Возвращение уголовного дела прокурору. Пробелы предварительного расследования: основания к возвращению уголовного дела из суда апелляционной инстанции прокурору для организации дополнительного расследования Постановление суда возвращение уголовного дела п

1.2. Курганский городской суд Курганской области, рассматривая уголовное дело по обвинению ряда граждан в совершении преступлений, предусмотренных частью третьей статьи 109 "Причинение смерти по неосторожности" и частью второй статьи 118 "Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности" УК Российской Федерации, принял по собственной инициативе решение о возвращении данного уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, мотивировав свое решение несоответствием предъявленного обвинения описанию инкриминируемых обвиняемым деяний в силу квалификации их действий как менее тяжких, чем следует из фактических обстоятельств дела, преступлений.

Курганский областной суд, которому в связи с обжалованием государственным обвинителем соответствующего постановления суда первой инстанции данное уголовное дело было передано на рассмотрение в апелляционном порядке, в своем запросе в Конституционный Суд Российской Федерации утверждает, что часть первая статьи 237 УПК Российской Федерации - с учетом сложившейся практики ее применения и пределов судебного разбирательства - не соответствует статьям 1 (часть 1), , 17 (часть 3), 21 (часть 1), 45 (часть 1), , 55 (части 1 и ), 71 (пункты "в" , "о") и 72 (пункт "б" части 1) Конституции Российской Федерации, поскольку не позволяет суду в случае обнаружения в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительном заключении несоответствия описания преступного деяния формулировке предъявленного обвинения по собственной инициативе - при отсутствии заявления обвиняемого, потерпевшего либо их представителей о нарушении их процессуальных прав на досудебной стадии производства по уголовному делу - возвратить данное уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом по основаниям, допускающим или предполагающим в дальнейшем возможность ухудшения положения обвиняемого, чем фактически исключают при постановлении итогового решения по уголовному делу возможность правильного применения судом уголовного закона и вынесения им по результатам судебного разбирательства законного, обоснованного и справедливого решения.

Соответственно, исходя из того, что правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах, федеральный законодатель, устанавливая порядок его отправления, обязан предусмотреть механизм (процедуру), который гарантировал бы вынесение правосудных, т.е. законных, обоснованных и справедливых, судебных решений.

3. Согласно Конституции Российской Федерации судебная власть в Российской Федерации осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства () на основе общих для всех видов судопроизводства принципов правосудия, включая независимость судей, их подчинение только Конституции Российской Федерации и федеральному закону, состязательность и равноправие сторон ( ; ; ), - вне зависимости от природы и особенностей материальных правоотношений, определяющих предмет рассмотрения в каждом виде судопроизводства.

Применительно к уголовному судопроизводству это означает, что, разрешая дело, суд на основе исследованных в судебном заседании доказательств формулирует выводы об установленных фактах, о подлежащих применению в данном деле нормах права и, соответственно, об осуждении или оправдании лиц, в отношении которых велось уголовное преследование. При этом состязательность в уголовном судопроизводстве во всяком случае предполагает, что возбуждение уголовного преследования, формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются указанными в законе органами и должностными лицами, а в предусмотренных случаях также потерпевшими. Возложение же на суд обязанности в той или иной форме подменять деятельность этих органов и лиц по осуществлению функции обвинения не согласуется с предписанием статьи 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации и препятствует независимому и беспристрастному осуществлению правосудия, как того требуют статья 120 (часть 1) Конституции Российской Федерации, а также Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Международного пакта о гражданских и политических правах.

В качестве основания уголовной ответственности Уголовный кодекс Российской Федерации называет совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного данным Кодексом (), а в числе принципов уголовной ответственности - принцип вины, в силу которого лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина (часть первая статьи 5), и принцип справедливости, в силу которого наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного (часть первая статьи 6).

Как следует из приведенных положений Уголовного кодекса Российской Федерации, определение основания и условий привлечения к уголовной ответственности лиц, совершивших преступления, назначение справедливого наказания и иных мер уголовно-правового характера относятся к сфере уголовно-правового регулирования и уголовно-правовых отношений. Соответственно, производство по уголовному делу, имеющее своим назначением как защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, так и защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод, равно как и уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания либо отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания ( УПК Российской Федерации) не могут осуществляться в противоречии с положениями уголовного закона.

В свою очередь, неправильным применением уголовного закона согласно части первой статьи 389.18 УПК Российской Федерации являются как нарушение требований Общей части Уголовного кодекса Российской Федерации, так и применение не той статьи или не тех пункта и (или) части статьи Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, которые подлежали применению. Положение части второй той же статьи, признающее несправедливым приговор, по которому, в частности, было назначено наказание, не соответствующее тяжести преступления, согласуется с требованиями части первой статьи 60 УК Российской Федерации, закрепляющей, что справедливость наказания предполагает его назначение в пределах, установленных санкцией статьи Особенной части данного Кодекса, предусматривающей ответственность за совершенное преступление.

Следовательно, неправильное применение положений Общей и Особенной частей Уголовного кодекса Российской Федерации, неправильная квалификация судом фактически совершенного обвиняемым деяния, а потому неверное установление основания уголовной ответственности и назначения наказания (хотя и в пределах санкции примененной статьи) влекут вынесение неправосудного приговора, что недопустимо в правовом государстве, императивом которого является верховенство права, и снижает авторитет суда и доверие к нему как органу правосудия. Продолжение же рассмотрения дела судом после того, как им были выявлены допущенные органами предварительного расследования процессуальные нарушения, которые препятствуют правильному рассмотрению дела и которые суд не может устранить самостоятельно, а стороны об их устранении не ходатайствовали, приводило бы к постановлению незаконного и необоснованного приговора и свидетельствовало бы о невыполнении судом возложенной на него Конституцией Российской Федерации функции осуществления правосудия.

4. Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, конституционное право каждого на судебную защиту подразумевает создание государством необходимых условий для эффективного и справедливого разбирательства дела прежде всего в суде первой инстанции, где подлежат разрешению все существенные для определения прав и обязанностей сторон вопросы.

Поскольку конституционные принципы правосудия предполагают неукоснительное следование процедуре уголовного преследования, что гарантирует соблюдение процессуальных прав участников уголовного судопроизводства, суд, выявив допущенные органами дознания или предварительного следствия процессуальные нарушения, вправе принимать предусмотренные уголовно-процессуальным законом меры по их устранению с целью восстановления нарушенных прав и создания условий для всестороннего и объективного рассмотрения дела по существу. Возвращая в этих случаях уголовное дело прокурору, суд не подменяет сторону обвинения, - он лишь указывает на выявленные нарушения, ущемляющие процессуальные права участников уголовного судопроизводства, требуя их восстановления. Приведение процедуры предварительного расследования в соответствие с требованиями уголовно-процессуального закона, создание предпосылок для правильного применения норм уголовного закона дают возможность после устранения выявленных процессуальных нарушений вновь направить дело в суд для рассмотрения по существу и принятия по нему решения. Тем самым обеспечиваются гарантированные Конституцией Российской Федерации право обвиняемого на судебную защиту и право потерпевшего на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (статьи 46 и ), а также условия для вынесения судом правосудного, т.е. законного, обоснованного и справедливого, решения по делу (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 4 марта 2003 года N 2-П , от 5 февраля 2007 года N 2-П , от 16 мая 2007 года N 6-П и от 21 апреля 2010 года N 10-П , определения Конституционного Суда Российской Федерации от 16 декабря 2008 года N 1063-О-О и от 3 апреля 2012 года N 598-О).

Учитывая, что никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в порядке, установленном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, а обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном данным Кодексом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда, лишь суд, отправляя правосудие по уголовному делу, при постановлении приговора разрешает следующие вопросы: доказано ли, что имело место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый, и что это деяние совершил именно он, является ли это деяние преступлением и какими пунктом, частью, статьей Уголовного кодекса Российской Федерации оно предусмотрено, виновен ли подсудимый в совершении этого преступления, подлежит ли подсудимый наказанию за совершенное им преступление (части первая и вторая статьи 8 , часть первая статьи 14 и УПК Российской Федерации). Соответственно, указанная в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении квалификация содеянного может рассматриваться лишь в качестве предварительной. Окончательная же юридическая оценка деяния и назначение наказания за него осуществляются именно и только судом исходя из его исключительных полномочий по осуществлению правосудия, установленных Конституцией Российской Федерации и уголовно-процессуальным законом (пункт 1 части первой статьи 29 УПК Российской Федерации).

Между тем в случае, когда в ходе судебного разбирательства (которое, как следует из статьи 252 УПК Российской Федерации, проводится только по предъявленному обвинению, а изменение обвинения в судебном разбирательстве в сторону ухудшения не допускается) суд придет к выводу, что имеет место нарушение требований Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, препятствующее рассмотрению уголовного дела судом, в том числе ввиду несоответствия квалификации инкриминируемого обвиняемому преступления обстоятельствам, указанным в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, ограничение права суда на выбор нормы уголовного закона, подлежащей применению, или на возвращение уголовного дела прокурору (как по ходатайству стороны, так и по собственной инициативе) на основании части первой статьи 237 УПК Российской Федерации ставит решение суда в зависимость от решения, обоснованность которого и составляет предмет судебной проверки и которое принимается органами уголовного преследования, в том числе входящими в систему исполнительной власти, т.е. является неправомерным вмешательством в осуществление судебной власти, самостоятельность и независимость которой находятся под защитой Конституции Российской Федерации, прежде всего ее статей 10 и 120 (часть 1).

4.2. Применительно к стадии возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств Конституционным Судом Российской Федерации была сформулирована правовая позиция, согласно которой судебное решение, если существенно значимые обстоятельства события, являющегося предметом исследования по уголовному делу, отражены в нем неверно, не может рассматриваться как справедливый акт правосудия; если в силу недопустимости выхода суда за рамки обвинения, сформулированного в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, не отражены в итоговом судебном решении, то должны быть задействованы процессуальные механизмы, которые позволяли бы осуществлять расследование новых обстоятельств и их учет в соответствующем документе, направляемом в суд органами уголовного преследования; при установлении и использовании таких механизмов стороне защиты, соответственно, должны быть обеспечены адекватные возможности для собирания и представления дополнительных доказательств и для оспаривания обвинения (Постановление от 16 мая 2007 года N 6-П).

Тем более требуется задействование процессуальных механизмов, которые позволяли бы предотвратить вынесение несправедливого, незаконного и необоснованного приговора, на предшествующих стадиях, когда существенно значимым обстоятельствам события, которое будет служить предметом исследования по уголовному делу, в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении дается неправильная уголовно-правовая оценка, очевидная для суда, либо когда в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, являющиеся основанием для предъявления обвинения в совершении более тяжкого преступления, что препятствует всестороннему и объективному разрешению уголовного дела и может отразиться на правильности окончательной квалификации судом совершенного обвиняемым деяния, а потому поставить под сомнение законность и обоснованность вынесенного по делу судебного решения.

Предусматривая процедуры исправления как процессуальных нарушений, допущенных судом, так и нарушений, касающихся неправильного применения им уголовного закона , Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации не содержит, однако, положений, позволяющих разрешить вопрос о таких нарушениях, допущенных органами предварительного расследования, если фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, свидетельствуют о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления либо если в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, являющиеся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления. Тем самым, по существу, сужается функция судебного контроля за действиями органов уголовного преследования, что препятствует реализации принципов равенства, справедливости, верховенства права, а также принципа законности, как они установлены Конституцией Российской Федерации, уголовным и уголовно-процессуальным законами, и не отвечает требованиям справедливого правосудия, самостоятельности и независимости судебной власти.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, любое преступное посягательство на личность, ее права и свободы является одновременно и наиболее грубым посягательством на человеческое достоинство, поскольку человек как жертва преступления становится объектом произвола и насилия, а следовательно, государство обязано способствовать устранению нарушений прав потерпевшего от преступления; ограничение же доступа к правосудию является одновременно и ограничением фундаментального права на защиту достоинства личности; это тем более относится к жертвам преступлений, которым должна предоставляться государственная защита и обеспечиваться возможность собственными действиями добиваться, в том числе в рамках производства по уголовному делу, восстановления своих прав и законных интересов, которые не могут быть сведены исключительно к возмещению причиненного вреда, - эти интересы в значительной степени связаны также с разрешением вопросов о доказанности обвинения, его объеме, применении уголовного закона и назначении наказания, от решения которых, в свою очередь, во многих случаях зависят реальность и конкретные размеры возмещения вреда; непринятие своевременных мер к выявлению и устранению нарушений прав и свобод в тех случаях, когда в дальнейшем их восстановление оказывается невозможным, означало бы умаление чести и достоинства личности не только лицом, совершившим противоправные действия, но и самим государством, а также должно расцениваться как невыполнение государством и его органами своей конституционной обязанности (постановления от 3 мая 1995 года N 4-П , от 2 февраля 1996 года N 4-П , от 16 мая 1996 года N 12-П , от 15 января 1999 года N 1-П , от 14 февраля 2000 года N 2-П , от 24 апреля 2003 года N 7-П , от 11 мая 2005 года N 5-П , от 16 октября 2012 года N 22-П и др.).

Согласно Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации потерпевший, его законный представитель и (или) представитель выступают на стороне обвинения и участвуют в уголовном преследовании обвиняемого, а по уголовным делам частного обвинения - выдвигают и поддерживают обвинение в порядке, установленном данным Кодексом (); для участия в уголовном преследовании по делам публичного и частно-публичного обвинения потерпевший наделен правами знать о предъявленном обвиняемому обвинении и знакомиться с материалами дела, заявлять ходатайства и отводы, представлять доказательства, выступать в судебных прениях, обжаловать решения суда (часть вторая статьи 42).

В силу особенностей своего статуса потерпевший не наделяется правом предопределять осуществление уголовного преследования по делам публичного и частно-публичного обвинения и его пределы и самостоятельно выдвигать и поддерживать обвинение в суде. Реализация же им права довести до суда свою позицию по вопросам о доказанности обвинения, его объеме, применении уголовного закона зависит от обеспечения этого права органами публичного уголовного преследования - дознавателем, следователем и прокурором: ходатайство потерпевшего об изменении обвинения на более тяжкое рассматривается дознавателем, следователем (статьи 119-122 УПК Российской Федерации), отказ в его удовлетворении может быть обжалован руководителю следственного органа или прокурору (статьи 123 и УПК Российской Федерации). Отказ в удовлетворении такого ходатайства потерпевший в соответствии со статьей 125 УПК Российской Федерации может обжаловать и в суд, который, однако, если уголовное дело не было прекращено, не вправе рассмотреть такую жалобу потерпевшего по существу, поскольку при проверке законности и обоснованности решений и действий (бездействия) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора не должен предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по существу уголовного дела (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 23 марта 1999 года N 5-П, определения Конституционного Суда Российской Федерации от 22 октября 2003 года N 385-О , от 23 июня 2009 года N 889-О-О , от 2 июля 2009 года N 1009-О-О , от 20 октября 2011 года N 1430-О-О , от 19 июня 2012 года N 1096-О и др.). Судья, рассматривая жалобу потерпевшего в порядке, предусмотренном статьей 125 УПК Российской Федерации, согласно пункту 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2009 года N 1 "О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации", не вправе делать выводы о квалификации деяния.

В рамках приведенного правового регулирования ограничение права суда в ходе судебного производства самостоятельно разрешать вопрос о выборе нормы уголовного закона , подлежащей применению, в случае несоответствия квалификации преступления обстоятельствам, указанным в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, когда имеются основания для предъявления обвинения в более тяжком преступлении, равно как и удовлетворить ходатайство потерпевшего о возвращении уголовного дела прокурору для устранения таких нарушений влечет и ограничение права потерпевшего на защиту от преступных действий, возможности отстаивать свои права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами, не позволяет принимать своевременные меры к выявлению и устранению нарушений этих прав, что в конечном счете приводит к нарушению принципов состязательности и равноправия сторон, умалению чести и достоинства личности не только лицом, совершившим противоправные действия, но самим государством, фактически сводит на нет право потерпевшего довести до суда свою позицию о доказанности обвинения, его объеме, применении уголовного закона и назначении наказания.

5. Таким образом, положения части первой статьи 237 УПК Российской Федерации не соответствуют Конституции Российской Федерации, ее , 17 (часть 1), 19 (части 1 и ), 21 (часть 1), , 46 (части 1 и ), 55 (часть 3), 118 (части 1 и ) и 120 (часть 1 частью второй статьи 252 данного Кодекса, исключающей в судебном разбирательстве возможность изменения обвинения в сторону, ухудшающую положение подсудимого, препятствуют самостоятельному и независимому выбору судом подлежащих применению норм уголовного закона в случаях, когда он приходит к выводу, что фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, свидетельствуют о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления либо когда в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства им установлены фактические обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации деяния как более тяжкого преступления.

Федеральному законодателю надлежит, руководствуясь требованиями Конституции Российской Федерации, в том числе закрепляющими принципы правовой определенности, состязательности судопроизводства, полноты и эффективности судебной защиты прав и свобод человека и гражданина, а также правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации, выраженными в настоящем Постановлении, внести в правовое регулирование изменения, направленные на устранение препятствий для вынесения судом основанного на правильном применении норм уголовного и уголовно-процессуального законов решения по уголовному делу в случаях, когда фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, свидетельствуют о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления либо когда в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства им установлены фактические обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации деяния как более тяжкого преступления.

частью второй статьи 71 , , , , , и Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать положения части первой статьи 237 УПК Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее , 17 (часть 1), 19 (части 1 и ), 21 (часть 1), , 46 (части 1 и ), 55 (часть 3), 118 (части 1 и ) и 120 (часть 1), в той мере, в какой эти положения в системе действующего правового регулирования, в том числе во взаимосвязи с частью второй статьи 252 данного Кодекса, исключающей в судебном разбирательстве возможность изменения обвинения в сторону, ухудшающую положение подсудимого, препятствуют самостоятельному и независимому выбору судом подлежащих применению норм уголовного закона в случаях, когда он приходит к выводу, что фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, свидетельствуют о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления либо когда в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства им установлены фактические обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации деяния как более тяжкого преступления.

2. Правоприменительные решения, вынесенные в отношении гражданина Республики Узбекистан Гадаева Баходира Тилявовича на основании положений части первой статьи 237 УПК Российской Федерации в той мере, в какой эти положения признаны настоящим Постановлением не соответствующими Конституции Российской Федерации, подлежат пересмотру в установленном порядке.

3. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

4. Настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в "Российской газете", "Собрании законодательства Российской Федерации" и на "Официальном интернет-портале правовой информации" (www.pravo.gov.ru). Постановление должно быть опубликовано также в "Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации".

Особое мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации С.М. Казанцева
по Постановлению Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2013 года N 16-П по делу о проверке конституционности положений части первой статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Гадаева Баходира Телявовича и запросом Курганского областного суда

Гуманистические начала правового государства, призванного прежде всего защищать права и свободы человека ( ; ; Конституции Российской Федерации), предопределяют обязанность федерального законодателя осуществлять правовое регулирование таким образом, чтобы обеспечить условия для реализации своих прав как лицам, потерпевшим от преступлений, так и подсудимым.

Федеральный законодатель, осуществляющий на основе предписаний статей 2 , 46-53 , 71 (пункт "о") Конституции Российской Федерации и соответствующих международно-правовых обязательств Российской Федерации правовое регулирование общественных отношений в сфере уголовного судопроизводства, располагая достаточно широкой дискрецией в выборе конкретных мер защиты прав всех участников процесса, должен обеспечивать баланс публичных и частных интересов и конституционно значимых ценностей.

При этом возможные ограничения прав и свобод в силу статей 17 (часть 3), 19 (части 1 и ) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации допустимы, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, только в целях защиты конституционных ценностей на основе принципа юридического равенства и вытекающих из него критериев разумности, соразмерности (пропорциональности) и необходимости в правовом демократическом государстве и не должны искажать основное содержание конституционных прав и свобод и посягать на само их существо.

Установленные оспариваемыми заявителями положениями части первой статьи 237 УПК Российской Федерации во взаимосвязи с частью второй статьи 252 того же Кодекса пределы судебного разбирательства уголовных дел являются одной из важных гарантий личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

Закрепленный в действующем законодательстве принцип недопустимости ухудшения положения подсудимого путем привлечения его к ответственности за те деяния, которые не были ему инкриминированы в обвинительном заключении, обвинительном акте, обвинительном постановлении, сам по себе не нарушает принципов справедливости, состязательности и равноправия сторон. Этот принцип находит отражение в том числе в оспариваемой в данном деле части первой статьи 237 УПК Российской Федерации, которая, с учетом статьи 252 данного Кодекса, ограничивающей право суда в ходе судебного производства самостоятельно дополнять обвинение и расширять пределы судебного разбирательства, не позволяет суду ни по ходатайству потерпевшего, ни по собственной инициативе возвратить уголовное дело прокурору для устранения нарушений, связанных с квалификацией преступления, в случае несоответствия квалификации обстоятельствам, указанным в предъявленном обвинении, когда, по мнению судьи, имеются основания для предъявления обвинения в более тяжком преступлении.

Оспариваемые заявителями положения призваны в определенной мере восполнить в пользу подсудимого то фактическое неравенство, которое существует между стороной обвинения в лице большого аппарата обвинительной и следственной власти и стороной защиты в лице подсудимого и его адвоката. При этом надо учесть и тот факт, что, по мнению некоторых известных ученых, на досудебных стадиях процесса отечественное законодательство сохраняет существенные элементы следственного (инквизиционного или розыскного) порядка судопроизводства, при котором уголовный преследователь сосредоточивает в своих руках не только обвинительную, но и значительную часть судебной власти (Смирнов А.В. Некоторые актуальные проблемы уголовного права и процесса в свете положений российской Конституции и международного права//Российский юридический журнал. 2011. N 2).

Исправление допущенных органами, осуществляющими уголовное преследование, нарушений или ошибок, если этим ухудшается положение подсудимого и нарушается его право на защиту, не может рассматриваться в качестве той конституционно значимой цели, ради которой требуется наделять суд несвойственной ему функцией обвинения и ограничивать право подсудимого на защиту.

Уголовно-процессуальным законодательством предусмотрен целый комплекс правовых механизмов, обеспечивающих возможность исправления ошибок, допущенных на стадии досудебного производства, в том числе при формулировании окончательного обвинения.

Вопреки мнению заявителя действующее правовое регулирование не только не нарушает принципы состязательности и равноправия сторон, но, напротив, является их дополнительной гарантией и отвечает всем требованиям справедливого правосудия, самостоятельности и независимости судебной власти.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 28 ноября 1996 года N 19-П, Конституции Российской Федерации относит к основам конституционного строя Российской Федерации разделение государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную, что предполагает самостоятельное выполнение каждой ветвью государственной власти своих специфических, установленных Конституцией Российской Федерации и федеральным законом функций и полномочий. При этом в соответствии со статьей 118 (часть 1) Конституции Российской Федерации исключительную компетенцию судебной власти составляет осуществление правосудия. Из названных конституционных норм следует, с одной стороны, что никакой иной орган не может принимать на себя функцию отправления правосудия, а с другой - что на суд не может быть возложено выполнение каких бы то ни было функций, не согласующихся с его положением органа правосудия.

Возбуждение уголовного преследования и поддержание обвинения перед судом является задачей специальных органов - дознания, предварительного следствия и прокуратуры. Суд же обязан проверять результаты их деятельности, объективно и беспристрастно решая вопрос о законности и обоснованности выдвигаемых против лица обвинений, а также рассматривая жалобы на действия и решения должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство на досудебных стадиях.

В том же Постановлении Конституционный Суд Российской Федерации подчеркнул, что с объективностью и беспристрастностью суда, который в качестве органа правосудия выносит приговор по делу, не согласуется наделение его в этом же процессе полномочиями возбуждать уголовное дело и формулировать по нему обвинение. Это противоречит конституционным положениям о независимом судебном контроле за обеспечением прав граждан в уголовном судопроизводстве, закрепленным в , 46 (часть 1) и Конституции Российской Федерации, согласно которым права и свободы человека и гражданина обеспечиваются правосудием и каждому гарантируется их защита независимым судом. Из такого же понимания статуса суда исходит и Международный пакт о гражданских и политических правах, провозглашающий, что каждый, кому предъявлено уголовное обвинение, имеет право на справедливое разбирательство его дела компетентным, независимым и беспристрастным судом (пункт 1 статьи 14). Это, кроме всего прочего, означает, что справедливое правосудие предполагает возложение на суд лишь задачи принять решение по поводу уже предъявленного лицу уголовного обвинения, а не самостоятельно его формулировать.

Представляется, что правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации, высказанные по поводу правового регулирования возбуждения уголовного дела и формулирования по нему обвинения, могут быть распространены в этой части и на оспариваемые в данном деле положения уголовно-процессуального законодательства, предусматривающие недопустимость изменения обвинения судом самостоятельно на более тяжкое в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции.

Судья, расширяя обвинение в отношении конкретного лица и формулируя требования к органам обвинительной власти представить суду доказательства виновности обвиняемого, оказывается связанным такими своими решениями. Это затрудняет для судьи объективное исследование и правовую оценку в судебном заседании обстоятельств дела, тем более что вынесение оправдательного приговора или иного решения в пользу подсудимого может восприниматься как свидетельство ошибочности его прежних выводов по данному делу.

В результате под угрозу ставится внутренняя независимая позиция судьи по делу, а следовательно, оказывается нарушенным гарантируемое статьей 120 Конституции Российской Федерации право человека на рассмотрение его дела независимым и беспристрастным судом. Кроме того, наносится серьезный ущерб доверию, которое должны внушать органы правосудия в демократическом обществе, появляются основания подозревать суд в так называемом обвинительном уклоне.

Таким образом, действующее правовое регулирование, в части, не допускающей изменение обвинения судом самостоятельно на более тяжкое в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции, или направление дела прокурору, или изменение обвинения, если этим ухудшается положение подсудимого, направлено на защиту не только прав подсудимого, но и на дополнительную гарантию независимости и беспристрастности правосудия, освобождение его от несвойственной ему функции обвинения.

Оспариваемые законоположения не ограничивают права потерпевшего на обжалование действий органов следствия, обвинения и суда по вопросам обвинения, применения уголовного закона и назначения наказания виновному лицу. Как следует из правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, обязанность государства обеспечивать восстановление прав потерпевшего от преступления не предполагает наделение его правом предопределять необходимость осуществления уголовного преследования в отношении того или иного лица, а также пределы возлагаемой на это лицо уголовной ответственности, - такое право в силу публичного характера уголовно-правовых отношений может принадлежать только государству в лице его законодательных и правоприменительных органов (Постановление от 24 апреля 2003 года N 7-П). Впрочем, это не лишает потерпевшего возможности собственными действиями добиваться восстановления своих прав и законных интересов (постановления от 24 апреля 2003 года N 7-П и от 27 июня 2005 года N 7-П). В соответствии с пунктом 1 части второй статьи 42 УПК Российской Федерации потерпевший вправе знать о предъявленном обвиняемому обвинении. Это предполагает обязанность следователя довести до сведения потерпевшего не только сам факт предъявления обвинения конкретному лицу, но и содержание постановления о привлечении в качестве обвиняемого, включая описание фактических обстоятельств инкриминируемого лицу преступления и его юридическую оценку (Определение от 11 июля 2006 года N 300-О).

Кроме того, права потерпевшего, закрепленные в статье 52 Конституции Российской Федерации, и его право на судебную защиту, закрепленное в статье 46 Конституции Российской Федерации, гарантируются не только нормами уголовного и уголовно-процессуального права, но и нормами других отраслей законодательства, в первую очередь - нормами гражданского и гражданского процессуального права. У лиц, пострадавших в результате преступления, во всяком случае сохраняется право на возмещение ущерба, причиненного осужденным (оправданным) в гражданском судопроизводстве.

Таким образом, отсутствие у потерпевшего по делам публичного и частно-публичного обвинения права требовать направления дела прокурору или изменения квалификации деяния обвиняемого непосредственно в судебном заседании само по себе не может расцениваться как лишение его права на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию причиненного ему ущерба.

Ни международное право, ни конституции большинства демократических государств не предусматривают в качестве обязательного требования закрепление в законодательстве полномочия суда изменять обвинение в сторону, ухудшающую положение подсудимого, когда суд приходит к выводу, что фактические обстоятельства свидетельствуют о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления. Уголовно-процессуальное законодательство некоторых государств практически не предусматривает возможность какого-либо изменения обвинения по существу в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции (Австрия, Бельгия, Люксембург, США, Таджикистан, Франция). В ряде иных государств законодательство допускает, в принципе, возможность изменения обвинения в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции, но не предусматривает явным образом или даже прямо исключает при этом его изменение на более тяжкое (Финляндия, Швеция).

Большинство государств, допускающих возможность изменения обвинения на более тяжкое в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции, в принципе не предусматривают для этого институт возвращения судом дела на стадию предварительного расследования (Армения - с 2007 года, Белоруссия, Бразилия - с 2008 года, Венгрия, Германия, Канада, Корея, Литва, Лихтенштейн, Молдова, Португалия, Словения, Соединенное Королевство, Хорватия, Швейцария, а также Международного Уголовного Суда). В ряде стран, где допускается возможность возвращения судом дела на стадию предварительного расследования по тем или иным основаниям, это запрещается для случаев изменения обвинения на более тяжкое (Болгария, Польша, Украина).

Возвращение дела на стадию предварительного расследования как со стадии основного разбирательства в суде первой инстанции предусмотрено только в Казахстане, Словакии и Туркменистане.

Международная судебная практика, в том числе немногочисленные решения конституционных судов по этому вопросу также не подтверждают того мнения, что положения отечественного уголовно-процессуального законодательства, лишающие суд возможности либо изменения обвинения в сторону, ухудшающую положение подсудимого, либо возвращения уголовного дела на досудебную стадию для дополнения обвинения, несовместимы с международными стандартами прав человека.

Исходя из изложенного и руководствуясь частью первой статьи 76 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", полагаю, что положения части первой статьи 237 УПК Российской Федерации соответствуют Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они в системе действующего правового регулирования, в том числе во взаимосвязи с частью второй статьи 252 данного Кодекса, исключающей в судебном разбирательстве возможность изменения обвинения в сторону, ухудшающую положение подсудимого, препятствуют возвращению уголовного дела прокурору для предъявления более тяжкого обвинения, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе уголовно-правового и уголовно-процессуального регулирования они направлены на защиту признаваемых Конституцией Российской Федерации и международно-правовыми нормами прав осужденного и не лишают потерпевшего права на доступ к правосудию и права на эффективную судебную защиту в установленных законом процессуальных формах и, следовательно, не умаляют его достоинство, а также не умаляют принцип независимости судебной власти.

Признанием указанных законоположений не противоречащими Конституции Российской Федерации не исключается право законодателя принять дополнительные нормативные решения, с тем чтобы наиболее эффективно гарантировать конституционные права всех участников уголовного судопроизводства, затронутые в результате нарушения закона, допущенного органами уголовного преследования.

Судья Конституционного Суда Российской Федерации

Чеховских Лариса Николаевна - Адвокат 05.12.2013 За время действия нового УПК РФ обозначились проблемы, затрагивающие некоторые принципиальные положения уголовного судопроизводства. Практика возвращения уголовных дел прокурору судами свидетельствует о том, что применение пришедшей на смену институту дополнительного расследования процедуры вызывает определенные трудности, связанные с возможностью двоякого толкования новых процессуальных норм и наличием пробелов в регулировании соответствующих правоотношений. Некоторые проблемы толкования института возвращения уголовного дела прокурору поможет решит данная статья. Деятельность прокурора в уголовном процессе всегда была в центре внимания юридической науки и правоприменительной практики. По закону прокурор призван нести ответственность за результаты уголовного преследования, использовать все предоставленные ему полномочия для устранения препятствий и обеспечения рассмотрения уголовного дела в судебном заседании. Однако сложившаяся практика свидетельствует о существенных недостатках деятельности прокурора, приводящая к направлению в суд уголовных дел с невосполнимыми пробелами. Изменившийся уголовно-процессуальный закон не предусматривает возвращение уголовного дела судом для производства дополнительного расследования в целях восполнения его неполноты, ориентируя прокурора на улучшение надзорной деятельности. Поэтому дополнительного осмысления требует проблема возвращения прокурору уголовного дела в порядке ст. 237 УПК, к которой в последнее время вызван повышенный интерес со стороны практических работников. Тем более что, 07.05.2013 года вступили в силу изменения в уголовно-процессуальный закон, введенные Федеральным законом от 26.04.2013 № 64-ФЗ. Новеллой является то, что в соответствии с частью 1.2 ст. 237 УПК РФ судья по ходатайству стороны возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом в случаях, если: 1) после направления уголовного дела в суд наступили новые общественно опасные последствия инкриминируемого обвиняемому деяния, являющиеся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления; 2) ранее вынесенные по уголовному делу приговор, определение или постановление суда отменены вышестоящими судами, а послужившие основанием для их отмены новые или вновь открывшиеся обстоятельства являются, в свою очередь, основанием для предъявления обвиняемому обвинения в совершении более тяжкого преступления. Право возвращать уголовное дело прокурору по указанным основаниям предоставлено судам первой, апелляционной и кассационной инстанций. Таким образом, законодатель предоставил возможность стороне обвинения в ходе рассмотрения дела, либо при возобновлении производства по делу ввиду вновь открывшихся обстоятельств при выявлении данных, из которых видно, что подсудимый (осужденный) совершил более тяжкое преступление, чем ему инкриминируется, ходатайствовать о возвращении уголовного дела прокурору для предъявления лицу обвинения о более тяжком преступлении. Ранее по данному основанию суд не вправе был возвращать дело прокурору, поскольку это повлекло бы ухудшение положения лица, привлекаемого к уголовной ответственности. В новой редакции закона суд не может возвращать дело прокурору для предъявления обвиняемому более тяжкого обвинения по собственной инициативе, а только ходатайству прокуратуры. В случае возвращения прокурором уголовного дела следователю в связи выявлением обстоятельств, предусмотренных ч. 1 и ч. 1.2 ст. 237 УПК РФ, срок производства следственных и иных процессуальных действий не может превышать одного месяца со дня поступления уголовного дела к следователю. Институт возвращения уголовного дела действует достаточно долго, но в судебной практике сохраняются неясности, требующие единообразного разрешения. В частности, судьи по-прежнему испытывают сложность в оценке нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных органами предварительного расследования, с точки зрения того, являются ли они основанием для возвращения дела прокурору. Нередко у судей возникает неверное представление об идентичности процедуры возвращения дел в порядке ст. 237 УПК РФ упраздненному институту направления уголовных дел для дополнительного расследования, недопонимание различия в их предназначении и сущности. Часть 1 статьи 237 УПК РФ предусматривает обязательное условие, при котором возможно возвращение дела прокурору, а именно: нарушения, указанные в законе, должны препятствовать рассмотрению дела судом. Целью данной судебной процедуры является не восполнение неполноты и пробелов предварительного расследования, и не устранение любых недостатков и упущений органов уголовного преследования, что было характерно для правового института направления дел для дополнительного расследования, а лишь устранение препятствий рассмотрения дела судом. Одним из оснований направления дела прокурору является составление обвинительного заключения или обвинительного акта с нарушением требований УПК РФ. По указанному основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, прокурору возвращается наибольшее количество дел. Такое положение объясняется, прежде всего, недостаточным уровнем предварительного расследования уголовных дел и допускаемыми при этом нарушениями уголовно-процессуального закона, которые по прежнему распространены в практике органов уголовного преследования. Существует два вида оснований применения п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, это непосредственные нарушения требований закона при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта и иные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные в ходе предварительного расследования. Последняя категория нарушений четко не определена рамками уголовно-процессуального закона, а потому судам зачастую сложно найти правильное решение в конкретной ситуации. К непосредственным нарушениям при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта относятся нарушения положений ст. 220 и 225 УПК РФ соответственно, связанные с несоблюдением требований указанных правовых норм к форме и содержанию данных процессуальных документов. В соответствии с разъяснениями, данными в Постановлении Пленума Верховного суда РФ №1 от 5 марта 2004 г. «О применении судами норм УПК РФ», под допущенными при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения изложенных в статьях 220 и 225 УПК РФ положений, которые исключают возможность принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения или акта. К таким нарушениям Верховный Суд РФ относит случаи, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении или обвинительном акте, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого; когда обвинительное заключение или обвинительный акт не подписан следователем, дознавателем либо не утвержден прокурором, когда в обвинительном заключении или обвинительном акте отсутствуют указание на прошлые судимости обвиняемого, данные о месте нахождения обвиняемого, данные о потерпевшем, если он был установлен по делу, и другие. Значительное число нарушений ст. 220 УПК РФ представляют собой не собственно нарушения, вызванные несоблюдением правил составления обвинительного заключения (примеры приведены выше), а такие упущения, которые дублируют нарушения УПК, допущенные при вынесении постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого. Имеются в виду случаи, когда недостатки содержания постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, касающиеся изложения обстоятельств преступного деяния, сущности и формулировки обвинения, а также юридической квалификации вместе с текстом предъявленного обвинения переносятся в текст обвинительного заключения. В юридической литературе вышеперечисленные нарушения, послужившие причиной возвращения дел прокурору на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, объединяют в следующие группы: —неправильное указание в обвинительном заключении (обвинительном акте) данных о личности обвиняемого, а также о потерпевшем и других участниках процесса; Недостатки и упущения при изложении в обвинительном заключении фабулы, существа и формулировки обвинения; Нарушения, связанные с изложением доказательств; Иные нарушения, допущенные непосредственно при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта; Иные нарушения уголовно-процессуального закона. Другой распространенной причиной для возвращения уголовных дел прокурору является не полное указание органами предварительного следствия данных о личности обвиняемых, потерпевших и других участников уголовного процесса. Наиболее существенными являются такие данные о личности обвиняемого как его фамилия, имя, отчество, дата и место рождения, которые позволяют идентифицировать личность гражданина по его личным документам. Неправильное указание этих данных в обвинительном заключении (обвинительном акте) ставит под сомнение соответствие личности обвиняемого данным о личности лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности за данное деяние, а также соответствие данных о личности лица, в отношении которого дело направлено в суд, личности лица, привлеченного в качестве обвиняемого. Во многих случаях такое состояние обвинительного заключения (обвинительного акта) исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения или акта. Кроме того, на практике выявлены случаи, когда органы предварительного следствия неверно указывают, либо вообще не указывают сведения о личности потерпевших, когда их участие является обязательным. В данных случаях суды обоснованно принимали решение о возвращении уголовных дел данной категории прокурору, поскольку это является грубым нарушением п. 8 ч. 1 ст. 220 УПК РФ и препятствует рассмотрению уголовного дела по существу. Значительную группу составляют недостатки и упущения при изложении в обвинительном заключении фабулы, существа и формулировки обвинения. В качестве конкретных нарушений данной группы судами указывались: противоречивое изложение обстоятельств в фабуле обвинения; отсутствие обвинения в отношении одного из обвиняемых по делу; изложение сущности обвинения не полностью или в противоречие содержанию постановления о привлечении в качестве обвиняемого, не приведение формулировки обвинения; изложение формулировки обвинения не полностью или не в соответствии с диспозицией соответствующей статьи УК; отсутствие юридической квалификации в соответствии с предъявленным обвинением; неконкретное изложение в заключении предъявленного обвинения. В следующую группу оснований для возвращения уголовного дела прокурору включают нарушения, связанные с изложением доказательств. Согласно п. 5 ч. 1 ст. 220 УПК РФ, а также п. 6 ч. 1 ст. 225 УПК РФ в обвинительном заключении (обвинительном акте) должен быть приведен перечень доказательств, подтверждающих обвинение, и перечень доказательств, на которые ссылается сторона защиты. На первоначальном этапе действия Уголовно-процессуального кодекса РФ основным нарушением данной группы являлось перечисление доказательств в обвинительном заключении со ссылками на листы дела без раскрытия их содержания. Согласно Постановлению Пленума Верховного суда РФ №1 «О применении судами норм уголовно-процессуального кодекса РФ» от 5 марта 2004 г. под перечнем доказательств понимается не только ссылка в обвинительном заключении на источники доказательств, но и приведение в обвинительном заключении или обвинительном акте краткого содержания доказательств, поскольку в силу ч. 1 ст. 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основании которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном УПК, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу. Однако, несмотря на разъяснения Верховного Суда РФ, на практике встречаются случаи, когда следователи не приводят содержание доказательств, а ограничиваются лишь ссылками на их источники. Согласно ч. 4 ст. 220 УПК РФ список подлежащих вызову в судебное заседание лиц прилагается к обвинительному заключению и является, по сути, его составной частью. Отсутствие такого списка, либо его неполнота означают, что обвинительное заключение составлено с нарушением уголовно-процессуального закона и поэтому может служить основанием для возвращения дела прокурору. Например, отсутствие в списке лиц, подлежащих обязательному вызову в судебное заседание, а к таковым относятся стороны по делу (например, обвиняемый, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик, их законные представители), в ряде случаев являлось дополнительным основанием для принятия районными судами решения о возвращении дела прокурору по п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ. Иные, не связанные с составлением обвинительного заключения или обвинительного акта нарушения УПК в качестве самостоятельного основания возвращения дела прокурору в ст.237 УПК не указаны. Однако в судебной практике такие нарушения постепенно стали являться действительной причиной возвращения дел прокурору, хотя зачастую суды мотивировали свои решения, ссылаясь на составление обвинительного заключения или обвинительного акта с нарушением закона. В настоящее время такая практика поддержана высшими судебными органами РФ, и суды имеют возможность применять п.1 ч.1 ст.237 УПК, напрямую ссылаясь на иные нарушения УПК. Как указал Конституционный Суд РФ, в случае выявления допущенных органами дознания или предварительного следствия процессуальных нарушений суд вправе, самостоятельно и независимо осуществляя правосудие, принимать в соответствии с уголовно-процессуальным законом меры по их устранению с целью восстановления нарушенных прав участников уголовного судопроизводства и создания условий для всестороннего и объективного рассмотрения дела по существу. При оценке выявленных нарушений УПК с точки зрения их существенности судам можно руководствоваться перечнем и критериями, приводившимися в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ №84 от 8 декабря 1999 г. «О практике применения судами законодательства, регулирующего направление уголовных дел для дополнительного расследования». Хотя данное постановление и утратило силу, изложенные в нем рекомендации в части отнесения нарушений УПК к категории существенных применимы и в практике возвращения дел в порядке ст. 237 УПК.. Наиболее существенными и достаточно распространенными нарушениями норм УПК, препятствующими рассмотрению дела по существу, по-прежнему являются различного рода нарушения права обвиняемого на защиту. вследствие чего не были проверены все доказательства; не привлечение к участию в деле, на несоблюдение сроков предъявления постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого; неправильное выделение дела в отношении другого лица; нарушения при выполнении требований ст. 217 УПК; возбуждение и расследование дела ненадлежащим лицом; проведение предварительного следствия вместо дознания; нарушение подследственности по делу в отношении военнослужащих; непризнание потерпевшим пострадавшей от преступления; не уведомление потерпевшего о рассмотрении его ходатайства и об окончании предварительного следствия; не уведомление потерпевшего о направлении дела в суд, проведение дополнительного расследования после возвращения дела прокурору при отсутствии соответствующего постановления прокурора. Еще одним основаниям возвращения уголовного дела прокурору является невручение обвиняемому копии обвинительного заключения или обвинительного акта. Согласно требованиям ст. 222 УПК РФ после утверждения обвинительного заключения прокурором его копия с приложениями вручается прокурором обвиняемому. Несоблюдение этого положения закона является одним из оснований для возвращения уголовного дела прокурору. Одним из оснований для возвращения уголовных дел прокурору является необходимость соединения нескольких уголовных дел в одном производстве. Основания к принятию решения о соединении уголовных дел перечислены в ст.153 УПК РФ. Из содержания данной нормы следует, что уголовные дела расследуются, как правило, раздельно. Их соединение допускается строго в определенных случаях, определенных частями 1 и 2 данной статьи. Критерии необходимости соединения дел на стадии предварительного расследования Уголовно-процессуальным кодексом РФ не определены. По смыслу ст. 153 УПК РФ соединение дел в одно производство является правом, а не обязанностью прокурора, который самостоятельно решает вопрос о целесообразности такого процессуального решения. В силу ч. 1 ст. 237 УПК РФ возвращение дела судом прокурору по мотиву наличия оснований для его соединения с другим делом возможно лишь при условии, если раздельное производство по ним в судебных стадиях создает препятствия для их судебного рассмотрения. Само по себе поступление в суд нескольких дел, которые на основании ст. 153 УПК РФ могли быть соединены в одно производство, не препятствует их раздельному рассмотрению и разрешению судом по существу. На практике соединение дел чаще всего вызвано необходимостью более оперативного и всестороннего рассмотрения дел, переданных в суд в отношении одного обвиняемого. Кроме того, по уголовным делам, по которым обвиняется несколько лиц в совершении одного и того же преступления, существует вероятность, что раздельное их рассмотрение может не только отразиться на качестве судебного следствия, но и привести, например, к установлению взаимоисключающих обстоятельств, породить проблемы в процессе исследования доказательств. По смыслу ст. 237 УПК РФ вопрос о возвращении уголовных дел прокурору ввиду наличия оснований для их соединения может решаться судом только в отношении уголовных дел, поступивших на рассмотрение суда, поскольку уголовно-процессуальный закон не допускает принятие по делу процессуальных решений органом или должностным лицом, в чьем производстве не находится данное дело. В связи с этим возвращение уголовного дела прокурору для соединения с другим делом, по которому производится предварительное расследование, нельзя признать законным. Поэтому суды подчас допускают неправильное применение уголовного закона. Не разъяснение обвиняемому прав, предусмотренных ст. 217 УПК РФ, как самостоятельное основание для возвращения дела прокурору, появилось недавно, в 2003 г. Но, несмотря на это, уголовные дела возвращаются прокурору по данному основанию достаточно часто. Причины ненадлежащего выполнения следователями требований ст. 217 УПК РФ заключались в не разъяснении обвиняемым права на рассмотрение уголовного дела в порядке гл. 40 УПК РФ, а также их права на рассмотрение уголовного дела со стадии предварительного слушания дела. 1. Судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если: 1) обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление составлены с нарушением требований настоящего Кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения, акта или постановления; 2) копия обвинительного заключения, обвинительного акта или обвинительного постановления не была вручена обвиняемому, за исключением случаев, если суд признает законным и обоснованным решение прокурора, принятое им в порядке, установленном частью четвертой статьи 222 или частью третьей статьи 226 настоящего Кодекса; (см. текст в предыдущей редакции) 3) есть необходимость составления обвинительного заключения или обвинительного акта по уголовному делу, направленному в суд с постановлением о применении принудительной меры медицинского характера; (см. текст в предыдущей редакции) (см. текст в предыдущей редакции) 5) при ознакомлении обвиняемого с материалами уголовного дела ему не были разъяснены права, предусмотренные частью пятой статьи 217 настоящего Кодекса; 6) фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, обвинительном акте, обвинительном постановлении, постановлении о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого, лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния либо в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие оснований для квалификации действий указанных лиц как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния. 1.1. При наличии обстоятельств, указанных в статье 226.2 и части четвертой статьи 226.9 настоящего Кодекса, судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для передачи его по подследственности и производства дознания в общем порядке. 1.2. Судья по ходатайству стороны возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом в случаях, если: 1) после направления уголовного дела в суд наступили новые общественно опасные последствия инкриминируемого обвиняемому деяния, являющиеся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления; 2) ранее вынесенные по уголовному делу приговор, определение или постановление суда отменены в порядке, предусмотренном главой 49 настоящего Кодекса, а послужившие основанием для их отмены новые или вновь открывшиеся обстоятельства являются в свою очередь основанием для предъявления обвиняемому обвинения в совершении более тяжкого преступления. 1.3. При возвращении уголовного дела прокурору по основаниям, предусмотренным пунктом 6 части первой настоящей статьи, суд обязан указать обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации действий обвиняемого, лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния. При этом суд не вправе указывать статью Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, по которой деяние подлежит новой квалификации, а также делать выводы об оценке доказательств, о виновности обвиняемого, о совершении общественно опасного деяния лицом, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера. Калякин Олег Алексеевич, профессор Приднестровского государственного университета им. Т.Г. Шевченко (Приднестровская Молдавская Республика, г. Тирасполь). Ключевые слова: УПК РФ, апелляция, восполнение пробелов предварительного расследования. Lacunas of preliminary investigation: grounds for returning of a criminal case from the court of appeals instance to the prosecutor for organization of an additional investigation Kalyakin Oleg Alekseevich, professor of Transdnestrian State University named after T.G. Shevchenko (Tiraspol) The author analyses the practice of reaction of the court of appeals instance with regard to detection of lacunas of a preliminary investigation. Key words: Criminal-Procedure Code of the RF, filling of the lacunas at the stage of a preliminary investigation. Апелляция - полная или частичная юридико-фактическая проверка не вступивших в законную силу решений суда первой инстанции. Эффективность апелляции, впрочем, как и эффективность любой судебно-контрольной деятельности, гарантируется привлечением к производству судей высших судов, обладающих более высокой квалификацией, имеющих больший опыт работы и обладающих большей независимостью. Важнейшим свойством апелляции, обеспечивающим высочайший уровень качества данного вида судопроизводства, является право суда второй инстанции на непосредственное исследование доказательств, такое, как допрос участников процесса, проведение экспертиз и т.п. "Задача апелляции - новым полноценным разбирательством дать добавочную гарантию справедливости приговора". В то же время общеизвестно, что теория апелляции практически исключает возможность возвращения уголовного дела в суд первой инстанции для устранения допущенных им нарушений и ошибок, исправление которых судом второй инстанции, во-первых, гарантирует экономию процессуального времени; во-вторых, исключает возможность непосредственного процессуального руководства вышестоящими судами нижестоящих. Однако практика свидетельствует, что возможен возврат уголовного дела не то что в суд первой инстанции, а прокурору. Апелляционная инстанция возвращает дело прокурору, если противоречия, обнаруженные в обвинительном заключении, не могут быть устранены в судебном заседании. *** По приговору Дзержинского городского суда Нижегородской области от 29 января 2013 г. Бабушкин осужден по ч. 3 ст. 217 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы без лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. В зале суда осужденный был взят под стражу. Согласно приговору Бабушкин виновен в нарушении правил безопасности во взрывоопасном цехе, что повлекло по неосторожности смерть двух лиц. В судебном заседании Бабушкин вину признал полностью, дело в отношении него было рассмотрено в особом порядке. В апелляционной жалобе осужденный, не оспаривая доказанности свой вины, просил применить к нему ст. 73 УК РФ. Участвующий в суде апелляционной инстанции прокурор О.С. Лукашина заявила, что приговор является законным и обоснованным, а назначенное Бабушкину наказание - справедливым. Судебная коллегия приговор отменила, а дело направила прокурору фактически для организации дополнительного расследования, указав в своем определении следующее. В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Данные требования закона являются обязательными для любого приговора, в том числе вынесенного в особом порядке принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением. Положения ч. 2 ст. 314 УПК РФ предоставляют суду полномочия: постановить приговор без проведения судебного разбирательства при условиях, что обвиняемый осознает характер и последствия заявленного им ходатайства. В то же время для постановления обвинительного приговора в особом порядке судебного разбирательства эти условия не являются исчерпывающими. Главное заключается в том, что ч. 7 ст. 316 УПК РФ возлагает на суд обязанность удостовериться и в том, что обвинение, с которым согласился подсудимый, обоснованно, подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу. Только одновременное соблюдение всех указанных в законе условий в силу положений ч. 8 ст. 316 УПК РФ позволяет судье постановить приговор без проведения судебного разбирательства и не отражать в приговоре анализ доказательств и их оценку. В отсутствие указанных условий постановленный в процедуре особого порядка судебного разбирательства обвинительный приговор не может соответствовать назначению уголовного судопроизводства, которое выражается в защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а равно защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (ст. 6 УПК РФ). Оценка судом обвинения с точки зрения его обоснованности и подтверждения доказательствами, собранными по уголовному делу, как условие постановления обвинительного приговора в особом порядке судебного разбирательства, должна основываться в первую очередь на анализе обвинения, разрешении вопроса о соответствии обвинительного заключения требованиям УПК РФ (п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ). В соответствии с ч. 1 ст. 237 УПК РФ судья по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора на основе данного заключения. Согласно ч. 1 ст. 220 УПК РФ обвинительное заключение должно раскрывать существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела. Между тем обвинительное заключение, предъявленное Бабушкину, указанным требованиям УПК РФ не соответствует. Согласно тексту обвинительного заключения Бабушкин обвинялся в совершении "умышленных действий", однако таковые были описаны как "допущенное им бездействие". При описании причинно-следственной связи между "умышленными действиями" Бабушкина и наступившими последствиями в обвинительном заключении указано, что потерпевшие "самостоятельно распределились по объекту производства работ, возгорание произошло "вследствие действий аппаратчиков". В отсутствие обвинения, предъявленного в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, суду не представляется возможным решить вопрос не только о том, что обвинение, с которым согласился подсудимый, обоснованно подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу, но и о предмете предъявленного обвинения, которое в силу ст. 252 УПК РФ определяет пределы судебного разбирательства. Выявленные судебной коллегий обстоятельства являются препятствием для рассмотрения уголовного дела по существу, поскольку обвинительное заключение составлено с нарушением УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора на основе данного заключения. Мера пресечения в отношении Бабушкина была изменена на подписку о невыезде <1>. <1> Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 13 мая 2013 г. N 22-2625 АП // Архив Нижегородского суда за 2013 год. Осуждая лицо за дачу взятки, органы предварительного расследования должны достоверно установить, в чьих интересах оно действовало. Нарушение данного правила повлекло не только отмену приговора суда первой инстанции, но и возвращение уголовного дела прокурору для организации дополнительного расследования. *** По приговору Навашинского районного суда Нижегородской области от 22 ноября 2013 г. К. осужден за дачу взятки должностному лицу лично за совершение заведомо незаконных действий. По ч. 3 ст. 291 УК РФ осужденному было назначено наказание: 1 год лишения свободы со штрафом в размере тридцатикратной суммы взятки (2.700.000 руб.). Наказание в виде лишения свободы в соответствии со ст. 73 УК РФ постановили считать условным с испытательным сроком в 1 год, а дополнительное наказание - штраф - исполнить самостоятельно. Согласно приговору К. 3 июля 2013 г. в салоне автомобиля, положив 90.000 руб. на переднюю панель, передал взятку заместителю начальника полиции по оперативной работе МО МВД РФ "Навашинский" - Ч. По версии стороны обвинения К. передал взятку Ч. за совершение заведомо незаконных действий: возврат изъятого сотрудниками полиции компьютерного оборудования, при помощи которого осуществлялась незаконная игорная деятельность в интернет-кафе; предупреждение о предстоящих проверках интернет-кафе правоохранительными органами; общее покровительство правоохранительного органа в целях дальнейшего осуществления незаконной игорной деятельности. После чего К. был задержан на месте совершения преступления сотрудниками ФСБ. В суде первой инстанции К. вину не признал, отказался давать показания, воспользовавшись правом, предусмотренным ст. 51 Конституции РФ. В апелляционной жалобе осужденный К. заявил, что личной заинтересованности в деле у него не было, действовал он в интересах приятеля - арендатора интернет-кафе. На дачу взятки спровоцирован сотрудником полиции Ч., который деньги сам и вымогал: 30.000 руб. - за возврат изъятого оборудования, 60.000 руб. - за покровительство. Государственный обвинитель оснований для удовлетворения жалобы не нашел. В суде апелляционной инстанции прокурор также не усмотрел оснований для отмены либо изменения приговора. Судебная коллегия по уголовным делам Нижегородского областного суда, отменив приговор и направив дело на новое судебное разбирательство, указала следующее. В соответствии с ч. 3 ст. 15 УПК РФ суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Создание судом необходимых условий полностью охватывает и правовые отношения, урегулированные ч. 1 ст. 237 УПК РФ, в части возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. Одним из таких препятствий выступает составление обвинительного заключения с нарушением требований данного Кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения. Применительно к уголовному судопроизводству это означает, что, разрешая дело, суд на основе исследованных в судебном заседании доказательств формулирует выводы об установленных фактах, о подлежащих применению в данном деле нормах права и, соответственно, об осуждении или оправдании лица, в отношении которого велось уголовное преследование. При этом состязательность в уголовном судопроизводстве, во всяком случае, предполагает, что возбуждение уголовного преследования, формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются указанными в законе органами и должностными лицами, а в предусмотренных уголовно-процессуальным законом случаях - также потерпевшими. Возложение же на суд обязанности в той или иной форме подменять деятельность этих органов и лиц по осуществлению функции обвинения не согласуется с предписанием ч. 3 ст. 123 Конституции РФ и препятствует независимому и беспристрастному осуществлению правосудия, как того требуют ч. 1 ст. 120 Конституции РФ, а также ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах. Следует учитывать и то, что в качестве основания уголовной ответственности УК РФ называет совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного данным Кодексом (ст. 8), а в числе принципов уголовной ответственности - принцип вины, в силу которого лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина (ч. 1 ст. 5), и принцип справедливости, в силу которого наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного (ч. 1 ст. 6). Между тем суд первой инстанции, разделяя позицию стороны обвинения в части фактических обстоятельств совершенного преступления и их юридической квалификации, не учел правовое содержание вышеуказанных норм. Согласно обвинительному заключению в июне 2013 г. в неустановленное следствием время К. узнал о том, что сотрудниками полиции проводится проверка деятельности интернет-кафе, расположенного на проспекте Корабелов в г. Навашино, по факту осуществления незаконной игорной деятельности с использованием программного обеспечения для электронно-вычислительных машин. В ходе проверки 4 и 13 июня 2013 г. сотрудниками полиции произведено изъятие компьютерного оборудования. К. решил вернуть оборудование, а также получить покровительство со стороны должностных лиц МО МВД РФ "Навашинский" в целях дальнейшего осуществления незаконной игорной деятельности на территории г. Навашино за незаконное денежное вознаграждение. Для этого в один из дней июня 2013 г., в неустановленное следствием время, К. обратился к Ч. с предложением совершить заведомо незаконные действия, а именно вернуть изъятое оборудование, а также с предложением покровительства в целях дальнейшего осуществления незаконной игорной деятельности на территории г. Навашино за незаконное денежное вознаграждение. Ч., осознавая противоправность предложения К., сообщил о его преступных намерениях руководству МО МВД РФ "Навашинский" и в управление ФСБ РФ по Нижегородской области. 3 июля 2013 г. около 10 часов Ч. и К. по предложению последнего договорились о встрече, в ходе которой К. был намерен передать Ч. взятку за совершение заведомо незаконных действий. В этот же день около 15 часов 15 минут К., находясь в салоне автомобиля Ч. "Renault Sandero Stepway", действуя с целью передачи незаконного денежного вознаграждения должностному лицу, осознавая противоправность своих действий, умышленно лично передал Ч. взятку. После чего К. задержан сотрудниками ФСБ на месте совершения преступления и непосредственно после совершения преступления. Органами следствия действия К. квалифицированы по ч. 3 ст. 291 УК РФ - как дача взятки должностному лицу лично за совершение заведомо незаконных действий. В соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении должны быть указаны существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела. Как следует из обвинительного заключения, преступность совершенного К. деяния выразилась в том, что он умышленно, осознавая противоправность своих действий, действуя с целью передачи незаконного денежного вознаграждения, лично передал должностному лицу взятку за совершение последним заведомо незаконных действий, а именно за возврат ранее изъятого сотрудниками полиции компьютерного оборудования, при помощи которого осуществлялась незаконная игорная деятельность в интернет-кафе, а также за общее покровительство как должностного лица правоохранительного органа, в целях дальнейшего осуществления незаконной игорной деятельности. Между тем содержание объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 291 УК РФ, должно отражать не только описание незаконных действий и указание на покровительство, но и обусловленность таких действий интересами конкретного лица. По смыслу закона уголовная ответственность по ч. 3 ст. 291 УК РФ наступает в случаях, когда предмет взятки принадлежит самому взяткодателю, в отличие от действий посредника, который действует от имени и за счет имущества представляемого. Соответствующая правовая позиция изложена в п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 09.07.2013 N 24 "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях", согласно которой при отграничении непосредственной передачи взятки по поручению взяткодателя (посредничество во взяточничестве) от дачи взятки должностному лицу за действия (бездействие) по службе в пользу представляемого взяткодателем физического либо юридического лица судам следует исходить из того, что посредник передает взятку, действуя от имени и за счет имущества взяткодателя; в отличие от посредника взяткодатель, передающий взятку за действия (бездействие) по службе в пользу представляемого им лица, использует в качестве взятки принадлежащее ему или незаконно приобретенное им имущество. Указанные обстоятельства в обвинительном заключении должным образом не сформулированы. В обвинении не определены мотивы и цель действий К., не раскрыто, от чьего имени он действовал, передавая незаконное денежное вознаграждение; кому принадлежал предмет взятки. В этой связи вопросы - в чью пользу предполагалось совершение действий должностного лица, самого К. или другого, не установленного следствием лица, и каким воспринимался характер этих действий - в обвинительном заключении не отражены. Вместе с тем любое восполнение судом недостатков обвинительного заключения, выражающееся в установлении за пределами предъявленного обвинения обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, в том числе целей и мотивов преступления, приводит к нарушению принципов состязательности и равноправия сторон. При таких обстоятельствах вывод суда о доказанности того, что К., передавая взятку, действовал исключительно в своих личных интересах, является незаконным, поскольку находится за пределами судебного разбирательства (ст. 252 УПК РФ). Выявленные судебной коллегией обстоятельства являются препятствием для рассмотрения уголовного дела по существу, поскольку обвинительное заключение составлено с нарушением УПК РФ, что исключает возможность постановления правосудного приговора на основе данного заключения. Указанное свидетельствует о существенных нарушениях уголовно-процессуального закона, которые в соответствии с п. 2 ст. 389.15 и ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ являются основанием для отмены приговора. В соответствии с ч. 3 ст. 389.22 УПК РФ обвинительный приговор суда подлежит отмене с направлением уголовного дела прокурору, если при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке будут выявлены обстоятельства, указанные в ч. 1 ст. 237 УПК РФ. Судебная коллегия не рассматривала доводы жалоб, в том числе о доказанности вины, правильности квалификации, поскольку приговор отменяется по процессуальным основаниям, и дело направляется прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. В соответствии с правилами п. 9 ч. 3 ст. 389.28 УПК РФ, обсуждая вопрос о мере пресечения, судебная коллегия приходит к выводу, что обстоятельства, послужившие основанием для избрания меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, сохраняют свое назначение и в настоящее время, в связи с чем меру пресечения следует оставить без изменения. Руководствуясь ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия определила: апелляционную жалобу осужденного удовлетворить частично, приговор Навашинского районного суда г. Н.Новгорода от 22 ноября 2013 г. в отношении К. отменить, уголовное дело возвратить прокурору Навашинского района Нижегородской области для устранения препятствий его рассмотрения судом, поскольку обвинительное заключение составлено с нарушением УПК РФ, что исключает возможность постановления приговора на основе данного заключения. Меру пресечения в отношении К. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставить без изменения. Настоящее определение вступает в законную силу немедленно, но может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ <2>. <2> Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 10 февраля 2014 г. N 22-711 АП // Архив Нижегородского областного суда за 2014 год. Обвинительное заключение, имеющееся в материалах уголовного дела и утвержденное прокурором, не соответствовало постановлению о привлечении лица в качестве обвиняемого. Приговором Балаковского районного суда Саратовской области от 29 июля 2013 г. Б.В.А. осужден по ч. 1 ст. 161, п. "а", "г" ч. 2 ст. 161, ч. 2 ст. 162 УК РФ; В.Н.В. осужден по п. "а", "г" ч. 2 ст. 161, п. "г" ч. 2 ст. 161, ч. 2 ст. 162 УК РФ. По смыслу п. 22 ст. 5, п. 4, 5 ч. 2 ст. 171 и ч. 1 ст. 220 УПК РФ под обвинением следует понимать фактические обстоятельства содеянного обвиняемым, форму вины, мотивы совершения деяния, юридическую оценку содеянного, а также характер и размер вреда, причиненного деянием обвиняемого. При рассмотрении уголовного дела в отношении Б.В.А. и В.Н.В. данные требования уголовно-процессуального закона судом первой инстанции учтены не были. Сделав вывод о виновности Б.В.А., суд постановил обвинительный приговор и признал его виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 161 УК РФ, п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ, ч. 2 ст. 162 УК РФ. Однако судом не было принято во внимание, что в соответствии с п. 22 ст. 5 УПК РФ обвинением является утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном УПК РФ. Как следовало из материалов уголовного дела, постановление о привлечении Б.В.А. в качестве обвиняемого от 14 июня 2013 г. не содержало указания о предъявлении ему обвинения в совершении преступлений, предусмотренных ст. 161 УК РФ, п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ (т. 4 л.д. 3 - 8). При таких обстоятельствах у суда не имелось оснований для назначения и рассмотрения уголовного дела в отношении Б.В.А., поскольку отсутствовали достаточные данные полагать о согласии или несогласии Б.В.А. с предъявленным обвинением, т.к. фактически оно по ст. 161 УК РФ, п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ ему не предъявлялось. В соответствии с положениями ст. 237 УПК РФ одним из оснований для возвращения дела прокурору является составление обвинительного заключения с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения (п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ). Принимая во внимание, что обвинительное заключение, имевшееся в материалах уголовного дела и утвержденное прокурором, не соответствовало постановлению о привлечении Б.В.А. в качестве обвиняемого от 14 июня 2013 г., что свидетельствовало о нарушении требований ст. 220 УПК РФ, которое является существенным, в целях соблюдения прав потерпевших В.Л.Ю., А.И.А., судебная коллегия отменила приговор и с учетом взаимосвязанных действий осужденных Б.В.А. и В.Н.В. возвратила уголовное дело прокурору для устранения нарушений уголовно-процессуального закона <3>. <3> Саратовский областной суд - Обзор судебной практики Саратовского областного суда по уголовным делам за IV квартал 2013 г. Основные научно-практические выводы. Существующие фильтры: ведомственный контроль, прокурорский надзор, рассмотрение дела в суде первой инстанции - явно недостаточны для устранения всех без исключения ошибок предварительного расследования. В первом примере органы предварительного расследования и суд первой инстанции, не разобравшись в обстоятельствах гибели людей, не заметили факта самооговора со стороны Бабушкина. Во втором примере органы предварительного расследования и суд первой инстанции не установили главного - личной заинтересованности К. В последнем случае данные органы не заметили элементарной технической ошибки. Литература Безмельницына Э.О. Участие прокурора в судах второй, кассационной и надзорной инстанций: монография / Э.О. Безмельницына, Е.А. Зайцева. Волгоград: ВА МВД России, 2011. Безмельницына Э.О. Возвращение уголовных дел на дополнительное расследование / Э.О. Безмельницына // Социально-экономические и правовые проблемы современной России: сборник научных статей. Материалы межвузовской науч.-практ. конференции. Вып. 4. АНОО ВПО "Международный славянский институт" (Волгоградский филиал). Волгоград, 2009. С. 83 - 84. Комогорцева К.А. К вопросу о видах решений суда апелляционной инстанции по уголовным делам // Криминалистъ. 2012. N 1 (10). С. 65 - 70. Ринчинов Б.А. Непосредственное исследование доказательств и дополнительных материалов судом второй инстанции / Б.А. Ринчинов // Вестник Российской правовой академии. 2012. N 3. С. 48 - 53. Ринчинов Б.А. Отзыв жалобы или представления в российском уголовном судопроизводстве / Б.А. Ринчинов // Российское правосудие. 2012. N 9. С. 67 - 71. Ринчинов Б.А. Пределы прав суда апелляционной инстанции и поворот к худшему при пересмотре судебных решений, не вступивших в законную силу / Б.А. Ринчинов // Сибирский юридический вестник. 2013. N 1. С. 102 - 108. Ринчинов Б.А. Непосредственное исследование доказательств и дополнительных материалов судом кассационной инстанции / Б.А. Ринчинов // Доказывание и принятие решений в современном уголовном судопроизводстве: сборник научных трудов. Материалы международной научно-практической конференции, посвященной памяти доктора юрид. наук, профессора Полины Абрамовны Лупинской. « Русская орфография Орфография русского языка совокупность правил, регламентирующих написание слов русского языка Материк Евразия — характеристика и основные сведения о самом большом материке » Поиск по сайту Лучшее на сайте Рисовая лапша: рецепты приготовления с фото Рисовая лапша с овощами и курицей Змеи что означает и к чему снятся Предоставление стандартного налогового вычета на ребенка в двойном размере Саны и одежды православных священников и монашества Как сделать магический маятник в домашних условиях Совместимость лошади и петуха в любовных отношениях Петух рак и лошадь скорпион Несколько способов хранения лука порея на зиму Можно ли замораживать зеленую часть лука порея Иконы помогут сохранить мир и порядок в доме и семье Значение имени инесса, характер и судьба Мировая экономика план с8 Новое на сайте Презентация на тему "шоколад" Презентация на тему хищные птицы Кто строил Северо-Крымский канал? Красота животных - способ выживания Преданность «братьев наших меньших» Пантелеймона, Святая Гора Афон Ортодоксальный – значение и толкование слова Как приготовить домашние чипсы? Рецепты приготовления осетрины Русская орфография Орфография русского языка совокупность правил, регламентирующих написание слов русского языка Материк Евразия — характеристика и основные сведения о самом большом материке © 2024 fdnj.ru - Прописка. Ипотека. Продажа. Приватизация. Оформление документов. Недвижимость Обратная связь