Новости звезд
Реформы джолитти. Джованни джолитти
Мондови , Пьемонт , Италия
Кавур , Пьемонт , Италия
 |
Джолитти, в отличие от прежнего правительства, был противником чрезвычайных мер и считал необходимым разрядить обстановку в стране с помощью реформы налоговой системы, улучшения социального законодательства и т. д. Но и его кабинет оказался недолговечным: в 1893 году стали достоянием гласности скандальные аферы Римского банка и связи с этим банком многих видных парламентариев и министров. Джолитти, лично неповинный в коррупции, но знавший об этих неприглядных фактах и долго противившийся их обнародованию, был вынужден в ноябре 1893 года уйти в отставку.
Джованни Джолитти скончался 17 июля 1928 года в Кавуре .
Период итальянской истории с конца 1880-х до начала 1920-х годов считающихся «золотым веком» итальянского либерализма, принято называть «эрой Джолитти», а самого Джолитти - «Итальянский Ллойд Джордж ».
Напишите отзыв о статье "Джолитти, Джованни"
Примечания
См. также
Литература
- Дерюжинский В. Ф. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
|
|||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Джолитти, Джованни
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s"etaient empares des fusils de l"arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques"uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.
Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
итальянский государственный политический деятель, премьер-министр Итальянского королевства (пять раз).
Получил юридическое образование в Туринском университете. В 1876 г., в министерство Депретиса , он был назначен директором таможенного управления. В 1889 г. Криспи предоставил ему пост министра казначейства, а в 1890 г. – финансов. Вскоре, однако, вышел из кабинета вследствие несогласия с министром публичных работ, и затем немало содействовал падению министерства Криспи. Был сторонником умеренного либерализма времен Кавура , идеи которого он пытался воплотить в реальность. Политические взгляды объясняются тем, что он происходил из среды пьемонтского буржуазного чиновничества, в определенной степени свободным от консервативных предрассудков, но отличающейся строгим воспитанием. Возможно, выбранная им политика либерального пути развития Италии, оказалась крахом именно из-за ее консервативной основы.
Впервые возглавил правительство в момент, когда разногласия по вопросам финансовой политики внутри министерства Рудини привели к его отставке в апреле 1892 г. Тогда сформировал новый кабинет. В отличие от прежнего правительства, был противником чрезвычайных мер и считал необходимым разрядить обстановку в стране с помощью реформы налоговой системы, улучшения социального законодательства. Его кабинет оказался недолговечным: в 1893 г. стали достоянием гласности скандальные аферы Римского банка и связи с этим банком многих видных парламентариев и министров. Премьер-министр, лично неповинный в коррупции, но знавший об этих неприглядных фактах и долго противившийся их обнародованию, был вынужден в ноябре 1893 г. уйти в отставку. Всего в 1882-1924 гг. несколько раз избирался в палату депутатов и неоднократно занимал пост премьер-министра (1892-1893, 1903-1905, 1906-1909, 1911-1914 и 1920-1921). Добиваясь расположения реформистского крыла рабочего движения, вводил в правительство социалистов, провел либеральные реформы, легализовал рабочие организации, признал право рабочих на забастовки (1901), ввел всеобщее избирательное право для мужчин (1912). Был мастером всякого рода интриг, давления, манипуляций с голосами избирателей, оставаясь при этом деятелем демократической ориентации. Ввел Италию в Тройственный союз, но наладил отношения и с Францией; предпринял захват Ливии.
В 1911 г. – вновь премьер-министр Италии. Однако в годы этого премьерства социальные и политические противоречия в Италии резко обострились. Участились забастовки; рабочие требовали отставки политика. Несмотря на это одержал победу и на выборах в 1914 г., но ушел в отставку «по состоянию здоровья». Пытался предотвратить вступление Италии в Первую мировую войну, возглавляя лагерь сторонников нейтралитета. Успех Народной партии и социалистов на выборах 1919 г. стал причиной изменения его довоенной политической тактики. Последний срок пребывания на посту премьер-министра – с 15 июня 1920 до 4 июля 1921 гг. Как и большинство довоенных политиков, поначалу поддерживал фашистов, но после убийства Маттеотти перешел в оппозицию и выступил против Муссолини . Период итальянской истории с конца 1880-х до начала 1920-х гг. считающихся «золотым веком» итальянского либерализма, принято называть «эрой Джолитти», а самого политика – «Итальянским Ллойд Джорджем».
(Giolitti)
Джованни (27.10.1842, Мондови, - 17.7.1928, Кавур), политический и государственный деятель Италии; наиболее последовательный представитель итальянского либерализма начала 20 в. Сын чиновника, по образованию юрист. В 1889-1890 министр казначейства, в 1901-03 министр внутренних дел. В 1892-93, 1903-05, 1906-1909, 1911-14, 1920-21 премьер-министр. С именем Д. связана эра расцвета и кризиса итальянского буржуазного либерализма начала 20 в. Д. стремился расширить социальную базу буржуазного режима в Италии. Путём либеральных реформ и некоторых уступок рабочим [государственное страхование, легализация рабочих организаций и признание права рабочих на стачки (1901) и др.] Д. пытался смягчить остроту классовых противоречий в Италии. Неоднократно приглашал в своё правительство реформистских лидеров социалистической партии. В то же время правительство Д. жестоко подавляло крестьянское движение на Ю. Италии, увеличило военные расходы, развязало захватническую войну с Турцией (1911-12). В 1912 Д. провёл широкую избирательную реформу. В 1913 в ходе выборов (по новому избирательному закону) либералы вступили в союз с клерикалами; цель союза - изолировать социалистов и получить поддержку католических организаций и следовавших за ними крестьян. С начала 1-й мировой войны 1914-18 Д., опасавшийся неблагоприятного исхода войны для Италии, выступил против участия в ней Италии, возглавив лагерь «нейтралистов». В обстановке послевоенного революционного подъёма буржуазия вновь призвала Д. к власти. Путём уступок (повышение зарплаты и обещание ввести рабочий контроль на производстве) Д. содействовал срыву движения за занятие предприятий (сентябрь 1920). Д. одобрил приход фашистов к власти (1922), поддерживал фашистское правительство Муссолини, однако к ноябрю 1924 перешёл в оппозицию. В 1928 выступил против фашистского закона, упразднявшего парламентский режим. Соч.: Discorsi extraparlamentari, , 1952; Memorie della mia vita, , 1967. Лит.:
Ленин В. И., Полн. собр. соч., 5 изд., т. 22, с. 219; т. 27, с. 18; Грамши А., Избр. произв., пер. с итал., т. 1, М., 1957; Алатри П., Происхождение фашизма, пер. с итал., М., 1961; Togliatti P., Discorso su Giolitti, Roma, 1950; Frassati A., Giolitti, Firenze, 1959. К. Г. Холодковский.
- - Джолитти Джованни, политический и государственный деятель Италии...
Большая Советская энциклопедия
- - Джованни - политич. и гос. деятель Италии; наиболее последоват. представитель итал. либерализма нач. 20 в. Сын чиновника, по образованию юрист. С 1882 - депутат парламента...
Советская историческая энциклопедия
- - итальянский политический деятель; род. в 1842 г. Получил юридическое образование. В 1876 г., в министерство Депретиса, он был назначен директором таможенного управления...
- - в феврале 1901 г. вступил в радикальный кабинет Занарделди на пост министра внутренних дел, но в июне 1903 г., вследствие разногласия с премьером, вышел в отставку, что скоро привело к падению кабинета...
Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона
- - I - итал. политический деятель, род. в 1842 г. Получил юридическое образование. В 1876 г., в министерство Депретиса, он был назначен директором таможенного управления...
Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона
- - лидер итальянской Либеральной партии, премьер-министр Италии в 1892-93, 1903-05, 1906-09, 1911-14, 1920-21. Стремился расширить социальную базу буржуазного режима. При правительстве Джолитти Италия вела итало-турецкую войну 1911-12...
Мондови , Пьемонт , Италия
Кавур , Пьемонт , Италия
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Впервые Джованни Джолитти возглавил правительство в момент, когда разногласия по вопросам финансовой политики внутри министерства Рудини привели к его отставке в апреле 1892 года . Тогда Джолитти сформировал новый кабинет .
Джолитти, в отличие от прежнего правительства, был противником чрезвычайных мер и считал необходимым разрядить обстановку в стране с помощью реформы налоговой системы, улучшения социального законодательства и т. д. Но и его кабинет оказался недолговечным: в 1893 году стали достоянием гласности скандальные аферы Римского банка и связи с этим банком многих видных парламентариев и министров. Джолитти, лично неповинный в коррупции, но знавший об этих неприглядных фактах и долго противившийся их обнародованию, был вынужден в ноябре 1893 года уйти в отставку.
Джованни Джолитти скончался 17 июля 1928 года в Кавуре .
Период итальянской истории с конца 1880-х до начала 1920-х годов считающихся «золотым веком» итальянского либерализма, принято называть «эрой Джолитти», а самого Джолитти - «Итальянский Ллойд Джордж ».
Напишите отзыв о статье "Джолитти, Джованни"
Примечания
См. также
Литература
- Дерюжинский В. Ф. Джолитти, Джованни // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
|
|||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Джолитти, Джованни
Радомира я узнала сразу, так как в нём оставалось слишком много от того чудесного, светлого юноши, виданного мною в первое посещения Мэтэоры. Он лишь сильно возмужал, стал суровее и взрослее. Его синие, пронизывающие глаза теперь смотрели на мир внимательно и жёстко, как бы говоря: «Если не веришь мне – послушай меня ещё раз, ну а если и тогда не поверишь – уходи. Жизнь слишком ценна, чтобы отдавать её не стоящим».Он уже не был тем «любвеобильным», наивным мальчиком, которому казалось, что он в силах изменить любого человека... что в силах изменить весь мир... Теперь Радомир был Воином. Об этом говорил весь его облик – внутренняя собранность, аскетически тонкое, но очень сильное тело, упорная складка в уголках ярких, сжатых губ, пронизывающий взгляд его синих, вспыхивающих стальным оттенком, глаз... Да и вся бушующая в нём, невероятная сила, заставлявшая друзей уважать его (а врагов считаться с ним!) явно показывала в нём настоящего Воина, и уж ни в коем случае не беспомощного и мягкосердечного Бога, коим так упорно пыталась показать его ненавидимая им христианская церковь. И ещё... У него была изумительная улыбка, которая, видимо, стала всё реже и реже появляться на усталом, измождённом тяжкими думами лице. Но когда она появлялась – весь окружающий мир становился добрее, согреваемый его чудесным, безграничным теплом. Это тепло заполняло счастьем все одинокие, обделённые души!.. И именно в нём раскрывалась настоящая суть Радомира! В нём открывалась его истинная, любящая Душа.
Радан же (а это явно был он) выглядел чуть моложе и веселее (хотя был на один год старше Радомира). Он глядел на мир радостно и бесстрашно, будто никакая беда просто не могла, не имела права его коснуться. Будто любое горе должно было обойти его стороной... Он, несомненно, всегда являлся душой любого собрания, освещая его своим радостным, светлым присутствием, где бы ни находился. Юноша будто искрился каким-то радостным внутренним светом, который обезоруживал молодых и старых, заставляя безоговорочно любить его и оберегать, как ценнейшее сокровище, приходящее порадовать Землю раз в тысячи лет. Он был улыбчивым и ярким, как летнее солнышко, с лицом, овитым мягкими золотыми кудрями, и хотелось смотреть на него, любоваться им, забывая о жестокости и злобе окружавшего мира...
Третий «участник» маленького собрания сильно отличался от обоих братьев... Во-первых, он был намного старше и мудрее. Казалось, он носил на своих плечах всю неподъёмную тяжесть Земли, как-то ухитряясь с этим жить и не ломаться, в то же время, сохраняя в своей широкой душе добро и любовь к окружающим его людям. Рядом с ним взрослые казались несмышлёными детьми, пришедшими к мудрому Отцу за советом...
Он был очень высоким и мощным, как большая несокрушимая крепость, проверенная годами тяжких войн и бед.... Взгляд его внимательных серых глаз был колючим, но очень добрым, а сами глаза поражали цветом – они были невероятно светлыми и яркими, какими бывают только в ранней юности, пока их не омрачают чёрные тучи горечей и слёз. Этим могучим, тёплым человеком был, конечно же, Волхв Иоанн...
Мальчик же, преспокойно устроившись на могучих коленях старца, о чём-то очень сосредоточенно размышлял, не обращая внимания на окружающих. Несмотря на его юный возраст, он казался очень умным и спокойным, наполненным внутренней силой и светом. Его личико было сосредоточенным и серьёзным, будто малыш в тот момент решал для себя какую-то очень важную и сложную задачу. Так же, как и его отец, он был светловолосым и голубоглазым. Только черты его лица были на удивление мягкими и нежными, более похожими на мать – Светлую Марию Магдалину.
Полуденный воздух вокруг был сухим и жарким, как раскалённая печь. Утомлённые зноем мухи слетались к дереву, и лениво ползая по его необъятному стволу, надоедливо жужжали, беспокоя отдыхавших в широкой тени старого платана четверых собеседников. Под добрыми, гостеприимно раскинутыми ветвями веяло приятной зеленью и прохладой, причиной чему был резво бежавший прямо из-под корней могучего дерева игривый узенький ручеёк. Подпрыгивая на каждом камешке и кочке, он весело разбрызгивал блестящие прозрачные капли и бежал себе дальше, приятно освежая окружающее пространство. С ним рядом дышалось легко и чисто. И защищённые от полуденного зноя люди отдыхали, с наслаждением впитывая прохладную, драгоценную влагу... Пахло землёй и травами. Мир казался спокойным, добрым и безопасным.
Радомир пытался спасти иудеев...
– Я не понимаю их, Учитель... – задумчиво произнёс Радомир. – Днём они мягки, вечером – ласковы, ночью – хищны и коварны... Они изменчивы и непредсказуемы. Как мне понять их, подскажи! Я не могу спасти народ, его не поняв... Что же мне делать, Учитель?
Иоанн смотрел на него очень ласково, как смотрит отец на любимого сына, и наконец глубоким, низким голосом произнёс:
– Ты знаешь их речь – попытайся раскрыть её, если сможешь. Ибо речь – это зеркало их души. Этот народ был когда-то проклят нашими Богами, так как пришёл он сюда на погибель Земли... Мы пытались помочь ему, посылая сюда тебя. И твой Долг – сделать всё, чтобы изменить их суть, иначе они уничтожат тебя... А потом и всех остальных живущих. И не потому, что они сильны, а лишь потому, что лживы и хитры, и поражают нас, как чума.
– Они далеки от меня, Учитель... Даже те, что являются друзьями. Я не могу почувствовать их, не могу открыть их холодные души.
– А зачем же тогда они нужны нам, папа? – вдруг включился в разговор взрослых, малый «участник» собрания.
– Мы пришли к ним, чтобы спасти их, Светодар... Чтобы вытащить занозу из их больного сердца.
– Но ты ведь сам говоришь, что они не хотят. А разве же можно лечить больного, если он сам отказывается от этого?
– Устами младенца глаголет Истина, Радомир! – воскликнул до сих пор слушавший Радан. – Подумай, ведь если они сами этого не хотят, можешь ли ты насильно заставить людей измениться?.. И уж тем более – целый народ! Они чужды нам в своей вере, в понятии Чести... которой, по-моему, у них даже и нет. Уходи, мой брат! Они уничтожат тебя. Они не стоят и дня твоей Жизни! Подумай о детях... о Магдалине! Подумай о тех, кто любит тебя!..
Радомир лишь печально покачал головой, ласково потрепав златовласую голову своего старшего брата.
– Не могу я уйти, Радан, не имею такого права... Даже если мне не удастся помочь им – я не могу уйти. Это будет похоже на бегство. Я не могу предавать Отца, не могу предавать себя...
– Людей невозможно заставить меняться, если они сами этого не желают. Это будет всего лишь ложью. Им не нужна твоя помощь, Радомир. Они не примут твоё учение. Подумай, брат...
Иоанн печально наблюдал спор своих любимых учеников, зная, что оба они правы, и что ни один из них не отступится, защищая свою правду... Они оба были молоды и сильны, и им обоим хотелось жить, любить, наблюдать, как растут их дети, бороться за своё счастье, за покой и безопасность других, достойных людей. Но судьба распорядилась по-своему. Они оба шли на страдания и, возможно, даже на гибель, всё за тех же других, но в данном случае – недостойных, ненавидевших их и их Учение, бессовестно предававших их людей. Это смахивало на фарс, на абсурдное сновидение... И Иоанн никак не желал простить их отца, мудрого Белого Волхва, так легко отдавшего своих чудесных, сказочно одарённых детей на потеху глумливым иудеям, якобы для спасения их лживых, жестоких душ.
Родился Джолитти 27 октября 1842 года в Мондови (Пьемонт). Получил юридическое образование в Туринском университете. В 1876 году, в министерство Депретиса, он был назначен директором таможенного управления. В 1889 году Криспи предоставил ему пост министра казначейства, а в 1890 году - финансов. Вскоре, однако, Джолитти вышел из кабинета вследствие несогласия с министром публичных работ, и затем немало содействовал падению министерства Криспи. Джолитти был сторонником умеренного либерализма времён Кавура, идеи которого он пытался воплотить в реальность. Политические взгляды Джолитти объясняются тем, что он происходил из среды пьемонтского буржуазного чиновничества, в определенной степени свободным от консервативных предрассудков, но отличающейся, строгим воспитанием. Возможно, что выбранная Джолитти политика либерального пути развития Италии, оказалась крахом именно из-за её консервативной основы.
Впервые Джованни Джолитти возглавил правительство в момент, когда разногласия по вопросам финансовой политики внутри министерства Рудини привели к его отставке в апреле 1892 года, и Джолитти сформировал новый кабинет.
Джолитти, в отличие от прежнего правительства, был противником чрезвычайных мер и считал необходимым разрядить обстановку в стране с помощью реформы налоговой системы, улучшения социального законодательства и т. д. Но и его кабинет оказался недолговечным: в 1893 году стали достоянием гласности скандальные аферы Римского банка и связи с этим банком многих видных парламентариев и министров. Джолитти, лично неповинный в коррупции, но знавший об этих неприглядных фактах и долго противившийся их обнародованию, был вынужден в ноябре 1893 года уйти в отставку.
Всего в 1882-1924 годах Джолитти несколько раз избирался в палату депутатов и неоднократно занимал пост премьер-министра (1892-1893, 1903-1905, 1906-1909, 1911-1914 и 1920-1921). Добиваясь расположения реформистского крыла рабочего движения, Джолитти вводил в правительство социалистов, провел либеральные реформы, легализовал рабочие организации, признал право рабочих на забастовки (1901), ввёл всеобщее избирательное право для мужчин (1912). Джолитти был мастером всякого рода интриг, давления, манипуляций с голосами избирателей, оставаясь при этом деятелем демократической ориентации. Джолитти ввел Италию в Тройственный союз, но наладил отношения и с Францией; предпринял захват Ливии.
В 1911 году Джолитти - вновь премьер-министр Италии. Однако в годы этого премьерства Джолитти социальные и политические противоречия в Италии резко обострились. Участились забастовки; рабочие требовали отставки Джолитти. Несмотря на это Джолитти одержал победу и на выборах в 1914 году, впрочем это не так важно, так как Джолитти ушёл в отставку «по состоянию здоровья». Джолитти пытался предотвратить вступление Италии в Первую мировую войну, возглавляя лагерь сторонников нейтралитета. Успех Народной партии и социалистов на выборах 1919 года стал причиной изменения его довоенной политической тактики.
Последний срок пребывания Джолитти на посту премьер-министра - с 15 июня 1920 до 4 июля 1921 года. Как и большинство довоенных политиков, Джолитти поначалу поддерживал фашистов, но после убийства Маттеотти перешёл в оппозицию и выступил против Муссолини. Умер Джолитти 17 июля 1928 в Кавуре. Период итальянской истории с конца 1880-х до начала 1920-х годов считающихся «золотым веком» итальянского либерализма, принято называть «эрой Джолитти», а самого Джолитти - «Итальянский Ллойд Джордж».
