и литературы. Большинство танских императоров активно покровительствовали поэзии, театральному искусству и музыкальному творчеству, а многие сами проявляли творческие способности.

Экономические и административные нововведения династии Суй были восприняты и закреплены в танскую эпоху. Был введен в действие новый порядок долговременного владения землей, в соответствии с которым образование крупных земельных владений было ограничено, а крестьяне получили возможность поддерживать стабильный уровень жизни. Наиболее значимым достижением стала созданная в Танскую эпоху правовая система, которая в конечном счете порвала с нигилизмом периода Цинь. Был сформулирован обязательный свод социальных традиций и правил поведения, пропитанных духом конфуцианства.

Вместе с тем первым танским императорам не удалось установить полный контроль над армией. Сильные императоры еще пользовались лояльностью военачальников, однако ослабление трона позволило приграничным сатрапам распространить военную власть на местную гражданскую администрацию. В 755 н.э. один из командующих, согдиец по происхождению, почти уничтожил императорскую династию. Это был Ань Лушань, положивший конец правлению императора Сюаньцзуна и нанесший серьезный урон престижу императорской власти. В стране началась длительная гражданская война, и в целях восстановления династии императорам пришлось опираться на войсковых командиров, а также на наемные войска, состоявшие из иностранцев преимущественно тюркского происхождения.

Изменение политического климата совпало с переменами в административной системе, которые часто рассматриваются как важная эпоха в истории Китая. Города, бывшие прежде административными центрами, превратились в арену деятельности растущего класса буржуазии, который завоевал экономические позиции в результате расширения производства и торговли. Попытки двора сохранить контроль хотя бы над внешней торговлей путем создания в главных торговых портах инспекционных контор, обслуживаемых евнухами, потерпели неудачу. Частные торговцы быстро научились обходить или даже прибирать к рукам эти учреждения.

Позиции двора ослабевали, а могущество местных военных лидеров продолжало расти. Итогом этого процесса стали восстания и мятежи, которые в конечном счете привели к крушению династии Тан. Одним из них, охватившим обширную территорию и получившим наибольшую известность, было восстание под руководством Хуан Чао, который во второй половине 9 в. провозгласил себя императором и разграбил торговый город Кантон, уничтожив при этом более 100 тыс. обосновавшихся в нем арабов. Один из местных военачальников убил танского императора (это событие обычно относят к 906 н.э.), принудил наследника отречься от престола и основал новую династию - Лян. Последняя, как и несколько последующих династий, правила страной недолго, в течение т. н. периода "Пяти династий", когда число военных группировок, претендовавших на трон, доходило до 20.

Контакты с Западом во время династии Тан

Вплоть до современной эпохи в китайской истории не было периода, когда страна в такой степени оказалась бы открыта иностранному влиянию, как при танской династии. После монгольского завоевания в Китай пришло немало чужестранцев - как поселенцев, так и наемников, но все они в глазах китайцев были захватчиками, которых одновременно боялись и презирали. Их влияние оказалось кратковременным и преходящим, ибо ему сопротивлялась большая часть нации. Танский же двор приветствовал иностранцев, интересовался чужими религиями и обычаями и раскрывал двери перед миссионерами и путешественниками с Запада. Поэтому и искусство, и мысль танской эпохи находились под воздействием тех народов, с которыми Китай поддерживал отношения. Эта эпоха была свободной от бремени "китайской исключительности".

Танские императоры, уверенные в своем прочном положении и в своей способности отразить агрессию, не считали иностранное проникновение угрозой государству. Царивший тогда дух любопытства и терпимости определял благосклонное отношение к религиозным и художественным течениям, приходившим из-за рубежа. Вплоть до последних дней династии двор поддерживал дипломатические отношения с крупными державами Западной Азии. Торговцы и священнослужители из этих стран легко проникали во все уголки танской империи.

При Тан мир стал гораздо лучше известен китайцам и более доступен. То, о чем при Хань знали лишь понаслышке или благодаря отдельным опасным экспедициям, теперь стало хорошо знакомым. На улицах Чанъани можно было встретить самых разных людей - от обитателей Сибири до жителей южноиндийских джунглей, а также греков, арабов, персов и японцев. Япония, о которой в ханьские времена едва знали, по - прежнему оставалась малоизвестной, хотя она стала направлять посольства в Китай и с энтузиазмом заимствовать культуру и политические институты танской империи. Южные земли: Индокитай, острова Ост-Индии, Цейлон да и сама Индия, до которых в ханьские времена добирались нечасто, стали обычными маршрутами для китайских торговцев и буддийских паломников, искавших святыни и санскритские тексты. Индия, пожалуй, была в ту эпоху лучше известна китайцам, чем в ходе всей последующей и традиционной истории. Чанъань поддерживала дипломатические контакты со многими государствами севера Индии и не единожды вмешивалась в индийские дела. Пока в самом Китае танская династия набирала силу, великие события изменили карту Западной Азии. Битва при Нехавенде в 642 году решила судьбу Персии, павшей под мусульманским натиском. Китайцы знали Персию уже очень давно. Сасанидская империя и северокитайская династия Вэй поддерживали тесные отношения. Великой империи, единственной, успешно соперничавшей с Римом, суждено было уступить место Омейядскому халифату, принесшему мусульманскую веру в сердце Центральной Азии. Эти события напрямую касались Китая, ибо танская империя на западе доходила до границ персидского государства.

На западе мир заканчивался для китайцев "царством Фулинь" - Византийской империей. Китайцы знали эту страну очень хорошо, во всяком случае лучше, чем греки знали их самих. Танские историки зафиксировали четыре византийских посольства между 643 и 719 годами, когда на Византию впервые обрушились армии арабских халифов. Не может быть сомнений, что эти посольства ставили целью сподвигнуть китайцев на войну с мусульманами. Насколько двор заинтересовался этим, остается невыясненным. Танские армии не пошли против арабов, но возможно, что греки переняли у китайцев некоторые технические знания, ведь Китай в то время шел в своем развитии впереди западного мира. В 643 году, когда в Китае правил Тай-цзун, в Чанъань пришло посольство от "Бодэли, царя Фулиня", и предложило красное стекло и золотую пыль. В то время императором Восточной Римской империи был Констанций II, еще ребенок. "Бодэли" - явно не его имя. Предполагается, что транскрипция передает слово "патриарх". В таком случае миссия должна была быть духовной. Но китайские историки однозначно утверждают, что посольство было послано царем. Нити управления Византийской империей находились тогда в руках военачальников, носивших титул "патриций". Поэтому более вероятно, что именно один из этих полководцев и отправил миссию в Китай, а "бодели" - транскрипция "патриция". Китайское название Византийской империи "Фулинь" произошло от "Византии", ибо в произношении VII века "Фулинь" звучало как "Бутцзан".

В танских историях есть раздел, посвященный Фулинь, который, хотя и включает частично ханьское описание Дацинь (Римской империи), но дополняет его новыми сведениями, полученными от этих посольств или же от других путешественников. В истории нет свидетельств того, что какое-нибудь китайское посольство достигало Константинополя. Отрывки из таких описаний скорее напоминают наблюдения уличной жизни города, чем отчет посла: "Фулинь - это древний Дацинь. Находится на берегу Западного моря. На юго-востоке граничит с Персией, на северо-востоке - с землями западных тюрков. В государстве много городов и людей. Стены, окружающие столицу, выложены из гладких камней, а в городе живет более 100 тысяч семей. Ворота высотой в 200 футов полностью покрыты бронзой. В императорском дворце есть золотая фигура, которая каждый час бьет в колокол. Дома украшены стеклом, хрусталем, золотом, костью и ценным деревом. Крыши плоские и сделаны из извести. В летнюю жару водяные машины поднимают воду а крышу. Вода льет сверху перед окнами, подобно дождю. Царю в управлении помогают двенадцать министров. Когда царь покидает дворец, за ним следует человек с сумкой, куда каждый может положить прошение. Мужчины остригают волосы и носят раскрашенные одежды, оставляющие правую руку открытой. Женщины заплетают волосы в форме короны. Народ Фулинь ценит богатство, любит вино и яства. Каждый седьмой день никакую работу делать нельзя.

Это описание, явно составленное на основе наблюдений очевидца, является, к сожалению, единственным в танских записях рассказом о европейских народах. Любопытно, что ничего не говорится о религии греков, хотя в то время китайцы знали о христианстве немало. Путешественник, побывавший в Константинополе, едва ли знал причину, по которой жители "каждый седьмой день не работают".

Первые сведения об исламе были принесены в Китай посольством Йездигерда III, последнего сасанидского царя Персии, пришедшим в Чанъань в 638 году. Персидский правитель, отчаянно защищая последний уголок своей империи - Мерв, обращался к Китаю с просьбой помочь в борьбе с арабами. Тай-цзун не откликнулся на просьбу, полагая, что его собственное государство, лишь недавно очнувшееся после гражданских войн и набегов тюрков, слишком нуждается в мире, а Персия слишком далека, чтобы посылать туда армию. Тем не менее, не получивших военной помощи персов готовы были принять как беженцев. Фируз, сын Йездигерда, которого китайцы продолжали называть царем, прибыл в Чанъань в 674 году, когда арабы полностью захватили его родину. Он был обласкан при дворе и сделан генералом императорской гвардии. Некоторое время спустя он умер в Чанъани. Его сын Ни Ни-ши (известно только китайское имя) также жил в Чанъани и упоминается в историях. Персидским беженцам разрешалось строить храмы и исповедовать зороастрийскую веру, процветавшую среди диаспоры долгие годы. От этих беженцев и, возможно, от китайских путешественников двор узнал о мусульманстве и об исповедующих его арабах. Аравия называлась "Даши", от персидского "Тази".

"Даши, - сказано в "Синь Тан шу", - ранее была частью Персии. У людей там большие носы и черные бороды. Они носят серебряные мечи на серебряном поясе. Они не пьют вина и не слушают музыку. Женщины у них - белые и скрывают лицо, когда выходят из дома. Большие залы для поклонения вмещают несколько сот человек. Пять раз в день они молятся божеству Неба. Каждый седьмой день их правитель, сидя на возвышении, обращается к подданным: "Погибшие в бою возродятся в раю. Храбро сражающиеся обретут счастье". Поэтому они - очень храбрые воины. Земля скудная, и на ней не вырастишь урожая. Они охотятся, едят мясо и собирают мед среди скал. Их жилища похожи на верхи повозок. Виноград там порой вырастает с куриное яйцо. В период Да-е правления династии Суй (605-616) один человек из западного народа (ху), персидский подданный, пас овец в горах недалеко от Медины. Человек-лев сказал ему: "К западу от этой горы, в пещере, есть меч и черный камень (черный камень Кабы) с белыми письменами. Кто обладает этими двумя, правит миром". Человек пошел туда и нашел то, что было предсказано. Буквы на камне говорили: "Подними". Он взял камень и провозгласил себя царем. Его соплеменники пытались сопротивляться, но он победил их всех. Затем Даши стало могущественно. Оно уничтожило Персию, нанесло поражение царю Фулиня, вторглось в Северную Индию и напало на Самарканд и Ташкент. Их империя простирается от юго-западного моря до наших западных границ".

Вскоре эти сведения дополнились непосредственным контактом с новой державой. Между 707 и 713 годами Кутайба, полководец халифа Валида, начал завоевание Центральной Азии и Афганистана, бывших, как то доказывает путешествие Сюань - цзана, буддийскими. Самаркандское и Бухарское царства, а также западные тюрки обратились за помощью к Китаю. Центральноазиатские государства признавали сюзеренитет Чанъани или же спешили это сделать перед лицом неминуемого мусульманского вторжения. Танский двор только что пережил последовавшие за смертью У-хоу волнения, поэтому новый император Сюань-цзун был более расположен принять предложение арабского посла о мире, чем слушать соседей. В 713 году ко двору прибыли посланники халифа и были любезно приняты, несмотря на то, что гордые чужеземцы отказались выполнить ритуал "кэу тоу", "простирания ниц", который был положен по китайскому этикету всем в присутствии императора. Мусульмане заявили, что они падают ниц только перед Богом, а в присутствии царя лишь кланяются. Мудро решив, что "придворные церемонии во всех странах различны", император все же принял их. Более тысячелетия спустя манчжурский двор отказал в такой же милости английскому послу, лорду Амхерсту, что и положило конец его миссии. Арабы не хотели, чтобы Китай помогал центральноазиатским государствам, и, были ли китайцы слишком испуганы, чтобы противостоять мусульманам, как говорят арабские историки, или же двор посчитал расстояние слишком большим, чтобы вмешиваться, но цели своей они достигли - китайские императоры в то время ничего не сделали для сдерживания продвижения арабов. Однако в 751 году китайская империя все-таки столкнулась с новым Аббасидским халифатом. У аббасидов были черные флаги, поэтому китайцы называли их "черными арабами". Один офицер-кореец, находившийся на китайской службе и командовавший войсками в Туркестане, был послан двором разрешить разногласия между двумя маленькими государствами в верхнем течении Инда. Китайская армия, выполнив приказ, на обратном пути вошла в ташкентское царство, что не было санкционировано двором. Командующий, видимо, считал, что на таком удалении от столицы он может делать все, что ему вздумается. В Ташкенте он совершил предательство, пленив правителя царства после заключения договора о дружбе.

Этот поступок вызвал возмущение всех центральноазиатских государств, уставших от сюзеренитета Китая, ничего не делавшего для того, чтобы защитить их от мусульман. Маленькие государства заключили союз и призвали на помощь арабов. Соединенные силы полностью уничтожили китайцев в долине Или, и это событие, вкупе с последовавшим вскоре мятежом Ань Лу-шаня, положило конец китайскому влиянию в Туркестане. Западные царства были сметены мусульманскими нашествиями, а восточные попали в руки тибетцев. В этой войне, где арабской армией командовал полководец Зияд, преданный халифу Абу"л-Аббасу, китайцы и арабы единственный раз за всю историю сошлись на поле боя.

Дружественные отношения с халифом вскоре восстановились, ибо посланные в 756 году Абу Али Джафар ал-Мансуром воины помогли танскому императору нанести поражение Ань Лу-шаню и выбить его из столицы. Впоследствии этим миссионерам суждено было сыграть в истории Китая еще более важную роль, ибо именно они основали китайскую мусульманскую общину.

После окончания войны арабские войска не вернулись на родину, потому ли, что воины переженились на китаянках и не захотели сами, либо же, согласно арабским источникам, они боялись, что соотечественники будут презирать их как долго проживших в стране, где едят свинину. Как бы то ни было, они остались в Китае, смешались с китайцами, но сохранили веру. К сожалению, точных данных об их изначальной численности нет. По разным сведениям она варьируется от четырех до ста тысяч. Удивительно, что в китайской истории зафиксировано появление несторианства и манихейства, хотя вскоре они исчезли, а о возникновении ислама, распространенного в Китае до сих пор, нигде не сказано. Эта тема - одна из самых темных в позднекитайской истории. Ныне мусульман очень много в Ганьсу, где они составляют большинство, а также в Шэньси и Юннани. Мусульманская диаспора есть во всех провинциях, хотя в южных (кроме Юннани) они немногочисленны. Однако очень мало известно о происхождении и распространении этой диаспоры.

Мусульманская стела в главной мечети Чанъани помечена танской датой, но, к несчастью, это всего лишь подделка под подлинную несторианскую стелу, выполненная в эпоху Мин (1368-1644). Мусульманской традиции доверять нельзя, ибо она полагает, что ислам пришел в Китай при династии Суй. Сегодня мусульмане одеваются и говорят по-китайски. И хотя они полностью, за исключением религии, натурализовались, инородное происхождение просматривается по-прежнему. Мусульмане Юннани не похожи на китайцев, а в исламской общине Чанъани преобладает армянский тип. Густые бороды и орлиные носы резко отличают их от гладколицых китайцев.

Число мусульман значительно увеличилось при монголах, ведь в то время многие народы устремились вслед за ними в Китай. Тогда они нередко покупали китайских детей и воспитывали их в своей вере. Этот обычай разбавил кровь общины, и теперь мусульманина не всегда можно узнать по внешнему облику. Лишь немногие взрослые китайцы принимали новую веру, да и то не в первые столетия ее существования. Арабский путешественник, посетивший Китай в конце Тан, сообщает, что он не слышал ни об одном китайце, который принял бы ислам, хотя и нашел мусульманские общины процветающими.

Ислам избежал религиозных гонений конца Тан, нанесших смертельный удар другим инородным вероучениям. Непонятно, почему была проявлена такая снисходительность, ибо в записях той эпохи он не упоминается. Возможно, потому, что халиф был слишком могущественным соседом, который не позволил бы столь вольно обращаться с единоверцами, а возможно, мусульман просто оставили в покое, потому что они иностранцы. Как бы то ни было, количество новообращенных медленно росло в течение последующих столетий, и, несмотря на кровавое подавление мусульманских восстаний в Юннани и Ганьсу в XIX веке, ислам сегодня процветает в Китае и гораздо более тесно контактирует с мусульманскими центрами Западной Азии, чем в предшествующие века.

Мятеж Ань Лу-шаня, завоевание тибетцами Восточного Туркестана и неспокойная обстановка в Центральной Азии после арабского завоевания - все это привело к тому, что Великий шелковый путь оказался в запустении, и предпочтение отдавалось новому морскому маршруту, ведшему в Кантон (Гуанчжоу). Этот фактор также повлиял на подъем южных провинций и одновременный упадок Шэньси и северо-запада. В ханьские времена китайцы мало пользовались морским путем, хотя египетские греки доходили им до Тонкина (часть Вьетнама). В период раздробленности значение морского пути возросло, ибо на северо-западе царил хаос. Фа-сянь и другие пилигримы-буддисты путешествовали в Индию и Цейлон по морю. При Тан Кантон превратился в крупный центр морской торговли, находившийся в основном в руках арабов. В городе были арабские и многие другие общины. Мусульмане сами выбирали кади и подчинялись суду шариата, им и вершимому. Это, пожалуй, самый ранний прецедент экстерриториальности. Абу Саид, арабский путешественник, посетивший Китай в конце Тан, свидетельствует, что когда в 879 году армия Хуан Чао захватила город, 120 тысяч иностранцев: мусульман, иудеев, зороастрийцев и христиан, - были убиты вместе с китайским населением.

Абу Саид, возможно, и преувеличил число жертв, но это все равно свидетельствует о существовании в Кантоне в то время значительной иностранной диаспоры. Интересно упоминание иудеев. В танской истории о евреях не говорится ничего, и если Абу Саид прав, то его сведения - первые о евреях в Китае. Разграбление Кантона и резня, устроенная войсками Хуан Чао, кладет конец эпохе взаимных контактов Китая и Запада. Многие годы морская торговля не могла оправиться от этого удара, а когда при сунской династии порядок был восстановлен, на первое место уже вышел порт в Ханчжоу. При танской династии тесные отношения поддерживались не только с мусульманскими государствами, представлявшими самую близкую и значительную политическую силу. Беженцы из Персии принесли свою религию - зороастризм, который, хотя особых препятствий ему не чинили, так и не смог завоевать сердца людей. Зороастрийские храмы были построены в Чанъани и, может быть, в Кантоне, ибо Абу Саид упоминает об "огнепоклонниках". Более влиятельным и получившим распространение оказалось другое персидское вероучение - манихейство, просуществовавшее несколько веков.

Основателем религии, заимствовавшей элементы и христианства, и зороастризма, был перс Мани, казненный в 274 году. После его смерти она распространилась на запад - до Франции, где ее исповедовали еретики-альбигойцы, и на восток до Китая, где она впервые упоминается в 694 году. В 732 году буддисты пытались было инициировать гонения на манихеев, но их действия не получили поддержку правительства, жаждавшего снискать расположение центральноазиатских "ху", ее последователей. Раз буддисты увидели в новой религии соперника, значит, она имела определенное влияние. Решение двора было обусловлено тем, что новый, доминирующий тюркский народ - уйгуры - почти поголовно являлись манихеями. Во время войны с Ань Лу - шанем они очень помогли императору, дав ему конницу. В благодарность за это их единоверцам, жителям империи, были сделаны послабления.

Археологические находки в Центральной Азии показывают, что манихейство довольно прочно укрепилось в Турфане и других местах и не ограничивалось кругом живших в Китае иностранцев. В 768 и 771 годах были изданы специальные указы, разрешающие строительство манихейских храмов, причем во втором даже перечисляются города - Цзинчжоу в Хубэе, Янчжоу, Нанкин и Шаосин. Все эти города находятся в бассейне Янцзы, отнюдь не там, где проживало много иностранцев или кочевников-уйгуров. Среди членов общин было немало и китайцев. Манихейство оставалось в силе, пока были могущественны его защитники уйгуры. Когда же поддержка прекратилась, с ним быстро покончили.

Чуть раньше манихейства теплый прием в Чанъани оказали еще одной западной религии. Несторианская стела рассказывает об истории появления и последующей судьбе этого направления христианства в Китае, и сведения в основном подтверждаются китайскими документами. В 635 году несторианский монах по имени Олобэнь (в китайской транскрипции) - о. Вигер полагает, что его звали Рубен, - прибыл ко двору Тай-цзуна. Император принял его и приказал перевести его книги на китайский язык. Некоторое время спустя монах был удостоен аудиенции, на которой изложил императору суть своего вероучения. Произведенное христианством благоприятное впечатление побудило Тай-цзуна в том же году выпустить следующий эдикт: "У Дао не одно имя. В мире не один совершенномудрый. Учения в различных землях отличаются друг от друга, их благодеяния распространяются на всех людей. Олобэнь, человек великой добродетели из Дацинь, издалека привез свои образы и книги, чтобы показать их в нашей столице. Изучив их, мы нашли это учение глубоким и мирным. Узнав о его принципах, мы нашли их благими и значительными. Его учение немногословно и обоснованно. Оно несет добро всем людям. Пусть его свободно исповедуют в нашей империи".

Не стоит однако думать, будто император стал христианином. Тай-цзун также принял и почтил буддийского паломника Сюань-цзана, поддерживал даосизм, благоволил конфуцианцам и разрешал зороастризм. В этом отношении Тай-цзун оставался человеком своей эпохи.

Тем не менее, несторианство нашло в Китае немало последователей, и особенно, в отличие от других инородных религий, среди простых людей. Надпись на стеле гласит, что при Гао-цзуне, сыне и преемнике Тай-цзуна, в каждой области были построены церкви. Это означает, что в VII веке христианство получило большее распространение, чем сейчас. В 698 году, в правление императрицы У-хоу, ревностной буддистки, несторианство попало в немилость благодаря буддистам, чувствовавшим в нем сильного конкурента. Однако уже по восшествии на престол Сюань-цзуна гонения прекратились, а император даже поручил своим братьям проследить за восстановлением алтаря в главной церкви Чанъани. Последующие императоры следовали Тай-цзуну и не единожды посещали несторианские церковные богослужения. К 781 году - времени создания стелы - несторианская церковь процветала, а среди ее благодетелей и защитников был знаменитый Го Цзы-и, главнокомандующий армией и первый министр империи, которому танские императоры были обязаны восстановлением трона. Го Цзы-и - один из самых ревностных поборников верности и преданности в китайский истории. Если, как позволяет предположить стела, этот великий человек действительно был несторианином, то христианам посчастливилось обрести своим покровителем самого могущественного и честного человека в Китае. Считается, что он жертвовал большие суммы на восстановление и перестройку церквей, давал милостыню монахам и священникам и участвовал в диспутах с несторианскими иерархами. Если Го Цзы-и и не крестился, то, во всяком случае, был близок к христианской вере.

Кажется странным, что, имея таких покровителей - первых лиц двора (ибо дочь Го Цзы-и была императрицей, а его сын женат на принцессе), христианство полностью исчезло в течение столетия после этого. Католические теологи объясняют это "ересью" несторианства, но такой аргумент, который в любом случае едва ли удовлетворил бы апологетов протестантства, игнорирует тот факт, что буддизм, не являясь даже христианской ересью, благополучно пережил преследования, которым подвергся наравне с несторианством и другими чужеродными религиями и которые оказались для них фатальными. Великие гонения, положившие конец религиозной терпимости Тан, начались в 843 году с манихейства. Оно существовало только благодаря могущественным уйгурам. Но после того, как в 840 году уйгуры потерпели поражение от киргизов, император У - цзун, ревностный даос, немедленно подавил манихейскую веру. В Чанъани было казнено 70 монахинь, храмы уничтожены, земли конфискованы в пользу государства, а священнослужителей заставили сменить свои одеяния на одежду мирян. Манихейство не выдержало такого удара. Хотя случайные упоминания о нем относятся еще к монгольскому периоду, а отдельные замкнутые общины в горах продолжали совершать ритуалы и еще несколько столетий спустя, манихейство быстро угасло и полностью исчезло на Дальнем Востоке.

Два года спустя, в 845 году, император принялся и за остальные инородные религии, включая буддизм, самую распространенную из них, который разрешили исповедовать, но при жестких ограничениях: в городе должно быть не более одного монастыря, а количество монахов не может превышать тридцати. Всех остальных священнослужителей вернули в мир, а храмы и монастыри разрушили. Христианские и зороастрийские церкви смели все без исключения, священникам запретили проповедовать учения, а монахов насильно обратили в мирян. Всего было уничтожено 4 600 храмов трех религий, 265 тысяч служителей и монахов вернули к мирской жизни. Из этого числа христианских церквей - 200, зороастрийских - 1000, остальные - буддийские. Процент монахов среди верующих-буддистов был намного выше, чем христианских священников по отношению к их пастве, поэтому точно определить количество христиан трудно.

Однако гонения, хотя и жестокие, оказались непродолжительными. В следующем году У-цзун умер, а его преемник изменил политику по отношению к почитаемым им буддистам. Буддизм моментально вернул себе утерянные позиции. Но христианство и зороастризм - нет. В 987 году, сто лет спустя, арабский писатель Абу Фарадж писал, что незадолго до того встретил в Багдаде вернувшегося из Китая монаха-несторианца, посланного туда партиархом, чтобы разузнать о состоянии вероучения при только что воцарившейся династии Сун. Монах нашел церкви разрушенными и опустевшими, христианскую общину - вымершей. Так как единоверцев, которым он мог бы помочь, просто не было, он возвратился в Багдад.

Все-таки христианство оставило какую-то память о себе у китайского двора, свидетельством чему является показанное императором И-цзуном хорошее знание чужеродных религий, когда в 872 году, тридцать лет спустя после гонений, он принял арабского путешественника Ибн Вахаба из Басры, рассказавшего об этом по возвращении в Ирак Абу Саиду: "Когда я получил аудиенцию у императора, - говорил Ибн Вахаб, - он попросил переводчика спросить меня, могу ли я узнать своего Учителя, если увижу его. Я ответил: "Как я могу увидеть его, ведь он на небесах вместе со всемогущим Аллахом". - "Я говорю о его образе", - сказал император. "Тогда я бы узнал", - ответил я. Затем император попросил принести ящик со свитками, поставил его перед собой и подал свитки переводчику: "Дайте ему посмотреть его Учителя". Я узнал портреты пророков и произнес молитву. "Почему вы двигаете губами?" - спросил император. "Потому, что я славлю пророков". - "Как вы узнали их?" - спросил он. "По их признакам, вот это, например, Ной со своим ковчегом, в котором спаслись он и его семья, когда Бог ниспослал Потоп на землю". Тут император рассмеялся и сказал: "Конечно, Ноя вы узнали. Но мы не верим в Потоп. Воды не покрыли весь мир. Они не дошли ни до Китая, ни до Индии". - "Это Моисей со своим народом", - сказал я. "Да, но он не был велик, а людей у него было немного". - "Здесь, - сказал я, - Иисус на осле в окружении апостолов". - "Да, - сказал император. - Он жил недолго, ведь он проповедовал всего тридцать месяцев". Наконец я увидел Пророка и его спутников на верблюдах. Растроганный, я прослезился. "Почему вы плачете?" - спросил император. "Потому что я вижу Пророка, моего предка". - "Да, это он, - сказал император. - Он и его люди основали великую империю. Ему не суждено было увидеть дело завершенным, но это удалось его преемникам". Над каждой картиной была надпись, которая, думаю, описывает историю. Я видел и другие картины, но не знал, кто изображен на них. Переводчик сказал, что это пророки Китая и Индии". При дворе была библиотека с обширными материалами о западных религиях, но еще интереснее то, что сам император был хорошо знаком с основными событиями и действующими лицами этих религий. Аудиенция происходила всего за несколько лет до того, как восстание Хуан Чао бросило империю в пучину хаоса и раздробленности. Международные контакты в то время значительно уменьшились и были восстановлены лишь столетия спустя, когда династия Сун восстановила порядок.



Полководцем из Шаньси, в 618. Считается временем экономического, политического и культурного расцвета Китая. В эпоху Тан в стране сформировалась социально-политическая система, позволявшая в целом сохранять равновесие между интересами различных социальных групп. Успешная внешняя политика обеспечила спокойствие в стране, прирост территории и развитие внешнеторговых связей.

После провозглашения себя императором Ли Юаню и его сыну Ли Шиминю (Тайцзуну) (626 – 649) еще около десяти лет пришлось бороться за объединение страны. Таны утвердили свою власть не только военной силой. Они провели ряд мероприятий, направленных на облегчение положения основной массы населения - крестьян. Были снижены налоги и уменьшены отработки, введенные при Суй . В империи Тан государственная собственность на землю продолжала существовать до 8 века в тех же формах, что и в предыдущие периоды. Она по-прежнему характеризовалась наличием системы надельного землепользования. В дальнейшем она стала развиваться в других формах. В танский период создались еще большие возможности для покупки и продажи надельных крестьянских земель, чем прежде. Характерно, что в отличие от многих предшествовавших эпох налоги собираются в натуральной форме, что свидетельствует о недостаточном развитии товарно-денежных отношений.

Для поощрения внутренней торговли были отменены заставы на дорогах. Была упорядочена денежная система. При Ли Шимине закончилось формирование бюрократического аппарата, основанного на иерархической лестнице чинов. Каждому чину соответствовал определенный размер надела земли, получаемого чиновником в пользование от государства. Государственный аппарат состоял из 3 палат, 6 ведомств и значительного числа управлений. Специальная палата инспекторов проверяла работу всех учреждений. Страна была разделена на десять больших областей, а те, в свою очередь, – на округа и уезды. Помимо гражданских властей, в провинции находились военные наместники, обладавшие известной самостоятельностью. Существовало 9 рангов и 30 классов чиновников. Для занятия любой должности нужно было выдержать государственный экзамен и затем уже согласно полученной степени претендовать на должность.

Бюрократия стала одной из самых влиятельных сил в танском общества. Именно чиновники начинают играть важнейшую общественную роль при одновременном огромном росте влияния крупных землевладельцев.

Центр государства из бассейна Хуанхэ постепенно переместился в бассейн Янцзы, где население быстро росло в связи с успехами рисоводства и грядочной системы земледелия. Рисоводство продвигалось и на север. Улучшались методы обработки и удобрения земли. При орошении земли использовались технические приспособления. Получили распространение новые культуры: сахарный тростник, дубовый шелкопряд. С 8 века выращивается чай.

Ремесленники освоили производство бумаги, изобретенной еще в древности, но не получившей повсеместного распространения. Изготовлялись ценные сорта шелковых тканей, металлические изделия, с изобретением книгопечатания стало развиваться полиграфическое производство. Китайское судостроение достигло высокой степени развития. Был изобретен порох. Происходили изменения и в военной технике, вызванные улучшением технологии производства. Повысилось качество брони, не только для воинов, но и для коне. Бурно развивалась башенная архитектура.

Росло население, развивалась внутренняя и внешняя торговля, расширению которой способствовало дальнейшее усовершенствование системы каналов, соединявших крупные реки друг с другом и с морем. Однако денежное обращение было еще слабо развито, причем наряду с государственными существовали и частные монетные дворы. На базе ростовщических контор создаются банки, используется система переводных чеков. Весьма важная в социальном смысле мера - кодификация права - также была осуществлена в эпоху Тан.

Эпоха Тан стала временем высочайшего расцвета китайской культуры. Были созданы прекрасные произведения прикладного искусства, живописи, величайшие литературные памятники, до сих пор считающиеся в Китае классическими.

В 7 веке Китайская империя достигла огромных размеров. Было нанесено поражение Восточному (630) и Западному (657) тюркским каганатам и присоединены территории современных Монголии и Синьцзяна (Китайский Туркестан). Многие государства к западу от Тянь-Шаня признали себя вассалами Китая. Были осуществлены завоевания в Индокитае и Корее. Столкновения с Японией окончились в пользу танских войск. Так, в 663, в правление императора Гао Цзуна (650 – 683), преемника, Ли Шиминя, китайский флот нанес серьезное поражение японскому. С середины 7 в. начали устанавливаться прочные политические и экономические связи между Китаем и Тибетом. С помощью тибетцев китайские войска совершили победоносный поход по Гангу. Во второй половине 7 в. границы империи Тан простирались от берегов Тихого океана до Тянь-Шаня, от верховьев р. Селенги до Индокитая. Караванный путь связывал Китай с государствами и народами Средней Азии и Ближнего Востока.

Государственные земли, крестьянские наделы и источники снабжения водой все в больших размерах переходили в руки отдельных феодалов. Теряя свои пахотные поля, садово-огородные и усадебные наделы, крестьяне разорялись и были не в состоянии платить налоги. Доходы казны катастрофически уменьшались. Мощь крупных феодалов росла, они переставали выполнять обязанности вассалов и все чаще выступали против центральной власти. В 755 один из них, Ань Лушань , вытеснил из столицы Чанъань императора. Танам удалось подавить мятеж Ань Лушаня, но междоусобные войны не прекратились, и централизованное государство слабело. С середины 8 века Танская империя начала терять свое могущество. С запада ее теснили вторгшиеся в Среднюю Азию арабы, с северо-востока наступали кидане , на юго-западе усилились царства Наньчжао и Туфань.

С переходом значительной части крестьянских наделов в собственность феодалов государство уже не могло собирать с крестьян налоги в прежнем объеме и испытывало серьезные финансовые трудности. В 780 императорским эдиктом был узаконен проект реформ, составленный выдающимся государственным деятелем Ян Янем. Была установлена новая система налогообложения, соответственно которой прежние земельный налог, промысловая подать и другие повинности заменялись единым налогом с имущества, взимаемым дважды в год. Налог исчислялся со всего имущества, движимого и недвижимого, включая землю. Им облагались землевладельцы (в т. ч. крестьяне), купцы и ремесленники. Реформы Ян Яня знаменовали собой окончательное крушение «уравнительной» надельной системы землепользования, фактически уже подорванной крупными землевладельцами из числа «могущественных домов». Вместе с тем эти преобразования узаконивали частную земельную собственность феодалов. Крестьяне получили возможность беспрепятственно продавать землю, чем не преминули воспользоваться в целях изыскания средств для выплаты долгов и недоимок по налогам. В результате значительная часть крестьянства попала в кабалу к крупным землевладельцам. Положение крестьян существенно ухудшилось, в стране стали разгораться крестьянские восстания.

Принимая все больший размах, они вылились в крестьянскую войну, начавшуюся в 874 и в конечном счете решившую судьбу династии Тан. Крестьянскими отрядами руководили Ван Сяньчжи и Хуан Чао . Занимая один район страны за другим, повстанцы убивали феодалов, захватывая их дома и земли. После гибели Ван Сяньчжи повстанцы под руководством Хуан Чао, принявшего титул «великий полководец, помогающий небу», совершили грандиозный поход на юг. В 879 они заняли Кантон, затем, направившись на север, спустились по р. Сянцзян к р. Янцзы. В ноябре 880 Хуан Чао с востока подошел к Лояну и занял его. В декабре он вступил в имперскую столицу Чанъань. Императорский двор бежал. Повстанцы казнили членов императорской фамилии и высших сановников. Продовольствие из государственных складов раздавалось населению. Хуан Чао объявил себя императором. Два года столица оставалась в руках повстанцев. Тем временем сторонники династии Тан собрали внушительные военные силы, наняли конницу кочевых племен и этими объединенными войсками нанесли решительный удар по повстанцам. В 883 Хуан Чао был вынужден отступить от Чанъани на восток. В 884 остатки его отрядов были рассеяны, а сам он погиб в Шаньдуне. Восстания крестьян продолжались до 901. Феодалы, расправившись с крестьянскими инсургентами и узурпатором императорского престола, начали борьбу между собой. Танская династия, будучи неспособной удержать в своих руках власть в буквально разваливающейся империи, в 907 пала.

В 10 веке в Китае возникли отдельные царства и самостоятельные феодальные владения. В страну вторглись кидане, создавшие на территории от Маньчжурии до Тянь-Шаня свое обширное государство Ляо. Сельское хозяйство и многочисленные города страдали от непрерывных усобиц. Вся страна нуждалась в защите от кочевников.

Правление династии Суй (581-618)

Во второй половине VI в. культурные, экономические и политические различия между Севером и Югом страны значительно смягчились. Варвары Севера постепенно ассимилировались с местным населением, а боеспособная тобийская конница - опора степняков - перестала существовать. Кочевники Центральной Азии, создав мощный союз - Тюркский каганат, - угрожали очередным вторжением. Опасность подчинения новым завоевателям стала реальной Неудивительно, что в этих условиях инициатива возрождения единства страны принадлежала северянам

В одном из многочисленных северных государств - Чжоу - к власти пришла военная группировка китайско-варварской знати Северо-Западного Китая, ставшая центром консолидации сил. В противоборстве с сепаратистскими устремлениями сильных домов она добилась воссоединения страны под властью китайцев, и в 581 г. военачальник Севера Ян Цзянь (Вэнь-ди) был провозглашен императором новой династии, получившей название Суй.

Сравнительно быстрое воссоединение огромной страны объяснялось следующими причинами. Культурные, экономические и политические интересы Китая требовали прекращения внутренних войн и объединения нестойких царств в единую империю. Мелкие и слабые царства не могли защитить огромную сухопутную границу земледельческих районов Китая от набегов кочевников-соседей. Затянувшиеся изнурительные междоусобицы подрывали сельское хозяйство, ремесло, торговлю, затрудняли использование огромной ирригационной системы, а сложившаяся еще в древности культура земледелия была немыслимой без искусственного орошения. Необходимость ликвидации последствий губительных разливов рек и опустошительных засух требовала единения средств и рабочих рук и была не под силу отдельным властителям.

Расчленение Китая, отсутствие сильного и прочного общегосударственного аппарата затрудняли возможность наладить жизнь в стране. В то же время ее объединению способствовали интенсивные культурные контакты, издавна существовавшие между Югом и Севером. Дальнейшее заселение северянами юга страны стимулировало тяготение жителей этих районов друг к другу.

Образование новой династии круто изменило течение китайской истории. На смену четырехвековой эпохе раскола и противоборства пришло время единения и централизации. Прекращение междоусобицы вызвало мощный экономический и культурный подъем в стране. Расширилась площадь посевов, выросло население.

Во время внутренних войн и нашествий кочевников в IV-V вв. почти все города Китая были разграблены или сожжены. Древние столицы Чанъань и Лоян превратились в руины. На юге Китая жизнь сохранившихся городов мало чем отличалась от деревенской. Однако уже в VI в. возродилось градостроительство. И на юге и на севере стали появляться новые города - как пограничные города-крепости, торгово-ремесленные центры на больших реках и в местах добычи сырья или как морские порты. Заново отстраивались поражавшие воображение современников столицы - центры культуры и ремесла, зримое средоточие функций государственного управления.

Ремесленники одной специальности селились на одной улице или в одном квартале, а на рынках лавки торговцев, лепясь друг к другу, составляли ряды. В VI в. на их основе сложились торгово-ремесленные объединения, получившие название туанъ и хан. Этими терминами обозначались и торговые ряды, и ремесленники одной профессии, и собственно ремесленные корпорации. Деятельность цехов регламентировалась обычным правом.

Император Ян Цзянь выдвинул, в согласии с конфуцианской доктриной, курс на упорядочение отношений в стране, стабильность и процветание. Новые власти снизили налоги, отменили соляную и винную монополии казны, выпустили новую монету. Будучи приверженцем конфуцианства, Вэнь-ди стал приглашать на службу ученых, заложил основы института экзаменов, успешная сдача которых открывала перспективу получения должности чиновника для каждого жителя Поднебесной.

Суйский двор заимствовал бюрократическую систему ханьского образца, было упорядочено административное деление, значительно сокращен штат государственных служащих.

Ян Цзянь настойчиво добивался укрепления власти центра и беспощадно расправлялся с местной знатью. Но в 604 г. он был убит своим сыном Ян Гуаном, который и вступил на престол. Основу политики Ян Гуана (Ян-ди) составляли мероприятия, направленные на обогащение казны, экономическую и политическую централизацию.

Ян Гуан учредил экзамен на степень цзиньши («продвинутого мужа»), ставший позднее одним из главных каналов выдвижения на службу, подчеркнув тем самым приоритет гуманитарного, гражданского начала в стране. Что касается военных, то их перевели в разряд податного люда, в подчинение провинциальным гражданским властям.

Новый император перенес столицу в Лоян, переселив в него до 10 тыс. богатых семей. Великолепный дворцовый ансамбль, громадный парк с редкостными растениями, диковинными зверями, прудами и каналами поражали современников сказочной роскошью.

Для усиления связи центра с периферией был сооружен водный путь, соединивший долины рек Хуанхэ и Янцзы. Великий канал, созданный на базе старых и новых каналов, рек и озер, имел множество шлюзов. Внутренний водный путь, проходивший с Юга на Север, способствовал развитию торговли, укреплению контактов столицы с провинцией, регулярности перевозок продуктов с Юга - рисовой житницы страны. Кроме того, он обеспечивал большую маневренность в случае необходимости переброски войск.

Другим крупным мероприятием того времени стало укрепление и реконструкция Великой стены (607-608). Строительство казенных сооружений, возрастающие расходы знати и двора требовали все больше средств. И власти произвели переучет населения, увеличили налогообложение и сроки повинности. Труд на отработках, особенно на сооружении казенных объектов, был сродни рабскому. Строители кораблей, перевозчики зерна, занятые подневольной работой, жили в тяжелейших условиях.

Грандиозное строительство, поражавшее современников своей пышностью, непомерные траты, обеспечивающие роскошь императорского двора, - все это стало возможным благодаря использованию властями традиционного средства - надельной системы, позволяющей, как это уже не раз случалось в китайской истории, молодым восходящим династиям, возродив «коренное», главное занятие - земледелие, наладить и все другие ветви древа государственности.

Длительные войны и междоусобицы начала VII в. привели к опустошению многих районов, к запустению полей и массовой гибели людей. Уже во время войн, развязанных Ян Цзянем, многие земли, ранее принадлежавшие знати и чиновникам, стали государственными, а надельная система распространилась по всей империи. Прекращение распрей способствовало обработке заброшенных и целинных земель и восстановлению ирригационной системы в широких масштабах. Установление единой власти в стране дало возможность упорядочить учет населения. При Ян Цзяне власти выявили более 1,5 млн. крестьян, не внесенных ранее в податные списки, официально сократили размер надела, налог же с двух с лишним даней зерна возрос до трех даней с четы, а трудовая повинность достигла 30 дней в году. Впервые на рабов предоставляли такой же надел, какой давался свободному земледельцу. При этом была сделана уступка хозяевам рабов: подать с их надела была вдвое меньше. Большая часть налога, собранного с крестьян, поступала в казну, а меньшая - в местные склады.

Во время правления Ян Гуана еще более возросли трудовые повинности. Источники свидетельствуют о привлечении на строительство Лояна 2 млн. человек, на сооружение Великого канала и Великой стены - 1 млн.

В империи Суй в рамках надельной системы были восстановлены так называемые «должностные земли (гуань-тянь)», доходы с которых шли в кормление чиновникам. Кроме того, из казенного фонда членам императорской фамилии, носившим титул вана, выделялись владения до 10 тыс. му земли. Ян Гуан, сократив ранги титулованной знати с девяти до трех, тем самым стремился ограничить эти владения.

На примере династии Суй отчетливо видна классическая динамика восходящей и нисходящей линий развития династии и государства в целом: сначала упрочение императорской власти, культурный взлет, уступки основным производителям, а затем - усиление агрессивной внешней политики, рост разорительных налогов и крупного землевладения и, наконец, развал страны.

Правители Суй вели затяжные, но малоуспешные войны на всем протяжении границ империи. Стабилизация внешнего положения рассматривалась как средство упрочения их позиций внутри страны. Тем же целям служила и гибкая дипломатия: натравливание одних племен на другие, разжигание внутриплеменной розни, задабривание титулами и подарками, династические браки, приглашение членов правящих родов почетными заложниками ко двору императоров. Эти методы наиболее ярко проявились в отношениях с Тюркским каганатом, распавшимся вскоре на Восточный и Западный. В борьбе за объединение страны в конце VI в. суйские власти иногда признавали свою зависимость от тюрок.

Действия китайцев на северо-востоке были направлены на овладение Ляонином и морскими путями в Желтом море. Так, объектом захватнической политики империи Суй стали государства Когуре и Пэкче (в северной и юго-западной частях Корейского полуострова). Силла (на юго-востоке полуострова) выступала союзником Суйской империи. В ожесточенной войне 612-614 гг. китайцы трижды совершали неудачные походы в Корею. Тяготы военных походов и особенно неудача корейских войн послужили одним из толчков к широкому народному выступлению против правящей династии. Особенно упорными и массовыми были восстания в Шаньдуне и Хэнани, где прошел с военными походами Ян Гуан и скопились беглые воины и возчики. Именно там в 610 г. повстанцы образовали самостоятельное царство, провозгласив его главой Доу Цзяньдэ, бывшего сельского старосту и воина.

Одновременно начались раздоры в правящем стане. В возникшей смуте сильнейшим оказался родственник Ян Гуана по женской линии Ли Юань. В 617 г. в Тайюане он поднял мятеж и вскоре с войском, усиленным конницей союзных тюркских племен, захватил Чанъань. После неудачи корейского похода Ян Гуан, спасаясь от мятежников, бежал на юг. В 618 г. в г. Цзянду он был убит дворцовой стражей, а Ли Юань провозгласил основание династии Тан.

2. Воцарение династии Тан (618-907)

Танский период стал эпохой расцвета средневекового Китая. Объединению страны под властью танского дома во многом способствовала политика Ли Юаня, сумевшего добиться поддержки различных групп населения. Он отменил податную задолженность за прошлые годы и ограничил сроки государственной барщины, освободил крестьян, проданных в рабство. Новые власти объявили о помощи голодающим, вели борьбу с последствиями наводнений. Политическим противникам было обещано помилование в случае изъявления покорности. Государство покровительствовало купцам и торговле.

Хотя Ли Юань обещал амнистию восставшим, он уничтожил повстанческие центры, а руководителя восстания Доу Цзяньдэ приговорил к казни. Вооруженная борьба за объединение страны и гибкая политика дома Тан обеспечили им к 628 г. полную победу. Важным этапом на пути к ней стало возвращение Ли Юаня к традиционной надельной системе в 624 г. Впервые в истории об этой аграрной системе можно судить не только по государственному законодательству, но и на основе данных подворных реестров (обнаруженных во время экспедиций в 1907-1914 гг. на северо-западе Китая - в Дуньхуане и Турфане), свидетельствующих о претворении указа в жизнь на всей территории огромной страны вплоть до самых ее окраин.

Длительные войны и междоусобия начала VII в. привели к опустошению страны -запустению полей, массовой гибели населения. Ведя борьбу с могущественными соперниками, Танский двор вновь обратился к надельной системе. По эдикту 624 г. каждый взрослый трудоспособный мужчина получал право на садово-огородный надел и пахотное поле в 80 му, подлежащее ежегодному переделу с учетом изменения возрастного и семейного состава хозяйств.

Вначале трудоспособным считали каждого, достигшего 18-летнего возраста (при нехватке рабочих рук), а впоследствии, когда все пустоши были распаханы, - 21 года. Размеры наделов зависели от качества почвы, от степени заселенности данной местности. На садово-огородном наделе следовало сажать тутовые и другие деревья. При некоторых ограничениях это наследственное владение семьи можно было покупать, продавать и закладывать. Распоряжаться подобным же образом с пахотным участком, кроме исключительных случаев, не разрешалось. Однако эти оговорки - лишнее свидетельство того, что купля-продажа и заклады всех видов земель практиковались. Новым при Тан явилось лишение женщин (кроме вдов) права на надел. В отличие от частных государственные рабы получали полный или половинный надел, что фактически превращало их в обыкновенных крестьян.

И чтобы ни один из податных не смог ускользнуть от налогообложения, над ними был усилен контроль. Учет населения по возрасту велся по пяти категориям: от рождения до 4 лет, от 4 до 16, от 16 до 21 года, от 21 до 60 и, наконец, после 60. Трудовая повинность была сокращена с 30 до 20 дней в году. В местах, где ткани не производились, взималось серебро, а у скотоводов - бараны. Если крестьянин отрабатывал больше положенного времени, его освобождали от части уплаты зерном и тканями. На время освобождались от податей поднявшие целину и перешедшие в малонаселенные районы. В танский период в половинном размере надел могли получить также купцы и ремесленники. В условиях надельной системы непосредственные производители становились вместе с наделами единым объектом собственности государства, облагаемым рентой-налогом.

Необходимые для проведения надельной системы детальный учет населения, фиксация повинностей, бесперебойное поступление налогов в казну обеспечивались принципом круговой поруки. Низшей административной единицей была общинная деревня, чьи традиционные органы самоуправления все более становились звеньями фискального аппарата государства. Вместе с тем анализ реестров показывает, что казна нередко шла на компромисс и община продолжала играть определенную роль в регулировании землепользованием крестьян на основе норм обычного права.

Надельная система заложила основу процветания страны. После нескольких лет упорной борьбы с соперниками танский дом смог стабилизировать положение. Однако само царствование Ли Юаня было непродолжительным. Его сын Ли Шиминь (Тай-цзун) хладнокровно расправился со своими братьями, а затем, заставив отца отречься от престола, занял его место. Процарствовал он 23 года (626-649).

Расцвет танского Китая не в последнюю очередь был связан с государственной мудростью его правителей. Первые танские императоры, сознательно следуя курсу своих суйских предшественников, учли и их печальный опыт упущенных возможностей. Особенно преуспел в этом Тай-цзун - властный и умный правитель, обладавший завидным политическим чутьем и тактом. Не случайно именно он в своей деятельности воплощал учение «о гармонизации мира (государства) ради блага народа» (цзин цзи), направленное на достижение социальной гармонии (как продолжения космической) и пресечение мятежа и хаоса. Автором этого учения, предложившего реальный путь к воплощению идеалов предков в современных условиях, был Ван Тун (584-617), создавший в подражание «Луньюю» «Изложение о середине» (Чжун шо). Его социально-политический проект достижения «Великого равновесия», представленный еще в суйское время, тогда был отклонен императором, но учение Ван Туна воплотили в жизнь его последователи - крупные танские сановники. Ли Шиминь, почитаемый традицией «образцовым правителем», умело трактовал заветы древних ради насущных задач современности, последовательно разделял суйскую версию конфуцианских канонов.

Учение о гармоническом управлении предполагало необходимость перенесения принципа природной гармонии с помощью космоткача в лице современного правителя на общество и государство. В этом виделось присущее китайской культуре представление о политике (как и любом созидании-творчестве в целом) как искусстве природосообразного действия, предусматривавшего соблюдение во всем принципа золотой середины (т.е. ритма и меры) с учетом расстановки сил в стране, чтобы балансировать на грани возможностей.

Действуя в этом духе, Ли Шиминь (много сделавший для усиления контроля над бюрократией, чтобы стабилизировать власть правителя) в то же время добивался при дворе более равномерного и целесообразного представительства важнейших регионов, последовательно поощрял приток свежих сил в администрацию. Показательно, что именно в этой среде появились ученые-сановники, «таланты, (разумевшие) цзин цзи». Они владели умением гармонизировать мир ради блага народа и считали себя наряду с правителем ответственными за состояние дел в стране. Одним из них был Вэй Чжэн, прозванный современниками Человек-зеркало, в чьи обязанности входило нелицеприятно указывать сыну Неба на его промахи и наставлять в политике. Недаром самого сановника, претендующего на роль «зеркала гуманности», рассматривали ретранслятором мудрости, почерпнутой из древних канонов.

Плодотворный диалог правителя и подданного, гармонично взаимодействующих как большой колокол и малая свирель, во многом благоприятствовал созданию политического курса двора, обеспечивая культурный и политический взлет Танской империи.

3. Социально-политическая структура Танской империи

В условиях средневекового Китая государственная организация складывалась по древним образцам, а все общество воспринималось как сложная иерархическая система. Основой этой системы служил тезис конфуцианства, гласивший о том, что благородный муж должен возвышаться, а низкий, недостойный - умаляться. Предполагалось, что членение общества на верхи и низы справедливо, если соблюден критерий совершенства. В основе иерархии лежал моральный принцип: социальную пирамиду увенчивал сын Неба, ставший им за свои добродетели, далее шли благородные (гуй), а большинство подданных назывались «добрым людом» и «низким людом».

Конечно, уже в древности, а тем более в средние века этот принцип был нарушен, а порой даже «перевернут»: те, кто был наверху, уже только поэтому считались благородными (часто не будучи таковыми). Но пока на уровне идеала этот принцип еще «работал», он обеспечивал потенции дальнейшей эволюции общества.

Все жители Поднебесной считались подданными государства, персонифицированного в особе императора. При этом каждая прослойка общества придерживалась определенных правил поведения и этикета, имела свое экономическое обеспечение, свой тип одежды, украшений и жилищ.

Высшим слоем общества была привилегированная наследственная аристократия. Она различалась по титулам и рангам и получала соответствующие по размеру земельные владения. К потомственной знати причислялись некоторые чиновники и сановники из числа «особо заслуженных». В Китае не было майората, и многодетность в знатных домах приводила к дроблению крупных землевладений и борьбе в среде титулованной знати.

Наиболее многочисленную часть правящего слоя общества составляли чиновники, служившие опорой централизованной власти. Они занимали различные ступени на иерархической лестнице чинов и делились на девять рангов. Чинам и рангам соответствовала оплата в виде земельного владения или жалованья. Ни звание, ни ранг, ни право на должностное землевладение не передавались по наследству. Новые поколения чиновничества пополнялись за счет молодых талантов: лишь сдавший экзамен и получивший ученую степень мог стать кандидатом на должность в государственном аппарате.

Большая часть населения (не считая знати и чиновников) причислялась к так называемому «доброму люду». В их обязанности входили обработка земли и своевременное выполнение всех видов повинностей. Подавляющее большинство «доброго люду» составляли крестьяне. Некоторые из них, прикупив земли, использовали труд арендаторов, «пришлых» и рабов. Занятие земледелием считалось почетным. К «доброму люду» причисляли и ремесленников, и купцов, облагаемых податями и повинностями так же, как и крестьян. На самом низу социальной лестницы находился «подлый люд», включавший тех, кто не платил налога (актеры, нищие, проститутки), а также лично-зависимых, слуг и рабов.

Социальная структура общества Китая, несмотря на дробление на обособленные социальные группы, не воздвигала между ними непроходимых перегородок и тем самым не исключала передвижения каждого по иерархической лестнице. Выходец из рядовых налогоплательщиков мог оказаться среди верхов общества. Имело место и обратное: сановника за преступление могли понизить в должности или, более того, разжаловать в простолюдины.

Система государственного устройства и бюрократический аппарат складывались на основе опыта, накопленного в древности. Верховная власть концентрировалась в особе императора, сыне Неба и одновременно отце своих подданных. А он, обладая неограниченными правами, должен был управлять страной на основе традиций и законов, опираясь на разветвленный бюрократический аппарат. По традиции государь считался представителем высших небесных сил и проводником их воли. Сын в общении с Небом, он одновременно выступал в качестве заботливого отца для любимых старших сыновей - чиновников - и неразумных младших детей - остальных подданных. Так природная по характеру семейная структура распространялась на все общество.

От императора требовалось, чтобы он вступал в контакт с великими предками и заботился о народе. Ближайшими помощниками сына Неба были два советника - цзайсяны. Их должности занимали члены императорского дома или влиятельные сановники. Управление страной осуществлялось через три палаты Кабинет министров, Совет Двора, Государственную Канцелярию. Эта трехчастная система центральных органов, пройдя долгую эволюцию приняла в танское время достаточно завершенный вид. Кабинет министров ведал в основном органами исполнительной власти, а две другие палаты готовили и публиковали указы императора.

Согласно традиции государственный аппарат как средство управления по своей структуре рассматривался уподобленным продолжением личности монарха. Тем самым личностные функции сына Неба - его телесная зримость (внешний облик), речь слух, зрение и мышление - посредством государственного аппарата рассредоточивались в социальном пространстве, воплощая коммуникативную способность правителя налаживать гармоничное общение с Небом и подданными. Поэтому понятно, что функции палат составляли единый организм и не были узкоспециализированы, а как бы дополняли друг друга. Император должен был лишь регулировать общение трех палат (порой успешно противопоставляя их друг другу), чтобы контролировать и держать всю систему в равновесии. В этом, в частности, проявлялась государственная мудрость, обусловленная характером всей китайской культуры, - добиться успеха в деле управления можно было лишь при соблюдении гармонии между целью и средством. Процедура функционирования государственного аппарата, нацеленная на выработку целесообразной политики, проходила несколько этапов, предусматривая рассмотрение любой проблемы с «трех сторон» (т.е. в трех палатах).

Так, например, указы правителя составлялись на основе информации, поступавшей в докладах с мест, доклады же направлялись для первичного рассмотрения в Кабинет министров, выполнявший совещательную функцию. Далее сведения, изложенные в докладах, проверялись в Совете Двора и лишь затем, после длительной дискуссии, Государственная канцелярия накладывала свою окончательную резолюцию. Если мнения Совета Двора и Государственной канцелярии расходились, в дело лично вмешивался сам император. Цикл выработки указа и его шлифовка общими усилиями замыкался на Кабинете министров, куда он уже в окончательной редакции вновь поступал для исполнения.

В свою очередь эта исполнительная функция Кабинета министров реализовывалась через шесть традиционных ведомств. Главным из них было Ведомство ритуала, который пронизывал все стороны жизни средневекового общества. Это ведомство следило за соблюдением обрядов, нравственностью подданных, их образованием, религиозными организациями. Кроме того, в его функции входили организация приема иностранных послов и посылки посольств, а также надзор над остальными пятью ведомствами. В обязанности Ведомства чинов входил контроль за назначением чиновников и их увольнением, своевременным перемещением по должности и награждением. Финансовое - вело учет податных и наделов, упорядочивало обложение налогами. Военное ведомство занималось военными чинами, войсками, охраной границ, ведало военными поселениями на окраинах империи. Ведомству наказаний были подчинены суды, тюрьмы, судопроизводство. Ведомство общественных работ определяло характер трудовых повинностей, проведение работ по строительству, устройству дорог, перевозки, обеспечивало функционирование ирригационной системы.

При дворе были специальные управления по обслуживанию персоны императора, императорских палат, гарема, охраны имущества казны.

Исключительная роль принадлежала палате инспекторов и цензорату, служившим как бы глазами и ушами правителя. Вместе с тремя палатами эти контрольные органы способствовали реализации власти сына Неба, обеспечивая непрерывность потока информации во всех звеньях государственного аппарата, снизу вверх к правителю и наоборот. Но прежде всего они контролировали бюрократический аппарат как в столице, так и в провинции, причем имели право подавать доклады непосредственно сыну Неба, минуя промежуточные инстанции. Само существование такого контрольного органа должно было служить единоначалию власти и предотвращать любые нежелательные тенденции в стране. Вся империя делилась на провинции, округа и уезды, различавшиеся по категориям в зависимости от числа податных и массы налоговых сборов.

Важной функцией государственного аппарата явилась организация экзаменов трех степеней. Испытания проводили главы администрации, причем столичные экзамены на высшую степень цзиньши устраивались при императорском дворе. Экзаменационная система обеспечивала высокий уровень конфуцианской образованности кандидатов в чиновники и высокое качество имперской администрации. Высшая ученая степень давала право на замещение ключевых административных постов. Кроме того, экзаменационная система служила методом проверки благонадежности кандидатов в чиновники, воздействия на направление умов образованной части общества и обновления чиновного аппарата власти, регулярно снабжая его новыми кадрами вплоть до уездного уровня.

Ниже уездных центров стояли деревенские организации, возглавляемые старостами. В деревне низшей единицей были объединения четырех или пяти дворов, в свою очередь входившие в более крупные общинно-административные деревенские организации. Старосты и общинные органы самоуправления вели учет населения, наблюдали за возделыванием полей и шелководством, своевременной уплатой налогов, выполнением трудовой повинности, обеспечением круговой поруки, отвечали за порядок и спокойствие в деревне, отправление религиозных церемоний. Им надлежало следить, чтобы в округе не было беглых разбойников и контрабандистов.

В эпоху Тан была кодифицирована традиционная правовая норма. После долгой и кропотливой работы в 737 г. опубликовали всеобъемлющий кодекс «Тан люй шуи», оказавший влияние не только на юридическую мысль Китая на протяжении нескольких столетий, но и ставший образцом для законодательства сопредельных с Китаем стран Дальнего Востока. Его мировоззренческой основой было конфуцианство, облекавшее полной юридической компетенцией лишь императора. Главным принципом государственного правления стала детально разработанная регламентация всех сторон жизни, строгая социальная иерархия и административная субординация. Жестко карались малейшие нарушения порядка при дворе и проступки против сына Неба.

В духе юридических норм, определенных еще в древности, кодекс отождествлял этические нормы в государстве с этикой семейной. Конфуцианская мораль нашла отражение в признании отцеубийства тягчайшим преступлением. Свод уголовных законов определял прежде всего отношения между родственниками, хозяевами и рабами. Большинство статей кодекса было посвящено привилегиям и обязанностям «любимых сыновей» сына Неба и одновременно «пастырей народа» - чиновников. Уложения, касающиеся этой прослойки, достигли в кодексе завершенной полноты и отточенности.

Чиновники, обладавшие рангами, пользовались привилегиями: личный ранг определял должность и реальный правовой статус чиновника. Они могли избежать физических наказаний путем понижения их ранга, должности или титула. Правда, это означало нежелательную для конфуцианцев «потерю лица», что было нестерпимым унижением для провинившегося. Родство с высокопоставленным чиновником становилось источником привилегий. В то же время все действия чиновников находились под неусыпным контролем. Более того, совершенные ими даже незначительные проступки, например нарушения нормативных сроков обработки документов правителя, карались весьма сурово.

Кодекс в целом стоял на страже интересов государства. Степень наказания обычно имела ситуационный характер, т.е. зависела от статуса виновного и жертвы. Так, хозяина за убийство провинившегося раба наказывали ста ударами большой палки, а неумышленное убийство господина рабом или слугами каралось смертной казнью.

Танская империя обладала значительными военными силами. Армия вербовалась из рекрутов, которые призывались на военную службу и проходили обучение. В каждой провинции и округе выставляли воинов, выделенных сельскими организациями. Войско обеспечивало империи успех обширных завоевательных походов. Армейские подразделения несли службу как в столице, так и в провинции. Императорский дворец и столицу охраняли гвардейцы. На границах военные поселенцы занимались хлебопашеством и несли военную службу. В случае надобности власти прибегали к услугам конницы кочевников. Военные чиновники по статусу, как и в эпоху Суй, считались ниже гражданских.

4. Внешняя политика Танской империи

В отличие от предшественников правители династии Тан пересмотрели свою политику в отношении Тюркского каганата. Если основатель династии даже платил им дань, то уже в 628-630 гг. при Ли Шимине был осуществлен грандиозный поход против тюрок. За ним последовала целая серия захватнических походов по Великому шелковому пути. В 640 г. танские войска уничтожили государство Гаочан, расположенное в Турфанской низменности. Затем они вели многолетнюю войну против уйгур. В 657 г. с их помощью, а в 679 г. в союзе с Восточным каганатом танские власти нанесли окончательный удар Западному каганату.

Китайские гарнизоны размещались по всему древнему Великому шелковому пути вплоть до Урумчи. Вместе с караванами из государств Средней Азии в Китай и из танской столицы на запад шли послы, путешественники, паломники. В 648 г. в Китай прибыла посольская миссия от киргизов. Продвижению китайцев на запад способствовал распад державы Сасанидов. Как известно, последний сасанидский царь Йездигерд III даже просил заступничества у Китая.

При Ли Шимине продолжалось завоевание Кореи. В 645 г. танские войска приблизились к Пхеньяну, но из-за сопротивления горожан вынуждены были отступить. В 660 г. 130-тысячная китайская армия высадилась на юге Корейского полуострова и разгромила Пэкче. Его окончательное падение произошло в 663 г., когда Китай в союзе с государством Силла нанес поражение японскому флоту, прибывшему на помощь Пэкче. Одновременно китайские армии вторглись в Корею с севера. В 668 г. они захватили Пхеньян. Территории Когуре и Пэкче были превращены в военные губернаторства и присоединены к Китаю. Борьба корейцев против поработителей привела к объединению Кореи во главе с государством Силла. Китайцам пришлось отступить. Ту же традиционную политику разжигания вражды между племенами китайские власти вели в отношении киданей и мохэ. Когда же в 698 г. было провозглашено новое государство Бохай, дипломаты Срединной империи тщетно пытались использовать его против корейцев. В 705 и 713 гг. между Бохаем и Танской империей завязались торговые отношения.

С начала VII в. Китай установил первые официальные связи с Японией, откуда в 607 г. прибыли послы для переговоров. Могущественный китайский флот совершил экспедицию на острова Тайвань и Рюкю. Позднее с островитянами поддерживались посольские отношения.

В начале VII в. китайские войска разгромили племя тогонцев, родственных сяньбийцам (в пров. Цинхай), включив их земли в состав Танской империи. В 634 г. в Чанъань прибыли послы из Тибета. Через несколько лет, в 647 г., между Китаем и Тибетом был заключен мир, скрепленный браком Сроцзангамбо с китайской принцессой Вэнь Чэн. В Лхасе поселились китайские чиновники, военные, купцы.

Начало официальных отношений между Китаем и Индией также относится к VII в. В 641 г. в Чанъань прибыли послы из государства на севере Индии - Харши, но с распадом этой державы посольский обмен был прерван. Когда китайские послы Ван Сюаньцэ и Цзян Шижэнь в 645 г. направились в Индию из Лхасы, на них было совершено нападение. Ван Сюаньцэ удалось бежать в Тибет, откуда он осуществил победоносный поход в долину Ганга. В VII-VIII вв. посольства в Китай приходили из Кашмира, Магадхи, Гандхары, из княжеств Южной Индии и Цейлона.

Частые военные столкновения происходили на юго-западе с образовавшимся в Юньнани государством Наньчжао. Эти войны, как правило, кончались поражением Китая. Захватническая политика танского Китая распространялась и на юг. В 602-603 гг. китайские войска вторглись в северную часть современного Вьетнама, а затем направились к государству Тямпа, откуда вскоре они были вытеснены. В Северном Вьетнаме в 679 г. танские правители учредили наместничество Аньнань (Умиротворенный Юг). С Камбоджей, островной империей Шривиджайей и Читу (на юге Малакки) Китай поддерживал посольские отношения.

Китайское правительство пыталось использовать обмен посольствами для поддержания своего авторитета как на международной арене, так и внутри страны. Основы дипломатии, выработанные еще в древности, в VII-IX вв. начали складываться в стройную систему. Сутью ее было признание Китая главенствующим в мире государством, которому в лице императора должны подчиняться все зарубежные страны. Прибывающие в Китай были обязаны изъявлять покорность, а привезенные дары рассматривались как дань. Сложился особый церемониал приема послов, призванный символизировать сюзеренитет Китая. Властители стран, приславшие посольства, объявлялись вассалами императора. В знак особой милости им передавали ритуальные регалии власти, подарки, китайскую одежду.

Такой чисто номинальный сюзеренитет признавался лишь китайцами. Другие государства обычно рассматривали свои отношения с империей как равноправные. Однако в некоторых случаях имел место реальный вассалитет как определенная форма зависимости, обусловленная давлением и военной угрозой со стороны Китая. Так, вполне реальной была зависимость от Китая вождей некоторых тюркских и других племен после разгрома каганата, временный вассалитет государств Силла и Наньчжао в момент их ослабления.

Рост внешних связей Китая в VII-VIII вв. расширил внешнеторговые и культурные связи с зарубежными странами. В Китай приезжали посольства византийского императора, неоднократно прибывали и посланцы арабских халифов. Оживленные торговые связи поддерживались с Ближним Востоком не только через Великий шелковый путь, но и морем. Один из таких путей протянулся от Гуанчжоу до Багдада. Вместе с арабскими купцами в Китай проникло и мусульманство, появились и христианские проповедники несторианского толка. Столь значительное расширение связей с внешним миром объяснялось подъемом культуры и экономики не только Китая, но и многих государств Востока.

5. Города, ремесло, торговля

Городская жизнь танского Китая была отмечена возрастанием значения города как культурного, экономического и политического центра. При этом стала очевидной и преемственность с древней традицией. Город, как живой организм, гармонически вписывался в природный ландшафт. Подобно любой структуре, построенной по законам традиционной китайской геомантии (фэншуйсюэ), он был ориентирован по частям света и, как правило, четко спланирован в виде прямоугольника. Пространство внутри городов, обнесенных земляными валами и стенами, делилось на замкнутые квадраты.

Не случайно композиция Чанъаня повторяла традиционную планировку дома-усадьбы Северного Китая, а сама столица строилась по канонам городов, сооруженных на равнинной местности. Расположенный напротив главных ворот императорский дворец с парком позади занимал место главного здания, за ним обычно находился сад или огород. Как и Чанъань, другие города, непременно с садами и огородами, естественно смыкались с сельской местностью. Более того, в самом городе широко культивировалось искусство разбивки парков, сотворенных по подобию первозданной природы, любование которой было эстетической потребностью китайцев. Как и в деревне, в замкнутых кварталах (при династии Северных Вэй - ли, а позже - фан) горожане, организованные в пятидворки и десятидворки, были связаны взаимной ответственностью, в том числе и перед казной. Квартальная застройка обеспечивала функционирование города по принципу сельской общины, зарекомендовавшей себя как устойчивая система.

Единство ритма пространства и времени в живом организме города проявлялось, в частности, и в развитой службе времени, направленной на регуляцию временных циклов жизни горожан. Подобная регламентация была единственно эффективным средством наладить городскую жизнь, не допуская в ней нежеланного хаоса. Так, ворота в городских стенах на ночь запирались, а специальные конные отряды, патрулируя улицы, следили за порядком. Всем, кроме чиновников высших рангов, ночью запрещалось выходить на улицу. Закон наказывал семьюдесятью палочными ударами каждого, кто в неположенное время осмеливался перебраться через городской вал или внутренние заграждения.

Четкое регулирование пространственной структуры города и временного распорядка его жителей во многом обеспечивало жизнеспособность городского организма, вобравшего в себя многочисленное население.

Славу и блеск Танской империи придавали три ее столицы Чанъань, Лоян и Тайюань. Они поражали современников роскошью и сказочной красотой императорских дворцов, храмов и пагод, парками, прудами и цветниками при домах знати. На этом фоне особо выделялся Чанъань, послуживший образцом для постройки японского города Нара.

В восточной части Чанъаня находились императорские дворцы, дома знати и богачей. В городах функционировали административные учреждения, суды, тюрьмы, монастыри и кумирни. Здесь жили влиятельные сановники, чиновники и военачальники, купцы и монахи. В столице селились и чужестранцы, выходцы из Ближнего и Среднего Востока. Позднее, в начале VIII в., кроме даосских и буддийских монастырей и храмов появились манихейские, несторианские, зороастрийские святилища, алтари Маздака и другие храмы. В тесных и узких переулках ютились ремесленники и простой люд.

Постройка Великого канала, проведение административной реформы и меры по унификации денежного обращения способствовали оживлению городской экономики. В начале VII в. недалеко от морского побережья на магистрали Великого канала возник Ханчжоу. На путях с севера на юг вырос Кайфын, а на Великом канале - Янчжоу. Крупными торгово-ремесленными центрами стали Чэнду, Чанчжоу, Сучжоу. Значительно расширились древние портовые города Цюаньчжоу, Гуанчжоу, Учан.

Широко развивалось городское ремесло. Возникли горнодобывающие и плавильные промыслы. В Цзянси сложился центр производства керамических и фарфоровых изделий, а Янчжоу славился кораблями. Шелковые ткани из Чэнду проникали на Запад по Великому шелковому пути. В широких масштабах вели добычу соли, обработку металлов и камня, вываривали сироп из сахарного тростника. Искусство каменотесов, резчиков по дереву и камню, лепщиков украшало дворцы, храмы, жилые помещения состоятельных горожан.

Танское время было отмечено дальнейшим укреплением цеховых организаций (хан или туань). В некоторые цехи входило до 400 семей. Ханы регламентировали весь уклад жизни, прием в ученики, определяли распорядок работы, строго охраняли цеховые секреты. Но цены на местных рынках находились под контролем казны. За землю, занятую под лавки и мастерские, казна взимала плату. Ремесленник работал на заказ и лишь оставшийся товар продавали на рынке. Часть ремесленников трудилась при монастырях. Большие ткацкие мастерские нередко принадлежали чиновникам.

В VII-VIII вв. значительно развилось казенное ремесло. Продукция многих казенных рудников и плавилен, оружейных и ткацких мастерских, монетных дворов, мастерских по производству печатей, изготовлению экипажей и т.д. обычно не шла на рынок. В отраслях ремесла, где требовалась высокая квалификация, занятие отца передавалось, как правило, по наследству сыну.

Подъем переживала и торговля. Торговые пути протянулись по Янцзы и Великому каналу, по рекам, сухопутным дорогам и тропам, вдоль морского побережья. Крупнейшим рынком стала столица Чанъань, а важнейшим перевалочным пунктом - Янчжоу. С заходом солнца торговля прекращалась. На рынках размещались меняльные лавки, склады, постоялые дворы, погреба винокуров, кабаки, публичные дома, а в местах скопления горожан устраивались театральные представления. Торговлю с отдаленными районами стимулировали периодические ярмарки. К народным и религиозным праздникам приурочивались ярмарки прихрамовые, городские и деревенские. Торговля с соседними народами шла на пограничных ярмарках.

Рост городской экономики, подъем внутренней и внешней торговли обеспечивались увеличением сельскохозяйственной продукции, расширением добычи металлов, ростом монетного обращения. Правительство осуществляло жесткий контроль над торговлей. Поборы, безвозмездные изъятия, налоги в пользу армии, вымогательства чиновников ущемляли торговцев.

Казна владела монополией на отливку медной монеты. С VII в. установили единую государственную денежную единицу цянь - в виде круга (символ Неба) с отверстием в форме квадрата (символ Земли) внутри. Счет обычно вели связками монет, нанизанных на шелковый шнур. Танские деньги ходили не только по всей империи, но и за ее пределами: в Согдиане, Японии, Корее.

Власти все более расширяли ассортимент облагаемых пошлиной товаров. В VIII в. казна ввела особый налог на чай, и за контрабанду чаем подвергали смертной казни.

Невычлененность многолюдного средневекового города из общества, его органическая вписанность в общую систему общественных связей обусловили тот факт, что юридическая мысль и практика Китая не различали по статусу горожан и сельских жителей и специальных правовых норм для городов и их жителей не было. Не было у китайского города, как в Европе, ни вольностей, ни самоуправления, ни коммунальных свобод. Даже верхи городского общества - аристократия и служилая знать - горожанами себя не осознавали.

6. Танская империя в VIII-IXвв.

Пик славы и процветания крупнейшей азиатской державы - Танской империи пришелся на годы правления императора Сюань-цзуна (713-755). Это время осталось в памяти потомков как период высочайшего взлета китайской культуры, который был подготовлен предшествующим периодом.

В VII в. значительных успехов достигла экономика страны. Развитие мелкого сельскохозяйственного производства стимулировалось проведением надельного землепользования. Расширилась площадь обрабатываемых полей, умножились сорта выращиваемых культур и урожаи. На юге стали больше выращивать сахарного тростника.

Строительство новых каналов и водоподъемных сооружений дало возможность возделывать поля в местностях, ранее не доступных для обработки. Одним из важнейших достижений было усовершенствование водоподъемного колеса (чаще бамбукового с глиняными кувшинами), приводимого в движение тяглым скотом или усилиями самих крестьян. Чтобы не истощать почву, землевладельцы чередовали посевы, оставляя часть земли под паром. Нередко на одном поле сеяли поочередно две культуры, поспевавшие в разное время.

Природная доминанта определяла общий принцип ведения сельского хозяйства, диктовала оптимальный вариант гармоничного соединения технических достижений и возможностей земли. Отличительной чертой танского земледелия стало выделение в нем двух главных регионов.

На Севере с его издавна антропогенным ландшафтом в условиях муссонного аридного климата технология земледелия отвечала уже давно сложившимся традиционным приемам, сводимым к высокому искусству общения крестьян с землей и навыкам владения сельскохозяйственными орудиями. Земледелец был «подключен» к сезонным циклам, ощущал, например, «спелость почвы», максимально готовой к посеву, сроки сбора урожая и т.п.

Целенаправленная деятельность государства на поддержание достигнутого ранее высокого уровня производительности труда и максимальное использование земли (при сохранении традиционных сельскохозяйственных орудий) дала свои плоды. Был достигнут значительный прирост производства зерновых, распахана (в основном реосвоена) в больших масштабах целина.

Что касается Юга, то там влияние антропогенной деятельности на вмещающий ландшафт ощущалось меньше, чем на Севере. В гористой местности с неглубокими мелкими долинами основным направлением в сельском хозяйстве стало террасирование горных склонов, расширение сети местной оросительной системы, рост применения тягловой силы скота. Хозяйственное освоение Юга шло под знаком природосообразной, высокопроизводительной технологии заливного рисоводства. Это обеспечивало меньшую уязвимость от непостоянства природной стихии. Созданные человеком поля были выровнены, а вода, подаваемая на них по мере надобности, - проточная, содержащая ил. Так постепенно наслаивался культурный слой чернозема. Сотворенная человеком грядковая культура риса на Юге гармонично вписывалась в естественные природные процессы и ритмы. Развитие шло по интенсивному пути и носило замкнутый натуральный характер. Учет своеобразия природных условий во многом способствовал общему подъему сельского хозяйства.

В течение VII в. увеличилось население страны. Вместе с расширением деревенской периферии возросло число городов и горожан. Рост общественного разделения труда стимулировал развитие ремесленного производства и общее благосостояние страны.

Таким образом, путем осуществления надельного землепользования (посредством которого государство реализовало свою верховную власть на землю и право распоряжаться налогами с нее, освещенное традицией) удалось гарантировать бесперебойность финансовых поступлений.

Но с происшедшими в VII-VIII вв. существенными изменениями в аграрных отношениях система контроля оказалась не в состоянии препятствовать безудержному росту крупных землевладений. Влиятельные частные дома, чиновники, купцы, прибегая к ухищрениям, а то и к открытому насилию, захватывали новые земли всеми доступными способами. Например, строя дамбы, сооружая каналы и водохранилища, они отводили воду и лишали крестьянские поля влаги, тем самым разоряя земледельцев. Вынужденные бросать свои наделы, те становились арендаторами и попадали в зависимость от хозяев земли.

На смену надельной системе с соответствующей ей формой землепользования постепенно пришла система земельных владений, обрабатываемых частнозависимыми арендаторами. Этот процесс протекал стихийно. К тому же императорский дом часто сам способствовал этому, жалуя родственникам и другим влиятельным лицам казенные земли (гуань-тянь) с крестьянами, часть этих земель сдавалась арендаторам.

Уменьшение числа государственных податных вело к сокращению налоговых поступлений и истощению казны. Бесконечно издаваемые императорские указы воспрещали «занимать поля без ограничений и скрывать податных», карали за «поглощение» полей и податных душ. Запреты купли-продажи пытались распространить и на земли, находившиеся в частном владении. Специальные комиссии двора пытались выявлять истинное положение дел, проверяли списки податных, наказывали тех, кто возводил сооружения, лишавшие крестьянские поля воды. Эдикт 736 г. побуждал беглых возвращаться к своим наделам, обещал вернуть им землю и предоставить налоговые льготы. Чтобы увеличить число налогоплательщиков, императорский двор пытался превратить в землепашцев даже демобилизованных воинов. Но все меры оказывались тщетными. «Поглощение» земли и разорение крестьян принимало все более широкий размах, и остановить этот процесс становилось все труднее. Налоговые реестры уже не отражали реального состояния дел: разорявшиеся крестьяне, покинувшие свои деревни, по-прежнему числились налогоплательщиками, но налогов не платили. Казна же не имела средств провести переучет земель и тем более не могла сохранить прежние аграрные порядки.

По мере того как к VIII в. произошли изменения в аграрных отношениях, все явственнее стали проявляться тревожные симптомы династийного кризиса. Прежде всего, катастрофически уменьшились доходы казны от сельского хозяйства. Империя все более теряла ранее завоеванные и вассальные территории. Потерпев поражение в битве с арабами при Таласе в 751 г., Китай лишился прежних позиций на Великом шелковом пути. Еще раньше от власти Тан освободилась Корея. На северо-востоке земледельческому Китаю угрожали племена киданей.

На юго-западе (в Юньнани) активизировалось государство Наньчжао. Не прекращались набеги тибетцев и уйгуров. Китайской империи пришлось вести на окраинах дорогостоящие оборонительные войны, отрывавшие крестьян от земледелия и истощавшие казну. Все тревожнее становилось положение при императорском дворе, где обострилась борьба политических группировок. Одной из болевых точек танского общества все более становилась угроза единству страны.

Еще в 711 г. ради защиты северных границ от кочевых племен и обеспечения безопасности торговых путей, ведущих в страны Западного края, танские власти создали институт генерал-губернаторства (цзедуши). В середине VIII в. среди губернаторов в особенности выделялся Ань Лушань. И если раньше занимавшие пост цзедуши были облечены лишь военными полномочиями, то Ань Лушань (располагавший крупными воинскими силами, несшими охрану границ) сумел сосредоточить в своих руках гражданские и финансовые функции. Опираясь на отборные войска из соседних племен, в 755 г. он двинулся на Чанъань и, вступив в заговор со столичными чиновниками, поднял мятеж против танского дома. Император бежал из столицы. И хотя в конце концов мятеж был подавлен, страна не сразу пришла в себя: посягательство на священную особу сына Неба недавно еще могущественной империи воспринималось властями как «потеря лица».

Война цзедуши с императорским домом и междоусобица в стане самих генерал-губернаторов дестабилизировали положение на севере страны. Налоги в пользу казны поступали лишь с мест, расположенных южнее Хуанхэ и Янцзы. Число налогоплательщиков сократилось на три четверти, а налоговое бремя на остальное население все увеличивалось. В этих условиях стало нецелесообразным сохранять прежние аграрные порядки, связанные с надельной системой. С «размыванием» слоя крестьян-землепользователей стала очевидной бесцельность сохранения отмирающей структуры, и в 780 г. по предложению первого министра Ян Яня был введен закон, упразднявший «триаду повинностей», выполняемую надельными крестьянами. Государственный аппарат, отказавшись от передела полей, перестал противодействовать «поглощению» земли. В соответствии с изменившимися условиями была выработана отвечающая реальной ситуации новая налоговая система. Отныне налог стал взиматься исходя из одного критерия - в зависимости от количества и качества земли. Возраст и трудоспособность облагаемых лиц в расчет не принимались. Все население (дворы) в соответствии с земельными владениями было поделено на девять категорий.

Реформа причислила к налогоплательщикам лиц, ранее освобожденных от налогообложения. Круг податных расширился также за счет жителей города - торговцев и ремесленников, обязанных теперь вносить подоходный налог.

Был принят закон о двухразовом взимании налога, предусматривающий два срока: летний и осенний. Тем самым казна увеличила поступления за счет обложения второго урожая, выращиваемого во многих провинциях Китая. Налог мог взиматься натурой и в денежной форме.

Реформа Ян Яня узаконила свободную куплю-продажу земли, официально признав тем самым полный упадок надельной системы. Так казна (в который раз!), по традиции применяясь к изменившимся обстоятельствам, в соответствии с моментом изменив лишь внешнюю форму общения с подданными, отстояла свое верховное право на землю и на право получения с нее налога. Увеличение налогов ухудшало положение крестьян-землевладельцев. Они все чаще теряли землю и попадали под власть крупных землевладельцев, превращаясь из «хозяев» в зависимых арендаторов.

Реформы Ян Яня в целом имели позитивное значение для стабилизации экономических отношений. Династия Тан сумела просуществовать еще свыше столетия, но кризис в стране не был приостановлен, процесс концентрации земли все продолжался, а казна все больше теряла налоги.

Нуждаясь в средствах, правительство в середине IX в. провело конфискацию казны буддийских монастырей, все чаще стало прибегать к порче монеты. Выпуск денег, не отвечающих их весу и номиналу, дестабилизировал финансы и, подрывая торговлю и ремесло, ложился тяжелым бременем на население. Чтобы увеличить поступления в казну от монополии на соль и чай, власти карали смертной казнью за контрабанду, но эти меры были все менее эффективными.

Политическая власть династии Тан, пошатнувшаяся уже после мятежа Ань Лушаня, все более слабела. Усилилась самостоятельность военных наместников, их должности стали наследственными, и они становились независимыми хозяевами на подвластных им территориях. В IX в. власть династии ослабела еще больше. При дворе возникло острое соперничество группировок и клик за посты и доходы. Императоры превратились в марионеток евнухов и временщиков. Добившиеся влияния в правительстве старались использовать институты экзаменов для назначения на чиновные посты своих ставленников. Кумовство и взятки все больше влияли на исход испытаний.

Положение в стране рождало острое недовольство в среде чиновничества, образованной элиты и рядовых горожан. Недовольны были и крестьяне. Страна оказалась на грани династийного кризиса.

7. Крестьянская война IX в. и крах династии Тан

Явным свидетельством развивающегося династийного кризиса стали все участившиеся выступления низов общества, начавшиеся еще во время мятежа Ань Лушаня в 762 г. в пров. Чжэцзян. В стране периодически вспыхивали разрозненные восстания разорившихся крестьян, бунты военных. Все это было ответом на неспособность государственной власти обеспечить социальный порядок в стране и ограничить произвол чиновников, взимавших налог выше освященной традицией нормы.

В период обострения династийного кризиса росло число тех, кто в трудную годину выпадал из рамок веками выстроенной социальной структуры и лишался элементарных средств к существованию. Так, в восстании 859 г. в пров. Чжэцзян, ставшем преддверием надвигавшегося хаоса в стране, основную массу повстанцев составляли беглые крестьяне. Вызовом верховной власти, нарушавшей принцип взимания налога и тем разрушавшей сцепление различных социальных сил в обществе (а значит и его стабильность), стало создание восставшими своего собственного государства. В нем они надеялись обрести не только средство защиты от произвола, но прежде всего единственно доступный им в сложившихся условиях способ сохранения и поддержания своей собственной жизни.

Отвергнув аморальную политику верхов, противоречащую доктрине конфуцианства, восставшие, как умели, решительно реализовывали свое понимание принципа справедливости. Они захватывали казенные и монастырские кладовые, а похищенное зерно и награбленные ценности делили между собой.

Эта тенденция к претворению на практике всеобщей уравнительности в период политической дезорганизации особенно ярко проявилась в крестьянской войне, когда в 874 г. вспышки протеста по всей стране переросли в массовое движение.

Сначала в восстаниях, разразившихся в Ганьсу, Шэньси, Хэнани, Аньхуе и Шаньдуне, наиболее влиятельным из повстанческих лидеров стал Ван Сяньчжи. В 875 г. к нему присоединился Хуан Чао - выходец из семьи, разбогатевшей на контрабандной торговле солью. В отличие от рядовых крестьян он знал грамоту, прекрасно владел мечом, стрелял на скаку из лука. В 876 г. войска Ван Сяньчжи и Хуан Чао уже контролировали пять провинций в междуречье Хуанхэ и Янцзы. Воззвания лидеров движения, аккумулирующие настроения восставших, обличали жестокость и продажность чиновников-лихоимцев, нарушение законов, превышение налоговых ставок. Все это способствовало созданию в стране «механизма» долговременного эмоционального возбуждения. Крайние меры, немыслимые в период стабильности, воспринимались теперь не только как дозволенные, но и как справедливые. Начался грабеж богатых землевладельцев. В первую очередь протест восставших был направлен против представителей официальной власти. Повстанцы сжигали казенные реестры и долговые записи, уклонялись от выплаты налогов и отбывания повинностей. Захватывая государственное имущество, они «по справедливости», как они ее понимали, распределяли его между нуждающимися.

В 878 г. Ван Сяньчжи совершил поход на Лоян. Подступы к столице охранялись правительственными войсками и наемной конницей кочевников. В битве за Лоян погибло 50 тыс. восставших, а Ван Сяньчжи был схвачен и казнен. Апогеем восстания стал момент, когда Хуан Чао, возглавив повстанческий лагерь, принял титул «Великого полководца, штурмовавшего Небо». Он назвал свое войско справедливым средством возмездия правящим кругам, презревшим свою обязанность в отношениях к подданным. С этого момента восстание переросло в крестьянскую войну: именно тогда возникла реальная угроза уничтожения правящей династии. В конце 878 г. войско Хуан Чао, укрепив свою власть на юге страны, переправившись через Янцзы, двинулось по землям Чжэцзяна, Фуцзяни и Гуандуна. В 879 г. был взят Гуанчжоу, где произошла стычка повстанцев с жителями иностранного поселения, в частности с персидскими и еврейскими купцами.

Из Гуандуна повстанцы ушли на Север. Однако в Хубэе, близ Санъяна, их войско, потерпев поражение, вновь направилось на Юг. На правом берегу Янцзы под прикрытием мощных потоков реки повстанческие вожди собрали новые силы и летом 880 г. вновь выступили на Север, двигаясь по Великому каналу. В конце того же года без боя был занят Лоян. Раскол в обществе усилился настолько, что многие из горожан, в том числе военачальники и гражданские чины, присоединились к восставшим.

Чтобы защитить другую свою столицу - Чанъань, правительство направило гвардейские части к Тунгуаню - естественной крепости у изгиба Хуанхэ. Но судьба Чанъаня была решена - перевес оказался на стороне восставших. Император вместе с приближенными бежал, а повстанцы в начале 881 г. вступили в столицу.

Как сообщали средневековые летописцы, «разбойники шли с распущенными волосами и в парчовых одеждах». Хуан Чао как глава крестьянской иерархии «ехал в колеснице из золота», а охрана его была в расшитых одеждах и пестрых богатых шапках.

Сведения о политике восставших после взятия столицы крайне противоречивы и неполны. Но очевидно, что они начали с преследований тех, кто, по их мнению, был повинен в бедах страны. Как сообщают источники, Хуан Чао приказал убивать членов императорской фамилии и изгонять со службы чиновников трех высших рангов. Очевидцы сообщали и о других карательных мерах Хуан Чао: «Богачей разували и гнали босыми. Задержанных чиновников убивали, поджигали дома, если не могли там ничего найти, а всех князей и знатных людей уничтожали». Вместе с тем также отмечалось, что «разбойники» делились своей добычей с бедняками, «раздавая им ценности и шелка».

Уничтожив носителей императорской власти и заняв танский дворец, повстанцы провозгласили Хуан Чао императором. Теперь перед ним встала задача устроения государства. Создавая его структуру ради выживания и утверждения новой власти, Хуан Чао в соответствии с конфуцианскими представлениями заботило прежде всего создание административного аппарата. Его привилегированной частью стали соратники и военачальники Хуан Чао, получившие назначение на посты советников и членов различных коллегий. Преследуя на первых порах танскую правящую элиту, руководители восстания постепенно изменили политику в отношении чиновников, возвратив их на прежние места. Были предприняты меры для наведения порядка. Воинам запретили убивать и грабить население. В Чанъане соблюдались все конфуцианские обряды. В духе традиции утверждалось, что повелением Неба мандат на правление Поднебесной был предоставлен новому справедливому императору. В мае 883 г. Хуан Чао был вынужден покинуть столицу. В 884 г. в Шаньдуне его войско оказалось в безвыходном положении, и тогда, как гласит легенда, Хуан Чао покончил жизнь самоубийством.

Крестьянская война, несколько лет бушевавшая в стране, по напряженности и размаху не имевшая прецедента в истории Китая, потерпела поражение. В 907 г. правящая династия была свергнута, распался прежде мощный госаппарат - главная скрепа империи. Страна раскололась на мелкие государства, а их властители, соперничая друг с другом, претендовали на трон сына Неба. Время между 906 и 960 гг. традиционная историография назвала «Эпохой пяти династий и десяти царств». «Возраст» династий, приходивших в упадок, не превышал 13-16 лет, и сменявшие друг друга карликовые государственные образования были недолговечны.

На Юге в ходе крестьянской войны произошло ослабление местной власти, дробление крупного землевладения. Здесь стало преобладать мелкое землевладение, частично основанное на труде арендаторов. Землевладельцы нередко предоставляли льготы держателям, обрабатывающим их поля. Заинтересованность новых хозяев в улучшении ирригации, в возделывании целины привела к некоторому подъему сельского хозяйства и оживлению городского ремесла. Увеличился торговый обмен, расширилось речное и морское судоходство. Области в долине Янцзы и к югу от нее становились экономически развитыми районами.

Иным было положение на Севере, где борьба за власть затянулась надолго: в жестоких войнах новые династии постоянно сменяли друг друга. Многие города подверглись разграблению. В начале X в. одна из богатейших столиц мира - Чанъань - была сравнена с землей, а в междоусобной борьбе 30-х годов была разрушена и значительная часть Лояна с его великолепными дворцами и библиотеками. Враждовавшие между собой военачальники облагали население поборами по своему произволу. Запустение деревень, упадок ирригационной системы, ветхость дамб вызывали частые разливы Хуанхэ. Потерявшие кров земледельцы уходили на юг. Население резко сократилось. Опустели и пограничные военные поселения. Все воинские силы оказались вовлеченными во внутренние распри.

Положением в Китае воспользовались кидане. Их многолетние торговые и политические связи с империей способствовали переходу от кочевого образа жизни к оседлому, приобщению к земледелию. Но политический строй киданей еще долго хранил отпечаток старых порядков. Восемь больших родовых организаций (аймаков) пользовались самоуправлением и возглавлялись старейшинами. Лишь в 916 г. один из влиятельных вождей Апоки (Амбигань) из рода Елюй, нарушив выборное начало, провозгласил себя императором. В 937 г. новое государство стало называться Ляо. Его глава широко привлекал ханьских чиновников, попавших в плен, к строительству государственного аппарата. По китайскому образцу была создана и киданьская письменность. Строились города, поощрялся рыночный обмен, налаживалась добыча руды и соли.

Киданьские правители вмешивались в политическую жизнь Китая. В свою очередь, китайские власти искали помощи у киданьской конницы и потому платили киданям дань шелком и уступали им северные районы страны. Под власть Ляо перешло 16 земледельческих округов, находившихся на территории современных провинций Хэбэй и Шаньси.

Необходимость стабилизации внутреннего положения принудила кайфынских правителей реорганизовать армию и из отборных воинов создать гвардию для противостояния государству Ляо. Походы на север были трудны и дорогостоящи. Опасность вторжения со стороны киданей стимулировала прекращение междоусобных войн и объединение страны. Поэтому, когда в 960 г. войска, вышедшие в поход против киданей, провозгласили военачальника Чжао Куанъиня императором династии Сун, он получил широкую поддержку не только войска, но и горожан Кайфына, жаждущих мира.

Высочайшего духовного подъема средневековая культура Китая достигла в период правления династии Тан (618-907) и Сун (960-1279). В это время философские суждения об устройстве мира превратились в тонко разработанную эстетическую систему, художники заняли почетные места в открытой в 10-м веке первой императорской Академии живописи. Танское искусство было проникнуто высоким созидательным пафосом. Архитектуре этой поры присущ дух ясной гармонии, праздничности, монументального величия форм. Танские города представляли собой мощные крепости, обнесенные стенами и рвами, прямоугольные в плане, с прямыми магистралями и кварталами, разделенными на отдельные участки - фоны. Каждый китайские город был обнесен стеной (иероглиф «чэн» означал и город, и стена), поэтому городские стены в Китае представляют собой уникальные тип архитектурных сооружений. Различают северный и южный стили городских укреплений. На севере стены возводили не только для защиты от врагов, но и от наводнений, по четырем углам стены и над воротами сооружались башни. В этих башнях жили солдаты. Ворота главных городов обычно защищали полукруглые внешние укрепления, в которых под прямым углом к открытым главным воротам находились внешние ворота. До появления современной артиллерии стены были неразрушимыми. На юге лишь немногие города могли строиться симметрично и с размахом, улицы были тесные. На севере у строителей было много свободного пространства, города выстраивались в форме прямоугольника, город делился на четыре части двумя прямыми, пересекающимися в центре улицами. На пересечении находилась трехэтажная смотровая башня с четырьмя воротами, чтобы в случае необходимости изолировать районы города. Для этой цели в башне располагались воины и огромный барабан, исполнявший роль городских часов. В городе не было разделения на богатые и бедные районы, дома стояли вперемешку. Размеры всех сооружений были строго регламентированы. Дворцы и храмы возводились по общему принципу: на деревянном каркасе из покрытых лаком опорных столбов, балок и узорных кронштейнов-доугун, на облицованных камнем высоких глинобитных платформах. Характерный облик зданиям придавала высокая черепичная, с загнутыми кверху углами, иногда двойная, с широкими выносами крыша. Приход буддизма в Китай не оказал значительного влияния на стиль китайских храмов. И даосские, и буддийские храмы строились по одному и тому же плану китайского дома, измененному для религиозных нужд. Китайская пагода имеет очень мало общего с индийскими буддийскими храмами-реликвариями (ступами). Ее форма добудийская - многоэтажная башня (обычно двухэтажная), с выступающими крышами. Различают северный и южный стиль китайской архитектуры (не всегда точно следующий за расположением памятников архитектуры). В южном стиле крыши очень изогнуты, коньки крыш часто усыпаны маленькими фигурками, изображающими во множестве даосских божеств и мифических животных. Карнизы и опоры украшены резьбой и орнаментацией. Северный стиль (еще одно название - дворцовый). Завиток крыши более мягкий и сравнивается с крышей шатра. Орнаментация менее пышная, маленькие и более стилизованные фигурки помещены только на коньках крыш.

Монументальная буддийская скульптура танского времени отличается большой соразмерностью пропорций. Величавым спокойствием отличается гигантская статуя Будды Вайрочаны, высеченная в скалах Лунмэня. Живопись эпохи Тан достигла того же уровня, что и поэзия. В письменных источниках той эпохи перечисляются имена художников, указываются черты их стиля. Величайшим художником Дальнего Востока китайские и японские ценители считали У Даоцзы. Ли Сы-сунь и Ван Вэй считаются основателями северной и южной школ пейзажной живописи. Различие школ не в принадлежности художникам к определенным географическим районам Китая, а в манере письма. Последователи «северной школы» работают твердыми, сильными мазками, для «южной школы» характерна работа изящной и тонкой кистью. Но в связи с тем, что все шедевры танской живописи попадали в императорскую коллекцию, они погибли вместе с резиденцией императора в конце правления династии. В период династии Сун с 11 века Китай подвергся иноземным вторжениям, которые в 13 веке завершились монгольским завоеванием, что изменило мироощущение людей. Сунская архитектура приобрела более интимный и изысканный характер, стала восприниматься как часть природы.

Сунская живопись. Живопись, конечно, была известна и в более ранние эпохи. Ее начало относят к эпохе Хань, когда была изобретена кисть. Использование кисти для письма и живописи в Китае сделало эти два искусства неразрывно связанными. Иероглиф стал произведением искусства. Следствием беспрецедентного сближения каллиграфии, поэзии и живописи было то, что в живописичасто использовались литературные сюжеты. Живописцев было множество, круг тем очень широк. Наибольшим совершенством отличались пейзажные композиции, отразившие важнейшие натурфилософские представления. Учению конфуцианцев о добродетельном муже соответствовало изображение художником Ли Чэном одинокой сосны на краю ущелья. Сосна символически изображала ученого-чиновника, претерпевшего превратности придворной службы и стойко переносящего невзгоды судьбы. В 9-м веке под покровительством императора, каллиграфа и, поэта и живописца Хуэй-цзуна, последнего правителя Северной Сун, была создана Академия живописи. В императорской галерее были собраны лучшие полотна того времени (не менее 6 тыс. картин). После набегов варваров и бунтов, обрушившихся на империю в 1125 году, двор переместился в новую столицу Чжэцзян. Этот город располагался в одном из красивейших мест Китая. Окрестности Чжэнзяна стали неиссякаемым источником вдохновения китайских художников. Любимой формой изображения стал панорамный свиток, рисующий широкую перспективу. Один из великих живописцев эпохи Ся Гуй изображал Янцзы, все ее верхнее течение от диких гор на границе с Тибетом, до широких долин среднего течения. В южных городах Китая создавались комплексы маленьких приусадебных садов. С угасанием буддийских монастырей скульптура уступила место живописи. Сюжетами живописи 7-10 вв. были и образы буддийского рая, и сцены пиршеств, прогулок знатных красавиц. Под воздействием буддийской секты Чань сложилось творчество Ван Вэя (699-759), в пейзажной живописи которого наметились пути к поэтической интерпретации мира. В период династии Сун развитие получила монохромная живопись, отвечавшая новому пониманию пространства как символа безграничности мира. В 9-10 вв. сформировались основные жанры китайской живописи - шан-шуп, вэнъжэнъухуа и хуа-ияо. В соответствии с разнымихудожественными задачами канонизировались формы свитков. Горизонтальные свитки развертывали перед зрителями этап за этапом эпизоды мифов и легенд, бытовые сцены жизни дворца, города. Вертикальные давали возможность пейзажисту создать обобщенный образ природы. В 10-11 вв. возник тип картин, предназначенных для украшения вееров и настольных экранов. Идея единства мира здесь выражалась через его малый фрагмент. В 12-13 вв. грани между этими жанрами порой почти стирались

Китайское прикладное искусство периодов Тан и Сун стилистически тесно связано с развитием фарфора и керамики.

На протяжении средних веков вместе с усложнением представлений о мире и развитием древних даосских учений, синтезировавших в системе неоконфуцианства поклонение природе, приняло в Китае форму своеобразного поэтического пантеизма, а ее эстетизация привела к формированию пространственного мышления. Пантеистическое мировосприятие направило в единое русло разнообразные виды художественной деятельности. Китайские зодчие создали жанр пейзажной архитектуры, а в портретных изображениях художники стремились подчеркнуть приобщение человека к вечной жизни вселенной. Изобразительно-символический характер средневекового китайского стихотворения, дополняющего образный строй картины, требует высокого уровня каллиграфии, живописи и поэзии.

Методические рекомендации к разделу. Главным в рассматриваемом периоде является техника изготовления и духовные основы китайской живописи. Обратите внимание на отличие традиционной китайской живописи от европейской по следующим параметрам - живопись в Китае не может быть подведена под понятие «реализм» или «идеализм». Иное понимание пространства, чем в европейской живописи. Иное назначение подписи к изображению, слитность и неразрывность в художественном исполнении «трех совершенств».

Живопись эпохи Юань (1280-1368 гг.) В период владычества монгольской династии Юань в среде художников преобладали настроения уныния, ностальгии. Крупнейшие мастера нашли прибежище в южных провинциях. Монохромная живопись 14 века достигла небывалой изощренности и тонкости в передаче оттенков настроения. В картинах Ни Цзаня, Ван Мэна изображения дополнялись надписями, полными внутренней динамики, таящими в себе скрытый смысл.

Искусство эпохи Мин (1368-1644 гг.) В правление династии Мин Китай снова стал самостоятельной державой, страна переживала период обновления. Это была эпоха активного градостроительства, возведения больших и торжественных архитектурных и великолепных садово-парковых ансамблей, бурного развития ремесел.

Сил начал проводить прогрессивную политику. Именно эпоха династии Тан традиционно считается в Китае периодом наивысшего могущества страны, когда она опережала остальные современные ей страны мира в своём развитии.

Империя Тан 唐朝 империя

← 618 — 907 → Идеология С самого начала династия Тан сделала ставку на совмещение исконно-китайского и степного начал. Сам основатель династии, которого Л. Гумилёв сравнивает в этом отношении с Александром Македонским, был человеком, хорошо знакомым с народами Великой Степи, их нравами и обычаями; таковыми же были и многие люди из его окружения. Первая часть правления Тан стала периодом интенсивного культурного обмена между двумя регионами; степь дала танскому Китаю передовое войско в виде тяжёлой одоспешенной кавалерии, в свою очередь, потомки кочевников были увлечены его богатством и древней, утончённой культурой. Для кочевников танский император одновременно выступал и в качества хана / кагана равного им народа табгач; именно такое восприятие, в частности, закреплено в эпитафии тюркютскому хану Кюль-Тегину , который упоминает о себе и своём народе как о «кул» (вассалах, рабах) табгачского кагана и народа табгач, а не китайских подданных. Имперская идея объединения Китая и Степи, как физического, так и культурного, под властью танского императора, в течение столетий определяла вектор внутренней и внешней политики государства. Вместе с тем, со временем танская (табгачская) династия стала воспринималась составлявшими в Империи численное большинство этническими китайцами(хань) как нечто чуждое, а её политика по отношению к «варварам», в частности, покровительство буддизму — как неприемлемая. По мнению Л. Гумилёва, именно последовательная реализация этой идеи «сочетания несочетаемого» привела династию Тан и к стремительному взлёту и расцвету, и к не менее стремительному и кровавому падению. Культура и экономика Мир и порядок в стране позволил сосредоточить все силы народа на благо Китая . Процветали сельское хозяйство , кустарные ремесла и торговля . Новых успехов достигли технологии ткацких ремесел , красильного дела , гончарного производства , металлургии , кораблестроения . Вся страна покрылась сетью сухопутных и водных путей сообщения. Китай установил широкие экономические и культурные связи с Японией , Кореей , Индией , Персией , Аравией , многими другими государствами при Тайцзуне. Развиваются наука и техника. В 725 году нашей эры мастерами И Сином и Лян Линцзанем сконструированы первые механические часы с анкерным механизмом. Распространяется пороховое оружие: сначала в виде устройств для фейерверков, ракет и «огненных змеев» на флоте, затем и в виде настоящих орудий для стрельбы снарядами. По всей стране распространилась традиция чаепития. Формируется особое отношение к чаю: чайное искусство (Ча И, 茶艺), благодаря которому чай, ранее рассматривавшийся как лекарство или один из продуктов питания, превратился в ключевой элемент китайской культуры в самом широком смысле этого слова. Китайская классическая литература увековечила имена знаменитых мастеров чайной церемонии эпохи Тан — Лу Туна и Лу Юя. Упадок Причины упадка династии Тан достоверно не установлены, однако серия восстаний и военных поражений в VIII веке обозначила начавшееся ослабление центральной власти. К 40-м годам арабы из Хорасана — в то время провинции халифата Аббасидов — закрепились в Ферганской долине и Согдиане . В ходе Таласской битвы ( г.) наемные отряды китайского войска покинули поле боя, что вынудило командующего Гао Сяньчжи к отступлению. Вскоре после этого великое восстание Ань Ши ( — гг.) разрушило процветание, созидавшееся многие годы. Династия была ослаблена, и впоследствии уже никогда не достигала прежней славы и величия. Империя Тан утратила контроль над Средней Азией , и китайское влияние в этом регионе прекратилось до объединения обеих стран монголами при династии Юань . Ещё одним следствием восстания Ань Ши стал постепенный рост влияния провинциальных военных губернаторов-цзедуши , которые со временем стали соперниками центральной власти. Танское правительство полагалось на этих губернаторов и их войска в деле подавления вооруженных восстаний на местах. Взамен правительство признавало права этих губернаторов содержать войско, собирать налоги, и даже передавать свой титул по наследству. Падение престижа центрального правительства в провинциях сказалось и в появлении большого количества бандитов и речных пиратов, которые, объединяясь в группы по сто и более человек, безнаказанно грабили поселения по берегам Янцзы, не встречая отпора со стороны властей.IX веке оно оказалось беспомощным в борьбе с подобными бедствиями. Согласно мнению традиционной историографии, одним из факторов упадка династии стало засилие евнухов при дворе. Они составляли специальный консультативный орган шуми-юань 樞密院 и к 9-му веку имели достаточную власть чтобы влиять на политические решения, распоряжаться казной и, предположительно, даже убивать императоров. После восстания Чжу Цы 朱泚 (783—784) под их командованием оказались армии Шэньцэ 神策軍. Активную кампанию против евнухов вёл император Вэньцзун 唐文宗 (809—840, на троне с 827 до смерти), после того, как его старший брат император Цзинцзун 唐敬宗 был убит кликой евнухов в 817. Однако, кульминировав в 835, кампания Вэньцзуна не увенчалась успехом. Конец династии В последний период царствования династии Тан наблюдалось ослабление центральной власти и усиление провинциальных военных губернаторов, которые стали вести себя почти как независимые правители. Некомпетентность императоров и коррупция среди чиновников в сочетании с неблагоприятными природными условиями — засухами и голодом — послужили причиной ряда восстаний. Окончательно господство династии было подорвано восстанием под предводительством Хуан Чао и его последователей и борьбой между различными группировками господствующего класса. Повстанцы захватили и разграбили обе столицы, Чанъань и Лоян . Подавление восстания заняло свыше 10 лет, но династия уже не смогла оправиться от такого удара. Последнего императора династии Ли Чжу).